- Да... я знаю об этом.
Финдекано понимал, что это сыграло темным как нельзя более на руку. И скорее всего, именно этого они и хотели.
- Возможно, ты права.
Возможно, мальчишке лучше было умереть. Финдекано надеялся на то, что его оставят в покое, счев сыгравшим свою роль и уже не нужным. Но вышло иначе. Он должен был предвидеть это - еще тогда, когла Эрейионн попросил его найти. Но вместо этого поддержал прсьбу сына. А теперь вышло вот так.
- Знаешь... -негромко сказал он, - Мне тоже следовало так сделать. Я виноват перед ними обоими. Впрочем, это уже ничего не меняет.
И никому не поможет. Эльф посмотрел на закрытую дверь - так, как будто надеялся проникнуть взглядом туда, где сейчас были сын и Эндил.
- Передышка... -он невесело умехнулся, - И так, от передышки к передышке, делать небольшие шаги навстречу? А потом выяснить, что уже стоишь на тонкой грани, за которой...
За которой - предательство. Ведь именно к этому подталкивали Эрейниона.

Кажется, кошка удивилась. Наверное, она считала, что согласится с ней Финдекано может только чудом. Но эльф был хоть и упрям, но все же свои ошибки признавать умел. Надо было и правда замкнуть сердце. Не пускать в него ничего и никого. И сыну не позволить. И не было бы так больно мальчишкам... И у Моргота не появилось бы нового рычага давления.
- Я знаю. - он рассеянно, механически, провел кончиками пальцев по блестящей черной шерсти.
Конечно, лучше. Окажись он там, это лишь добавило бы мучений и Эндилу, и Эрейниону. Хотя кто и что помешает Морготу решить, что его присутствие тоже може принести пользу?
- Прогнуться, говоришь? -Финдекано посмотрел в горящие изумрудным огнем глаза майэ, - И до какой высоты... точнее, низости прогибаться? Ты сказала, что мальчишке не под силу понять, где начинается неприемлемое... И твой драгоценный Учитель использует это по полной. Ты думаешь, он ограничится маленькой уступкой и не станет давить дальше?
Эльф отвел от лица бьющий по нему хвост. В глубине его глаз загорелся гнев, хотя лицо было спокойным.
- Я не вешаю нос. Когда я пойму, что все потеряно, то вряд ли смогу жить дальше. Мы уже говорили об этом.

Финдекано ждал, что майэ рассердится, но она ответила на удивление спокойно.
- Низость. Все происходящее - низость, Тхуриэйтель. Да, я не снимаю с себя вины...
Он помолчал, перебирая пальцами шерсть кошки.
- Знаешь... Это ведь не игра... Это невероятно тяжело, когда ломаешь себя. Это... как отрезать кусок души и выбросить. Причем... -эльф с трудом подбирал слова, - это ведь происходит в обоих случаях. Не уступая - ломаешь свою любовь, свою душу, уступая... нет, не гордость, скорее - понятия о долге и чести. Я сейчас не жалуюсь тебе. Сам не знаю, зачем это говорю...
Точно не для того, чтобы вызвать сочувствие. Нолдаран надеялся, что майэ это поймет
- Я... провел эту черту уже давно, Тхуринэйтель. И надеюсь, что не переступлю ее. А вот Эрейниону придется делать это именно здесь и сейчас. Пусть не в данный момент, но через час, через день... Его будут подталкивать к этой черте. Или заставлять проводить ее снова и снова, все уступая и уступая. Мне страшно за него. Мне страшно за Эндила...
Финдекано резко прервался, сжав пальцами подлокотник кресла.
- Прости. Это все... касается лишь меня. Я не должен был все это говорить.- бестро и резко сказал он.
Мягкая лапа снова коснулась его лица, вызвав невольную улыбку.
На слова о мальчишках Финдекано не ответил. Что тут можно было сказать? Как поступит с ними Моргот не мог знать никто.

