Карантир слушал Куруфина. вздернув брови.
это война станет нашей, когда она коснется нас и наши владения. Война не делает сильнее не нас, не войско Моргота. Доберись он до нас после боев с Гондолин он был бы слабее перед нами, но, коли вы пойдете вступаться за этот город, то сами станете слабее морготова войска, и шансов отбить его от ваших жен и детей будет меньше. Но, ежели вам важнее чужие дети...
-У меня своих детей нет, Куруфин. У меня нет ни короны, ни земель. Только мой меч, - проговорил Карнистиро, отхлебывая вино в очередной раз, - но еще есть остатки понятия о том. что должно делать. И о том. кому следует резать глотки в первую очередь. Удивительно, что ты заботишься о детях и женах, когда жена твоя в Амане, а сын - в Нарготронде. Так за кого ТЫ вступаешься?
Мы отправляемся вместе с Морьо, кто-то должен будет остаться, чтобы выполнить клятву.
Я с ним не поеду. Еще не хватало иметь дело со спятившим от обилия выпитого братцем. Не хочу наблюдать за его падением и окончательным безумием. Он же совсем того! Не видит, кому руку пожимает.
Морьо приподнял брови насмешливо.
-Я вас и не зову особо. Дело исключительно ваше. Общество свое никогда никому не навязывал, особенно тебе. Прекрасный. - выплюнул с презрением.
"Морьо... пожалуйста, поставь бутылку. У тебя будет время и возможность напиться после совета. И... не знаю, нужно это тебе или нет... но я хотел сказать тебе, что ты сейчас вел себя достойнее многих. Спасибо тебе..."
"Морьо, прошу, прояви сдержанность. Сейчас не время для этого."
Услышав зов старших, Морьо на миг нахмурил брови, потом медленно отставил бутылку.
Кивнул. И все-таки ответил:
"Не за что."
В общем-то он понимал. Им сложно. Посмотрел на себя со стороны - и правда нелепо.. Старшим поддержка нужна и влияние, а он сейчас собственную репутацию самолично разрушает. Могут не посчитать его мнение.
-Я все прекрасно осознаю, - холодно проговорил он, - алкоголь меня не берет, как думают некоторые, - взгляд в сторону Турко, - Так что я твердо и четко еще раз заявляю - я за союз. И мой голос я надеюсь все еще учитывается.
Перевел взгляд на Фингона с сыном. Мальчишка умница.
Он мастер провокаций, наш пятый. А Турко озлоблен, тут же сын его невесты сидит. Привыкай. - все-таки послал он осанвэ. Наудачу - может, услышит. - Ты не ведись. Я бы выпить предложил, но тебе еще рано. Так что пропускай мимо ушей.

Осознание еще одного серьезного упущения кольнули Атаринке в бедро как-то слишком обширно и давяще для острой иглы, что обычно невидимо вонзается в какую-либо часть тела в минуты переживаний, и Куруфинвэ заметил свою руку, сжимающую рукоять клиянка и с усислием вжимающую лезвие в черной коже-чехле в ногу. Кузнец чуть сдвинул брови и разогнул с трудом пальцы, отпуская физическую боль, но не отпуская с ней вместе укоров для самого себя. Он должен был заранее подготовить третьего и навести его на нужный план действий еще до совета, предусматривая все неожидданные повороты, а не надеясь на его зависимость, в которой Атаринке был так уверен, и предотвратить раздор между предполагаемыми союзниками, но теперь было поздно, последняя волна снесла и запасной план: двусторонне объединение, что с Турко, что с Морьо было бы одинаково недостаточно эффективным, чтобы создать непобедное, но внушительное противостояние остальным. Мысли пятого снова нуждались в доработке, и его речь стала спокойнее и кратче, вовсе не от того, что его удалось пристыдить неубедительными речами, а только потому, что Куруфинвэ говорил всегда, следуя плану, аргументы всегда легко строились в его голове, когда было задано направление, а без основы структура рушилась, однако, сейчас тема была слишком важный, чтобы совсем замолчать.
- У меня другое мнение, брат. Я скажу только... что, когда мы шли сюда из Амана, эта война была нашей, хотя нас от нее отделяло море. Что же теперь? Мы проделали такой путь чтобы прятаться и воевать чужими руками?
- А кто-то проделал путь, чтобы найти себе эти руки. Однако, ты подмечаешь что-то только в братьях, - проговорил Атаринке на этот раз без прелюдий и метафор, прежним тоном и довольно медленно, в несколько движенйи повернул голову к Маэдросу, - а мое мнение ты не услышал? Или все же решил без моего участия? - не смотря на то, что мнение Атаринке в вопросе союза совпадало с мнением Келегорма, выразить он его должен быть сам, показывая свою ответственность перед братьями, - союзу нет, иначе скоро дело дойдет до союза с Морготом - отрывисто сказал Атаринке, не показывая внещне своей задумчивости теребением одежды или лица.
Повремени, брат, мы можем поехать следом, и там настигнуть Морьо и поговорить с ним без свидетелей,-- послал Куруфинвэ осанвэ третьему, используя последний шанс вернуться к прежнему пути, не совсем продуманной версией, ведь причину их поездки для старших он пока не придумал. Но прежде, чем высказаться, надо было знать мнение Келегорма.
-У меня своих детей нет, Куруфин. У меня нет ни короны, ни земель. Только мой меч,  но еще есть остатки понятия о том. что должно делать. И о том. кому следует резать глотки в первую очередь. Удивительно, что ты заботишься о детях и женах, когда жена твоя в Амане, а сын - в Нарготронде. Так за кого ТЫ вступаешься?

