- Нет.
Не пытался он. Если бы пытался - остановился бы. А сомнения и попытка протянуть время в счет не идут.
Валар могу их судить сколько угодно, только самые строгие судьи - они сами. Майтимо вынес себе приговор уже давно.
- Мы хотели, чтобы всё закончилось.
Это просто была безнадежная попытка прекратить гонку в никуда.
- Тогда нам нигде не будет ни спасения, ни покоя.
Не будет. И Моргот с ней, с клятвой. Не будет покоя от того, что терзает изнутри.
Исчезнуть бы совсем... раствориться, стерев всякую память о себе. Как будто не было. Только не бывает так.
Майтимо кивнул и закрыл глаза.
Внутри стало холодно - нет, это был не страх. Во всяком случае, не такой, каким обычный страх бывает.
Он словно должен был шагнуть в пустоту. В туман, за которым - неизвестность.

- Я пытался. И не смог. А неудачная попытка - не в счёт. Во всяком случае, не в таких вещах.
Слишком важно это было. Жизненно важно, чтобы неудачу засчитывать за попытку. Не хватило сил, решимости, воли... веры. Веры-то и не было, как таковой. А потом уже и надежды не осталось.
- Не нравилось... и знаешь... я больше всего боялся, что мне будет всё равно. Или понравится. Тогда... я стал бы орком.
Искаженным существом, которому приятны чужие страдания, потому что они заглушают собственную боль и тоску.
-Хотел бы. Но мы внушили сами себе, что остановиться невозможно. И пути назад нет и не будет.
Им оставалось лишь сделать последний шаг... А он оказался не последним.
Внутренний холод теперь мешался с внешним. Майтимо словно растворился в нем. Он почти не чувствовал себя, своего тела, как будто сам стал частью тумана, стоящего перед открытыми теперь глазами.
Туман. Серое марево. Пустота. Никого и ничего. Ни времени, ни пространства.
Майтимо сделал шаг вперед. Еще один. Звуков тоже, кажется, не было.

- Нет. Мне не всё равно.
И не было. И теперь уже, видимо, не будет.
- Не поздно?
Майтимо посмотрел удивлённо. Всё, что можно, они уже сделали. И этого никак не исправить. Он не понимал, о чём говорит сын. Разве что...
- Если я и буду просить, то не Валар.
Губы упрямо сжались.
... Норомельдо куда-то исчез, растворился в тумане, и феаноринг в полном одиночестве медленно шёл вперед.
Нет. Уже не в одиночестве. Впереди показалась фигура - чуть темней тумана, она словно мерцала в нём. Потом ещё. И ещё... Лиц Майтимо не видел, да и были ли они? Найти... как он мог найти ту, что искал, как различить среди прочих душ?
- Линтенис....- позвал он.
Голоса не было. Зов, казалось, шёл изнутри. Не осанвэ, что-то другое... странное, непонятное, незнакомое.

- Вообще-то я тут сижу по милости тех, кто меня сюда притащил!
И не по своей воле. А жизнь... нет, неудавшейся она не была. Не во всём. Хорошего тоже было достаточно. И дом...второй ставший за много лет главным и единственным, тоже был... когда-то. Теперь его не стало. А здесь... он вряд ли будет своим, как бы всё не повернулось.
- А про кого?
Единый... услышит ли? Те, кто погиб или потерял по его вине близких, станут ли вообще слушать?
И вот насчёт "нужно" или нет, тут бы он возразил. Эарендиль просил, и после этого наконец-то началась война. Выходит, Валар всё же ждали того, кто попросит милости?
Майтимо не надеялся, что его зов получит ответ, но вышло иначе. Тени растворились, явно недовольные, расползлись клочьями тумана. Все, кроме одной.
Феаноринг нагнал её... или это она вдруг оказалась рядом?
- Линтенис....- тихо повторил он, внутренне холодея.
А вдруг - ошибся?

- Какая разница? Привезли или притащили... я этого в любом случае не хотел.
Хотел бы - не стал бы сопротивляться. А сейчас... сейчас Майтимо не понимал, что от него ждут. Раскаяния? Просьб о милости? Каких-то еще мыслей и действий?
- У тех, перед кем виноват, Норомельдо.
Валар... в это число не входили. Возможно, они считают иначе, но... тут феаноринг имел твёрдое и определённое мнение.

Лицо - знакомое, любимое, которое никогда не стиралось из памяти, - постепенно проступало из тумана,обретая четкость.
Линтенис... только взгляд у неё был отстранённый, невидящий... никакой.
- Я.... Майтимо. Ты не помнишь меня?

- Я не знаю.
Как можно ответить на этот вопрос, если не знаешь, чего от тебя хотят. Майтимо ничего не было нужно от Валар, а вот им от него - похоже, было. И от Кано... его бы не трогали хотя бы, он ведь не хотел ни нападения, ни крови и ввязался во всё это не по своей воле.
- Попрошу.
Попросит. Как и когда - феаноринг пока не знал.