- Я понимаю, что это не игра,
А вот тут уже пришла очередь удивляться Финдекано. Потому что майэ не стала снова возражать, приводя аргументы в пользу глупости и упрямства нолдор в целом и конкретных нолдор в частности. У эльфа вообще создалось четкое ощущение, что она... растерялась. И это казалось настолько непохоже на Тхуриэйтель, что он не знал, что и думать.
А кошка коснулась его губ - уже обеими лапами и очень н кошачьим, осмысленным, жестом обвела глазами комнату. Финдекано кивнул в знак того, что понял. Разумеется, их подслушивали, и откровенных разговоров тут вести не стоило.
- И что... сломать труднее?  Если Эрейниону приходится выбирать именно так, то...
- Ему приходится выбирать именно так. - тихо ответил он. - А что трудней... этого я тебе сказать не могу. И то, и другое, может... свести с ума того, кто выбирает.
Он не имел возможости видеть, что сейчас творится в застенке. В том, что оба мальчика находятся именно там, сомневаться не приходилось. Но заноза, сидящее в сердце, словно уходила все глубже и глубже, причиняя все более сильную боль. Тревога, уже привычная, росла, становилась невыносимой и перерастала в уверенность - происходит  что-то страшное. Или уже произошло... точно знать Финдекано не мог, только чувстововать. Он молча смотрел на дверь, и лицо его стало почти смертельно бледным.

Все же привыкнуть к неожиданным превращениям Тхуринэйтель эльф никак не мог. Потому, когда кошка с его колен исчезла, а перед ним появилась майэ в ее привычном облике, он почувствовал удивление. Даже несмотря на то, что сейчас ему было вообще ни до чего...
- Надеюсь, не настолько буквально, Пожалуй, всем будет лучше, если я попытаюсь разузнать, что там происходит. Не обещаю помочь, но постараюсь.
- Боюсь, что настолько.
Финдекано чувствовал, что тревога его стала уже почти непероносимой. Он знал. Точно знал, что сейчас с сыном происходит что-то очень плохое. Что-то, чему он не в силах помешать. Даже если бы бы сейчас рядом... может быть, от этого было бы только хуже.
- Спасибо...
Он посмотрел на майэ и попытался улыбнуться. 
- Не доконай тут сам себя
- Постараюсь. А ты... будь осторожней.
Не будь Финекано так занят мыслями о сыне, он снова почувствовал бы удивление. Очень странным получился разговор. И жест майэ, и ее неожиданное решение вмешаться... Но эльф вряд ли был сейчас в силах анализировать ситауцию.

Честно говоря, Финдекано не думал, что к нему в ближайшее время кто-то придет. Поэтому, когда в дверях снова появилась Тухринэйтель, он удивился и... испугался. Что, если она принесла плохие новости? Хороший, правда, он и так не ждал, но... произойти ведь могло все, что угодно. Даже самое страшное.
- Эрейнион у меня, Его не трогали, но это и не обязательно. Эндилу снова досталось, на сей раз, как ни странно, не даром. Он что-то знает - и большую часть из этого выболтал. Не при мне - это точно, значит, здесь? В прошлый раз?
- У тебя? Как он? Что значит, не обязательно? О чем ты? Что случилось, Тхуринэйтель?
Эндил... значит, как и предполагалось, его пытали. Недаром? Да что мог знать мальчик такого? И вдруг молнией мелькнула мысль. Хурин... Финдекано замер на мгновение, глядя на майэ.
- Хурин... - повторил он тихо, - Он спросил у меня, правда ли, что Хурин тут... и сказал, что его жена осталась в Бретиле, а сын...
О Эру... Вот за что уцепился Саурон! Вот чего добивался от Эндила. Но неужели о Морвен не было известно уже давно? Неужели никто до сих пор не сообщил Морготу о том, что жена адана никуда не ушла?
- Это моя вина, похоже. -Финдекано нахмурился, кляня себя за то, что не велел тогда мальчишке замолчать. Да что там не велел.. просто не думал ни о чем... дурак. - Я не остановил его...

- У меня. Спит. Как... Потерял сознание. Удар был сильный, но, я надеюсь, он придет в себя,
- Удар? Ты же сказала, что его не тронули? Или...
Финдекано вздрогнул. Удар может быть не только по телу. И... значит, пострадаал душа сына. Или... разум? Он сам был совсем недавно близок к безумю, очень близок, а ведь Эренион младше и потому слабей...
- Что там произошло?
Он не возражал, когда Тхуринэтель усадила его в кресло. Пожалуй, даже не заметил этого.
- Я не догадался его остановить... не думал даже...
Дурак. Теперь-то можно сколько угодно себя клясть и винить, только поздно уже. Надо было думать вовремя, не дать мальчишке болтать лишнее.
- Да. Я понял.
Конечно, Моргот не упустить такого случая.
- Эндил... ему сильно досталось?
Конечно, сильно... даже спрашивать глупо.
- Не сдался... хорошо. -глухо сказал Финдекано, - Спасибо...
Починить сломанное... как же страшно это звучит когда речь идет о родном сыне....