- Не представляю, о чем ты говоришь, Морьо, - с мертвым спокойствием проговорил Атаринке, никогда не упоминающих в разговоре свою семью, никогда не вспоминая ее и мысленно, не считая их достойными своих планов, - а вступаюсь я только за свою настоящую семью- братьев, - с чувством и привозносящим тоном сказал Куруфинвэ, даже не обращая внимания на входящих.

- Мне важнее мои дети. Поэтому я сделаю все, чтобы войско Моргота никогда не оказалось на наших землях. И они могли родиться и жить  в доме, где их любят и где у них будет детство,  а не на развалинах,  и не в Ангамандо. И мы будем драться до конца.
-У меня своих детей нет, Куруфин. У меня нет ни короны, ни земель. Только мой меч, но еще есть остатки понятия о том. что должно делать. И о том. кому следует резать глотки в первую очередь. Удивительно, что ты заботишься о детях и женах, когда жена твоя в Амане, а сын - в Нарготронде. Так за кого ТЫ вступаешься?
- Не представляю, о чем ты говоришь, Морьо, а вступаюсь я только за свою настоящую семью- братьев,
Атаринке отразил удар Морьо, не моргнув глазом. Менестрель внимательно вгляделся в лицо Пятого, пытаясь понять, действительно ли тот так равнодушен или это маска... И не смог. Как не мог никогда.
- А кто-то проделал путь, чтобы найти себе эти руки. Однако, ты подмечаешь что-то только в братьях, -а мое мнение ты не услышал? Или все же решил без моего участия? -союзу нет, иначе скоро дело дойдет до союза с Морготом -
- Прости, Курво... я не могу и никогда не смогу понять стремления делать что бы то ни было чужими руками. Предпочитаю действовать сам. И отвечать за свои действия тоже.- коротко ответил Макалаурэ, очень надеясь, что у него получилсь изгнать из своего голоса все гневные нотки.
Этого в брате он тоже понять не мог. Тот так легко манипулировал другими и, похоже, ставил это себе в заслугу. Неужели ему мало было Нарготронда?
-Ну конечно. За две недели до начала. Когда-нибудь у нас будет совет. Ты приглашен. Это ты называешь- звали.  Я на это и обращаю внимание, что звали для галочки. А лично к тебе только потому, что ты же ратуешь за соблюдение приличий. Хоть я и не вижу перед кем тут расшаркиваться.
- Вообще-то тебя, как и всех, звали на совет как только приехал король Диор, Турко. И если ты не услышал осанвэ Нельо, то это не наша вина. Да, ратую, только не потому, что призываю расшаркиваться перед кем бы то ни было, а потому, что считаю, что следует вести себя достойно в любой ситуации.
Макалаурэ уже начал уставать от этого глупого спора. Как дети в песочнице, честное слово... делят игрушки и авторитет.
алкоголь меня не берет, как думают некоторые,
-Некоторые видят, как тебя алкоголь не берет. Хотя. может я и позабыл. какой ты бываешь, когда ты трезв, Карнистиро.
Макалаурэ нахмурился и хотел было возразить, что пьяный или трезвый, Морьо ведет себя достойней некоторых, но смолчал, не желая подливать масла в огонь. Только улыбнулся Мрачному в ответ на осанвэ - и на то, что тот все же поставил бутылку.
- Милорд, послы из Гондолина ждут внизу. По пути к нам присоединились еще несколько эльдар, предводитель которых уверяет, что он - ваш родич. Пригласить их сюда?
Наконец-то.... Может быть, теперь разговор перейдет в более-менее нормальное русло... хотя вряд ли что-то может остановить средних, закусивших удила... Интересно, кто эти эльдар, что приехали с гондолинцами?