Майтимо вздрогнул, как от холода - такое равнодушие было в ответе жены.
- Я хотел... увидеть тебя. И попросить прощения.
И сказать, что любил и любит... Только, кажется, всё это было уже бессмысленно.

- А почему ты думаешь, что я от них вообще ждал каких-то действий?
Майтимо пожал плечами. Он вообще ничего тогда не ждал. Разве что - смерти.
Сын вряд ли сможет понять... и слава Эру. Лучше пусть думает о нём как угодно.
Можно было вновь раскрыться, показать то, что творилось в душе тогда, перед нападением на лагерь и во время него, когда он отчаянно отбивался, надеясь лишь на то, что живым ему уйти не дадут. Но делать этого феаноринг не стал. Не нужно это мальчику, он и без того пережил много.

- Я... вернулся.
Меня вернули. Но это сейчас не так важно... Майтимо стало страшно: он говорил, но не чувствовал никакого отклика. Словно туман поглощал всё...
- Может быть и нет смысла. Но я хочу и должен.
Он догнал Линтенис. Хотелось дотронуться до неё, взять за руку, но что если она после этого совсем исчезнет?
- И я должен сказать... что никогда не забывал о тебе. И о сыне. Ни мгновения.

- Можно, Норомельдо. Я раньше сам  так не думал, но... можно.
Это... да, это не жизнь. Только разве назовёшь жизнью то... существование, которое они вели последнее время? Это было просто... ожидание конца. И они, смертельно уставшие, стремились его приблизить.

- В Тирион... зачем? Я... не знаю пока.
Майтимо в отчаянии смотрел на жену. Она вроде бы слышала, отвечала даже. Но казалось, что ни одно слово не касается её, не вызывает никаких эмоций. Между ними как стена стояла, хотя они были совсем рядом.
- Мы... виделись с ним. Он проводил меня сюда. Норомельдо... похож на тебя.
Даже разговор о сыне не вызвал, казалось, ничего.
-Линтенис... - он всё же дотронулся до её руки кончиками пальцев.- Я виноват перед тобой. Прости.

Майтимо пожал плечами.
- Думаю, так же. Или убил бы на месте.
Если бы этот кто-то был опасен. Но вряд ли бы ему пришло в голову пытаться его... перевоспитывать и тащить за тридевять земель.

- Да, я вернулся...
Только пока не понятно, зачем. Чтобы убедиться в том, что его жизнь закончена и возврата к прошлому нет? Он и так это знал... Попросить прощения? Разве что это имело смысл для него.
- Да, он упрям. В этом он нас обоих похож.
Упрямство ведь может в разном выражаться...
- А я не для того прошу прощения, чтобы склеить разрушенное, Линтенис. Я просто...хочу сделать это.
Ничего не склеить, ничего не вернуть. И будущего тоже - нет?
- Он тебя очень любит. Ему плохо без тебя. Ты.. не вернёшься?

- Иногда убить милосердней, чем оставить в живых.- жестко сказал Майтимо.
Мальчик это вряд ли сумеет понять. Будет считать жестокостью. Слишком по-разному они жили.
Только...
- На заслужил смерти?
Он чуть прищурился, глядя на сына.
- Что ты хочешь этим сказать?

- Он любит тебя. И скучает. Он был бы рад, если бы ты вернулась.
Майтимо казалось, что туман, окружающий их, рваными клочьями заползает всюду. Чертоги... место отдыха и исцеления. Но разве это исцеление - если душа настолько устала, что не хочет вообще ничего? Если она словно мёртвая?
Или это он был слишком живым для этого места?
- Прости...- снова сказал Майтимо, понимая, что всё бесполезно.
Не простит... не потому что ненавидит, а потому что - всё равно. Безразлично. Всё, что осталось там, за границей тумана.
Про себя Майтимо понимал - да, он заслужил того, чтобы выкинуть его из сердца и памяти.
Но сын... неужели и это неважно?!

- Иногда правда.
Майтимо нахмурился. Милосердие - вещь странная. И порой выходит боком. А порой... оставляют в живых вовсе не из него, а по другим, куда менее приятным причинам.
- Я так считаю. Просто, кажется, неверно тебя понял. Прости. Я... другое услышал.
Немного отлегло от сердца. А вот у Норомельдо - похоже, наоборот.
- Считаешь меня чудовищем?
В вопросе не было вызова. И гнева тоже не было. Скорее - усталость и грусть.
Он и был... чудовищем. Убийцей. Предателем. Так с какой стати этот мальчик, совсем его не знавший, должен был думать иначе? То, что они отец и сын не имело в данном случае никакого значения.

- Да. Хотел бы... а ты разве не хотела бы быть для него матерью, Линтенис?
Хотя, похоже, она уже вообще ничего не хотела. Но разве так может быть?! Разве прошедшее время - немалое - не должно было принести ей исцеление? Она-то в чём виновата? Или сын?
- Меня привёл Норомельдо. Я хотел увидеть тебя.
Майтимо подумал, что, если бы это было возможно, - обнял бы её и увёл отсюда. Или занял бы её место - тут.