Финдекано медленно кивнул. Что-то в этом духе пытался предложить ему Моргот... тогда, когда он был уверен, что на его глазах пытают сына. У него тогда и мысли не было согласиться, хотя четко сформулировать причину было сложно. Просто... была уверенность, что если сделать это, то дальше будет нечто куда более ужасное, чем было раньше. Что это первый шаг в пропасть, выбраться из которой уже не будет возможно. И вот теперь перед таким выбором встал Эрейнион...
Эльф отвернулась, не желая показывать, как исказилось его лицо. Болью, ненавистью, страхом... как бы он хотел сейчас оказаться рядом с сыном! Пусть не помочь, он не целитель, но хотя бы побыть с ним, обнять, поддержать...
- Согласился... да, конечно... Это хорошо, что не тронули...
Согласился рассказать, что и так было известно... Тогда, балрог возьми, зачем его пытали? Зачем мучили мальчишку, если ничего нового он все равно рассказать не мог, а то, что уже сказал, все уже слышали?! Боялись, что Хурин не поверит... наверное. Твари...
- Тхуринэйтель... -Финдекано все же справился с собой и лицо его, когда он вновь повернулся к майэ, было почти спокойным, - спасибо тебе за то, что ты сделала.

Тхуринэйтель не проронила ни слова, пока он пытался справиться с собой. Финдекано был рад этому если в данной ситауции вообще можно испытывать радость. Если бы она стала что-то говорить или задавать вопросы, он бы, наверное, сорвался.
- Не так чтобы очень много, но, надеюсь, еще сумею сделать. Мальчикам понадобится моя помощь, Если ты в порядке, то я вернусь к Эрейниону.
- Много... - эльф нашел в себе силы улыбнуться.
Он рассеянно смотрел, как майэ встает... сосредоточиться на чем-то сейчас удавалось с трудом. Все его мысли были вовсе не здесь.
- Со мной все хорошо. Иди.

После ухода Тхуринэтель нолдаран места себе не находил от тревоги и нетерпения. Получилось ли  у майэ что-то, смогла ли он помочь мальчишкам? Или в последний момент случилось что-то непредвиденное? Или... - этого он боялся, наверное, больше всего - Эрейнион отказался бежать без него? Он ходил по комнате взад-вперед, не в силах ни остановиться, ни успокоиться. Хоть бы что-то узнать... плохое ли, хорошее ли... лишь бы узнать!
А потом.. в комнату ураганом ворвался Мелькор. И стало понятно, что, кажется, все получилось - в таком гневе пребывал вала. Финдекано успел почувстовать радость, прежде чем его с силой придавило к стене, сжало, окружило злой волей врага.
- Финьо,  я спрошу только один раз, и лучше бы тебе ответить честно. Где твой сын? Куда Тхуринэйтель забрала его?
Эльф заставил себя оставаться спокойным. Что бы ни случилось дальше... его сын на свободе. Значит, уже ничего не страшно.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, - холодно ответил он.

- Не выводи меня из себя, Финьо. Говори, Тхуринэйтель ведь сообщила тебе, куда она хочет отвести эльфят - твоего сына и мальчика-синда. Их нет в комнатах.
Тяжесть темной воли усилилась, к ней прибавилась боль. Резкая, острая, она заставила эльфа на миг задохнуться. Прямо перед собой он видел разъяренное лицо Мелькора. Ему стоило очень больших усилий не отвести глаз, но он их не отвел.
- Я ничего не знаю об этом.- пока еще хватало твердости говорить спокойно.
А где-то в самой глубине души все равно жила радость. Эрейнион свободен. И второй мальчик тоже - теперь в этом можно было быть уверенным.
- Только не торопись радоваться, нолдо. Мальчишек найдут и вернут. Но не в покои Тхуринэйтель, а в застенки. Найдут с твоей помощью, или без нее. А сама Мышка... даже участь твоего приятеля, проведшего годы на Тангородрим, покажется ей милостью.
Глаза Финдекано презрительно сузились. Он ничего не ответил, но во взгляде явно мелькнуло презрение, смешанное с гневом. Эльф сжал зубы, дернулся от усилившейся боли. 
- Говори,
- Я уже все сказал.
Если и найдут, то точно без его помощи. И придется очень сильно потрудиться, чтобы отыскать беглецов в лесах Дориата. Они успеют попасть туда, должны успеть... Великие валар, только бы успели!