Принимать участие в дальнейших спорах не хотелось. Да и смысла не было. Если бы это было обсуждением... но Куруфин и Келегорм явно ничего обсуждать не собирались. Они просто ненавидели его и больше ничего слышать не хотели.
-Как вам угодно.
Диор отвечать ничего не стал. Хочет, чтобы его фраза непременно была последней - пожалуйста.
Полуэльф сидел, машинально покручивая в руке кубок с вином, к которому он так и не притронулся. Равно как и к закускам - кусок в горло не лез, несмотря на то, что завтракал он давно, а обеда и вовсе не было. Он обдумывал все сказанное с различных сторон. Мнения братьев разделились. Келегорм и Куруфин в битве участвовать не будут. Значит, вывести придется меньше войска, чем рассчитывал. Если, конечно, лорды согласятся его вывести.
- А кто-то проделал путь, чтобы найти себе эти руки. Однако, ты подмечаешь что-то только в братьях.
Нет, гнева, возмущения, даже раздражения уже не осталось. Да и удивление тоже постепенно сходило на нет. Обвинение Куруфина было просто смешным. Ведь все должно было быть наоборот. Не он должен был уговаривать голодрим выступить на защиту Гондолина. Разве ему родич Тургон? Диор стал лучше понимать Тингола. Он и прежде не осуждал деда за решение не участвовать в последней битве, хоть и не одобрял его. Но теперь было ясно, что в подобном тоне договариваться о чем-то крайне сложно. Особенно с таким эльфом, каким был Тингол.
Встретился взглядом с Эрейнионом. Тот выглядел несколько подавленным и словно бы испытывал неловкость. И даже улыбка вышла не слишком веселой.
"Спасибо. И извини меня, ладно?"
"Извинить - за что? За это? - Диор указал взглядом на беснующуюся парочку. - Брось. При чем здесь ты?"
В этот момент вошел голда, видимо, из верных Феанорингов.
- Милорд, послы из Гондолина ждут внизу. По пути к нам присоединились еще несколько эльдар, предводитель которых уверяет, что он - ваш родич. Пригласить их сюда?
Что ж, прекрасно. Хотя... если сейчас все начнется сначала, то, может, не так уж прекрасно.

"Сложно,- Но как они смеют говорить так о тебе! О дяде!"
"Пусть говорят... Эрейнион, этим они не нас унижают, а самих себя. Ты же знаешь, что все их слова - неправда. Вот  и не доставляй им удовольствие своей реакцией."
Финдекано горько усмехнулся и подумал, что это очень помогало ему в плену. И что... невольно сравнивает средних фенароини со слугами Врага. От этого стало как-то тоскливо и противно на душе. И ни спорить, ни доказывать что-то уже совершено не было желания. Да и смысла тоже.
- Мной - учитывается. А решения здесь принимаю я.
- И твое услышал. Тебя я на войну идти не заставляю.
Значит все, как и ожидалось. Средние - против союза и помощи Гондолину... хотя нет, Морьо-то повел себя совершенно неожиданно. Видимо, он плохо знал Мрачного или недооценивал его. А может быть, то сильно изменился. Хотелось бы узнать еще, где Амбаруссат. Скорее всего, где-то далеко на охоте или в разведке. А ведь их мнение тоже неизвестно и тоже важно.
Милорд, послы из Гондолина ждут внизу. По пути к нам присоединились еще несколько эльдар, предводитель которых уверяет, что он - ваш родич. Пригласить их сюда?
- Родич?
- Да, конечно, проводи их.
Финдекано удивленно посмотрел на друга. Из родичей у них всех были, не считая Турьо, лишь арафинвиони. Ородрэт? Решил приехать сам? Вряд ли... Но кто тогда это может быть? Он с нетерпением и интересом посмотрел на дверь.

- Мной - учитывается. А решения здесь принимаю я.
Морьо слегка склонил голову перед старшим. Его старшинство он признавал охотно.
- союзу нет, иначе скоро дело дойдет до союза с Морготом
-Я очень надеюсь, что не дойдет, - холодно проронил Морьо, - хотя в данном случае ты сам что-то такое и предлагаешь. Отдать Морготу на растерзание Гондолин. Ты подумай... Он же станет сильнее. Орки размножаются быстро, а эльдар неоткуда брать войска. Эльфы не рождают детей в военное время. Гондолин, если он падет, лишит нас надежды получить помощь. Еще кусок нашей земли окажется под его властью. Как ты об этом не думаешь? Или тебе Тургон неприятнее Врага? Курво, ты же феаноринг, ты же эльда из Первого дома. Как ты можешь... кидать своих же родичей Морготу в пасть?
- а вступаюсь я только за свою настоящую семью- братьев.
Морьо закусил губу. Он понял, что зря бил. Это было... недостойно. Что бы тут Куруфин не говорил, ему наверное было больно.
-Ладно. прости. Больше не буду заговаривать об этом, - махнул он рукой.
-Я благодарен, правда, о повелитель Таргелиона, - вклинился Турко.
Морьо побледнел. Пока он сам пытался загладить вину перед Куруфином. Турко, наоборот, искал, куда ударить его побольнее.
-Бывший повелитель, - хрипло поправил он, - у меня нет земель.
-Есть предложение - посадить Четвертого под замок как мальчишку. И пусть приходит в себя месяца два. пока не научится жить без вина.
"Тебе так хочется договориться до дуэли, брат? Давай продолжим этот разговор без свидетелей" - ледяные глаза Морьо яростно схлестнулись со взглядом Охотника.
- Милорд, послы из Гондолина ждут внизу. По пути к нам присоединились еще несколько эльдар, предводитель которых уверяет, что он - ваш родич. Пригласить их сюда?
- Родич?
Родич... Кто же это... Сам Тургон бы не стал скрываться, да и не мог он покинуть город...
Вскоре загадка разрешится сама собой.
Он чуть кивнул сыну Фингона. покосился на двоюродного брата с интересом и перевел взгляд на дверь.

Дверь зала отворилась и посольство явилось пред очи феанорингов и всех остальных, кто находился в зале.
Трое эльдар в запыленной дорожной одежде, один - весь изукрашенный шрамами и полуседой, в черном с алой отделкой, второй - ничем не странный. Третий эльда, скрывающий свое лицо под шлемом, шел чуть в стороне от них.

Или тебе Тургон неприятнее Врага? Курво, ты же феаноринг, ты же эльда из Первого дома. Как ты можешь... кидать своих же родичей Морготу в пасть? - донеслось до слуха Рога. Он еле заметно вздрогнул.
Рог переступил порог зала, напряженно вслушиваясь в происходящее - хоть и по его лицу не было заметно, что он напряжен. Все... нет, почти все братья были здесь. С ними... - сердце глухо бухнуло - был и государь Фингон. Живой. Хоть и очень усталый с виду.
Лорд Молота обвел глазами зал. Встретился взглядом с Куруфином, подавил желание отвести глаза, с виду равнодушно скользнул взглядом по остальным. Он больше не Гильдин, много лет не Гильдин. А Рога они не знают.
Воздух в зале почти трещал от напряжения. Кажется, послы явились в разгар ссоры. Но кого и с кем?
Этот вопрос стоило оставить на потом

- Мир вам, - поприветствовал лордов эльф, остановившись неподалеку от сидящих и опустившись на колено. - Мое имя Рауко. Я и мой друг Эгалмот - мы говорим от имени короля Турукано, государя Гондолина.
И внутренне напрягся. Сейчас недопустимо сказать что-то не то...