Финдекано видел, что вала еле сдерживает ярость. Видимо, ценный пленник оставался ценным, потому что иначе его бы просто разорвали на части. Медленно и с наслаждением.
Моргот подошел вплотную, и эльф с трудом сдержался, чтобы еще больше не вжаться в стену - так давила его воля, скручивая все внутри в узел.
- Я знаю, что ты лжешь мне,
Финдекано промолчал. Спорить с очевидным было глупо. Да, он лгал. Но правды от него Бауглир не услышит.
Тиски ослабли, боль отпустила и дышать стало легче.
- Тогда попробуем по-другому, Позови своего сына. Если он открыт, то услышит тебя.
Нолдаран сдавленно рассмеялся. Это что - такая шутка?
- Я давно заметил, что в Ангамандо своебразный юмор. Ты же прекрасно понимаешь, что я не стану делать этого.

- Сделаешь, иначе...
Возможно, только сейчас Финдекано понял, в какую ярость привел врага побег Тхуринэйтель и мальчишек. Вала был похож на оголодавшего волколака, у которго в последний момент забрали добычу, он почти рычал. Эльфа швырнуло на пол, придавило, не давая подняться. Он попытался пошевелиться, когда нога валы наступила ему на горло, но не смог.
- Я давно мечтал сделать это, сын своего отца. Или ты вернешь своего щенка назад, или проживешь свою бессмертную эльфийскую жизнь калекой, настолько уродливым, что даже твое отродье отвернется от тебя со стыдом. Не испытывай мое терпение, сегодня для этого не подходящий день.
Финдекано стиснул зубы, давя страх, гнев и отвращение.. Он прекрасно понимал, что вала вполне в сосотоянии выполнить свою угрозу. Но это ничего не меняло. Мальчишки на свободе, а он... чудес не бывает. Или бывают, но очень редко, и лимит отведенных на его долю уже закончился. Только бы майэ успела спрятать сына и Эндила, только бы они скорей достигли Завесы... Больше ему ничего не надо.
Говорить было трудно, нога валы сдавливала горло, делая голос хриплым и срывающимся.
- Я тебе все сказал.- повторил он.

Нога валы еще сильней уперлась в горло, и Финдекано едва не задохнулся под ее тяжестью. Но так просто отделаться ему не не дадут, это было ясно. Как бы ни кипел от злобы Моргот, он сдержал себя и ногу убрал. Эльф хрипло закашлялся, с трудом восстанавливая дыхание.
Дальше все развивалось по уже давно налаженному сценарию. Пришедшие в себя после налета валы аданы-охранники потащили его по коридорам, вниз. В застенок, больше некуда. Финдекано не сопротивлялся - смысла не было. В пыточно его уже ожидал Моргот, с удобством расположившийся в кресле. Люди удалились, передав пленника оркам, которые быстро и слаженно пристроили его на жутком пыточном орудии. Обошлось без предварительных речей - механизм был пущен в действие сразу же.
Финдекано, стиснув зубы, пытался молча терпеть боль. Долго не получится, он это знал, но сразу радовать врага стонами и криками не хотел.
- Помни, Финьо, это орудие способно сделать так, что ты впредь вовсе не сможешь пошевелить ни руками, ни ногами. Ты не сможешь ходить, сражаться, даже есть и пить будешь лишь с чужой помощью. Я понимаю, тебя сейчас не волнует собственная судьба - только безопасность твоего сына. Но подумай, сколько боли ты причинишь ему, если возвратишься - а представим, что ты возвратишься - в таком состоянии. Не упрямься, скажи мне, где искать мальчиков. Мне нужно только знать место, если ты скажешь мне, что я хочу услышать - я прикажу отпустить тебя.
Эльф молчал, только по искаженному от боли лицу пробежала то ли судорога, то ли усмешка. Он знал, что сейчас Моргот не лжет. Что он и правда готов сделать его калекой в отместку за все причиненным ему родом Нолофинвэ обиды. Ну что же.. кто-то должен платить. И пусть лучше это будет он, чем сын. И тем более, чем мальчишка-синда, виновный лишь в том, что оказался похож на Эрейниона. Он никогда не рассчитывал выйти отсюда живым... Конечно, хотелось бы умереть как-то более достойно и менее мучиткльно, но не всегда судьба дает возможность выбирать.