-----> из Окрестностей
В зале было гораздо больше эльдар, чем ожидала увидеть Нэрвен. Майтимо, Канафинве - оба донельзя усталые. Морьо... с ним было что-то странное. Вроде бы знакомое, но неожиданное. Турко и Курво. Артанис очень постаралась, чтобы ее взгляд равнодушо скользнул по их лицам. Финдекано... рядом с ним юноша, незнакомый, но чертами настолько похожий на Астальдо, что мог быть только его сыном. И еще - эльдэ на миг сбилась с шага - Диор? Что он тут делает? Теперь было более понятно и напряжение, царившее здесь, и метавшие молнии взгляды средних. Галадриэль снова окинула взглядом зал. Амбаруссар нет. Странно.
К этому моменту она подошла к Фингону. Вслед за гондолинцами преклонила колено перед королем.
- Айя, Нолдаран Финдекано! - на миг склонила голову, потом вскинула и посмотрела в глаза королю. Ее глаза улыбались

-Ну конечно. связь барахлит. Палантир не палантирит, ну что ты мне говоришь? Меня конники остановили, я ведь почти уехал. У нас разные представления о достойном поведении, брат.
- Это намек на то, Турко, что я тебе соврал? Нет. Такого не было. Просто ты, видно, думал об охоте и только о ней, а осанвэ, которое к ней не имело никакого отношения, просто пропустил мимо ушей. Да... очень разные, к моему большому сожалению.
Макалаурэ подумал, что, наверное, зря позволил себе ответить так резко. Но терпению все-таки бывает предел... Турко просто обнаглел.
- И твое услышал. Тебя я на войну идти не заставляю.
-Ну конечно. не заставляешь. Зато потом будут в лицо плевать - мол, предатели. Твоя любимая тактика, дорогой братец - подставить и вылить ушат грязи. На родных братьев. Типа вы в дерьме, я один в белом.
- Однако, если сложится такая ситуация, отвечая сам ты не начнешь показывать другим свою добропорядочность и привлекать и других ответить?
-Именно. Именно, дорогой мой брат. Я про это и говорю - в семье не без урода мол. Вы же нами прикрываетесь, подлецы вы этакие,  так удобно прикрываться средними. От Нарготрондской истории откреститься, да и Тангородрим - тоже дело рук средних мол. А мы тут ни при чем. 
Вот сейчас у обычно миролюбивого менестреля возникло почти непреодолимое желание дать Тиелкормо в глаз. За глупость, наглость и эгоизм. И полное нежелание никого, кроме себя, слышать. Что же касается Курво... его он уже давно перестал слушать, отчаявшись выискивать крупинки смысла с его витиеватых речах.
- Вы сами очень удачно подставляете себя. - тихо, но уже с яростью сказал он. - А потом ждете, что вас поддержат.А когда этого не происходит, называете всех подлецами. На твоем месте я при воспоминании о нарготрондской истории вообще старался бы быть как можно незаметней. От стыда.
Неизвестно чем кончился бы это разговор, но в зал, наконец, вошли послы.
- Мир вам, Мое имя Рауко. Я и мой друг Эгалмот - мы говорим от имени короля Турукано, государя Гондолина.
Говорил один их вошедших, тот, кто постарше. Странная личность, весь в шрамах... Лицо его было незнакомо менестрелю.
- Айя, Нолдаран Финдекано
А вот это голос он узнал бы где угодно. Пусть в шлеме, скрывающем лицо, но кузину не узнать было нельзя. Макалаурэ посмотрел на Майтимо и Финдекано - первыми на приветствие отвечать должны были они.

Если бы взглядом можно было жечь, то сегодня Диор превратился бы в кучку пепла. Однако воплощенным подобных способностей не дано, так что яростные взгляды Куруфина и Келегорма  не нанесли Полуэльфу никаких повреждений, о чем, наверняка, Феаноринги весьма сожалели. Аранель уже совершенно успокоился. Теперь он был уверен, что не поддастся больше ни на какие провокации. Слишком жалки были его противники в своей слепой ненависти. Удивительно, что, оказывается, можно так ненавидеть того, кого видишь первый раз в жизни.
"Они - моя семья"
"Сочувствую, - усмехнулся было Диор. Но поняв, что Эрейнион в самом деле очень перживает, заговорил уже серьезно. - Кем бы они тебе не приходились, ты не можешь отвечать за них. Не обращай внимания. Никого кроме самих себя они, все равно, унизить не смогут".
Эрейниону было тяжелей. Элухиль все же был готов к чему-то подобному, поэтому слова и грязные намеки его мало задевали. А сын Фингона, видимо, на подобные отношения не рассчитывал.
Воин, доложивший о прибытии послов, вышел и через пару минут вошли те, кого они ждали.
Двоих Диор видел впервые, но вот третья... Он слишком хорошо знал и этот доспех, и голос, и гордый взгляд. Их глаза встретились и в очах леди отразилось изумление. Видно, она тоже не ожидала его здесь встретить.
- Мир вам, Мое имя Рауко. Я и мой друг Эгалмот - мы говорим от имени короля Турукано, государя Гондолина.
- Айя, Нолдаран Финдекано.
-Мое почтение, леди Галадриэль. С чем пожаловала к нам, недостойным?
Тон Келегорма говорил о том, что хоть сколько-нибудь менять свое поведение он не намерен.

-Я очень надеюсь, что не дойдет, -- хотя в данном случае ты сам что-то такое и предлагаешь. Отдать Морготу на растерзание Гондолин. Ты подумай... Он же станет сильнее. Орки размножаются быстро, а эльдар неоткуда брать войска. Эльфы не рождают детей в военное время. Гондолин, если он падет, лишит нас надежды получить помощь. Еще кусок нашей земли окажется под его властью. Как ты об этом не думаешь? Или тебе Тургон неприятнее Врага? Курво, ты же феаноринг, ты же эльда из Первого дома. Как ты можешь... кидать своих же родичей Морготу в пасть?
Финдекано никогда не был особенно близок с Мрачным. И, честно говоря, не ожидал от него поддержки. Тем удивительный сейчас было слушать его слова. Нет, конечно, он понимал, что тот руководствуется отнюдь не хорошим отношением к Турьо или к нему самому. Но сказал он, наверное, самые дельные слова за весь совет. Если отбросить все эмоции.
"Морьо... я не знаю, нужно тебе это или нет... но все равно - спасибо."
Он был действительно благодарен Карнистиро. Хотя бы за то, что он не поддался слепой ненависти.
"Ты прав, отец. Больше я им такой возможности для злорадства не предоставлю. Обещаю".
"Хорошо, yondo... постарайся сдерживаться и дальше."
Впрочем, кажется, все уже устали от препирательств... Только вот Кано неожиданно и не очень кстати завелся. Хотя его и можно было понять. Но Финдекано надеялся, что менестрель, обычно сдержанный, сможет все же взять себя в руки.
В зал, наконец, вошли послы Турукано. И еще некто... показавшийся нолофивиону очень знакомым.
- Мир вам, Мое имя Рауко. Я и мой друг Эгалмот - мы говорим от имени короля Турукано, государя Гондолина.
- Айя, Нолдаран Финдекано.
- Приветствую вас и рад видеть...- он вгляделся в третьего посланца и улыбнулся - искренне и радостно.
- Кузина.... а ты тут каким судьбами?
-Мое почтение, леди Галадриэль. С чем пожаловала к нам, недостойным?
Нолофинвион коротко взглянул на Третьего, но ничего не сказал.
Турко решил отличиться и тут...
-Мое почтение, леди Галадриэль. С чем пожаловала к нам, недостойным?

Келегорм, как часто это делал, высказался про тоже про что и Атаринке, но резче, открытие и грубее. Куруфинвэ не одобрял такой способ донесия информация, зная, что после него следует только ответная агрессия и принятие в штыки, но, когда Келегорм гвоорил после пятого, он выставлял Атаринке разумнее и рассудительнее, а его слова умнее, нежели гнев третьего. Это было лишь на руку кузнецу и тот никогда не пресекал брата. Однако, открыто своего согласия и поддержку он не выказывал.
- Вы сами очень удачно подставляете себя. - А потом ждете, что вас поддержат.А когда этого не происходит, называете всех подлецами. На твоем месте я при воспоминании о нарготрондской истории вообще старался бы быть как можно незаметней. От стыда.
Атаринке перевел насмешливый взгляд на свои приборы, чтобы певец не заметил его, пока говорил свою рчеь, исполненную на этот раз не только глупости, но и противоречий. Еще один раз пятый убедился, что действовать через второго брата будет слишком опрометчиво, ведь он был слеп не только для правды, но и для лжи.
- Мне показалось, будто ты только что сказал, что мы всего лишь не получаем одобрения и поддержки и тут же обвинил и припомнил былое, - проговорил кузнец размеренно, вопрошая, без доли издевательства, и перевел взгляд от тарелки сначала на Маглор , а затем как-то особенно резко на Турко, что неожиданно сильнее вцепился в свое мнение, не давая младшему братуи надежды на проталкивание своего плана. Атаринке понимал, что на сей раз это не капризы, третий был убежден и спокоен, будто действительно знал, о чем говорит, будто никогда раньше не склонял голову перед пятым, идя по его следам. На долю секунды Атаринке показалось, что Келегорм никогда и не следовал за ним нигде, кроме фантазий самого кузнеца. Эльф нахмурился, поджимая сухие губы и отгоняя мысли, укорил себя в их необоснвоанности и бездоказательности.
Ты слепой и не видишь, что Морьо не наш. Что он заключает договор с полукровкой. Как с ним можно о чем-то разговаривать? Нам следует остаться здесь, пятый, и пытаться отвратить беду - ты же понимаешь, что тот же Майтимо может запросто оставить Диору камень? Или забыл отданную Корону? Вон напоминание сидит, с сынишкой. Нам нельзя уезжать, брат - и точка.
- Именно. Я собирался оставить здесь верных, чтобы те следили за старшими, но можно остаться и самим, - единственное, что оставалось сделать пятому- это представить слова Келегорма своими словами, не выдывая своего поражения, - подождем, пока он соберет свою новую армию.

-Нет. не уверен,  - но зато я уверен, что мертвецы нам точно ничем не помогут. Это если их убьют. А если рабство? Хочешь. чтоб гондолинцы пахали на эту тварь из-под плети? Так мы следующими будем, попомни мое слово.
- Ты бы не пошел в рабство а у них ты этого не исключаешь- ответил Мрачному пятый, посмотрев на него серьезно и задумчиво, будто заставляя его и самого задуматься над сказанным и понять кому он протягивает руку с помощью.
- Не отвечай ему сейчас, не нужна драка, он скорро уеет нам нечего делить с ним,- послал осанвэ он третьему серьезно, посмоторев на то, как Морьо  цепкими пальцами схватил Турко за плечи.
Двери впустили троих, в ожидании которых пребывал каждый в зале, надеясь на что-то личное- поддержку, утоление интереса, новые фигуры. Кузнец всматривался неотрывно холодным и нецепким взглядом в каждого: в особенно молодое приятное лицо рядом с истерзанным изрезанным второго эльфа, на котором Куруфинвэ задержал взгляд чуть дольше, по линиям на лице представляя сколько раз Турукано подставил своего верного, и в отражающий чужие взгляды шлем, пытаясь расставить их в нужном порядке, собирая картинки в голове и подбирая недостающие элементы, что четвертый спросил в лоб. На оснавэ брата, слишком глубоко вовлеченный в раздумья, кузнец лишь кивнул, не замечая, как отправил брату фразу, что должна была остаться лишь в его сознании после слов третьего гостя в шлеме, - Получше их предводительницы.
- Шлемом не скрыть ни сущности, не прошлого, лишь лицо. Он должен служить службу не вам,- выпрямив плечи и быстро скрыв ухмылку, сказал эльф, кивнув в знак приветствия. Предстать перед родственниками в неуважительной форме, скрывая свое лицо, по мнению Атаринке, было отличным шансом сыграть на самолюбие братьев, перетягивая их на свою сторону.

К сожалению, присутствие леди Артанис спутало все карты. Судя по тому, как закусил губу лорд Молота - ему это не очень-то понравилось. Эгалмот мог бы сказать "я же говорил!", но не собирался сейчас ссориться. Хватит ему ссор с Феанорингами, учитывая весьма недружелюбные взгляды, которые на них бросали трое средних.
Вслед за Рогом он поднялся на ноги - и смерил взглядом не в меру наглого лорда Морифинвэ.
-Вы позволите? Мне по правде говоря эта комедия уже наскучила. Поэтому давайте-ка, господа посланцы, выкладывайте, что там у вас, в Гондолине, и я пойду восвояси.
Что он себе вообще позволяет? Эгалмот полыхнул гневом, но слова его спутника поумерили пыл нолдо.
- Прошу прощения, лорд, но я не вижу, чтоб к своему месту в этом зале вы были прикованы цепями. Если мы так похожи на ненавистных вам шутов, вы всегда вольны уйти и не слышать тех, кто отнимает ваше драгоценное время.
Эру, нет, только не это...
Ощущение, что сейчас-то и полыхнет ссора - сразу, с порога - стало очень сильным.
- Мы привыкли, лорд Карантир, что в совете говорит тот, кому позволил государь, - спокойно и учтиво проговорил Эгалмот, одновременно и ставя на место заносчивого Феаноринга, и напоминая королю о своем присутствии, и смягчая вежливостью тона вспыльчивость своего спутника. Нужно было помнить о том, что они - посланники, что их задача - добиться союза, а не войны.