Как и следовало ожидать, бой был не слишком сложный для эльфов. Хотя, надо сказать, что орки не пытались бежать, а сопротивлялись. И довольно упорно.
"А ведь не будь они пьяны, нам бы пришлось куда тяжелей" - подумал командир, продолжая теснить к костру своего противника и краем глаза наблюдая за тем, что делают другие. Вот один из тварей попытался перемахнуть через костер, но вместо это в воплем свалился в него. Другой же все-таки ухитрился это сделать и теперь бежал в строну леса.
Аэглин, внимательно следящий за развитием событий внизу, не слишком торопясь, - орк двигался довольно медленно, видимо, уже устал, - наложил стрелу и выпустил ее, метясь между лопаток бегущего.
Теперь оставалось всего два противника. С одним из них сражался невысокий светловолосый эльф, с другим - командир отряда. Видно было, что орки подустали, да и выпитое явно мешало им быстро двигаться и реагировать на выпады противника. Светловолосый активно теснил "своего", используя малейший его промах.
Командир продолжать наступать так, чтобы орк пятился к костру. Ему пришла в голову мысль, что можно попытаться взять кого-то из орков живым и, если получится, узнать у них, что именно они забыли во владениях сыновей Феанаро. Поэтому сейчас он не спешил прикончить врага, а старался измотать его. Видя, что тот и правда сильно устал, эльф сделал быстрый выпад, целью которого было выбить из лап орка ятаган.

Все получилось быстро, пожалуй, даже быстрей, чем ожидалось. Стрела Аэглина настигла орка уже по пути к лесу. Второй скоро был убит светловолосым эльфом. Третий же, надо сказать сопротивлялся стойко, но и он в итоге устал. Оставшись без ятагана, он понял, что отбиться все равно не сможет, и отшвырнул в сторону свой кинжал, давая, видимо, понять, что сдается. Эльфы быстро схватили его и связали, уложив на землю.
Командир подошел к целителю, возившемуся с жертвой. Несчастный был уже перевязан.
- Как он? - - спросил командир, хотя, судя по всему, ответ был очевиден.
- Без сознания... -голос целителя дрогнул от гнева, - эти твари ослепили его.
Командир нахмурился.
- Надо возвращать. Сделайте пока из плащей что-то вроде носилок. Даже если он и придет в себя, идти сам все равно не сможет... А я пока поговорю с нашим пленником.
Он вернулся к лежащему у костра орку и присел рядом, весьма выразительно глядя на него. Слегка поморщившись от идущего от пленника запаха перегара, он спросил холодно:
- Ты сейчас ответишь на мои вопросы или предпочтешь беседовать с нашими лордами? Учти, что лорд Маэдрос очень сильно не любит таких, как ты, а лорд Макалаурэ владеет чарами и умеет читать мысли.
Он помолчал немного, выдерживая выразительную паузу. Честно говоря, тащить с собой эту тварь совершенно не хотелось... лучше бы он заговорил сейчас.
- Я хочу знать, откуда вы пришли и с какой целью. Потому что уж очень много тут развелось твоих сородичей последнее время.

Беспамятство отступало постепенно, подобно хищнику, уже держащему в лапах свою добычу, и никак не желающему расставаться с ней. Словно из бочки, Даэрон слышал какие-то голоса, крики, звуки сражения, не ведая, что это - сон или явь. Реальность затмевала всепоглощающая боль - казалось, глаза и все лицо горят в огне. Во рту стоял горячий соленый привкус, обжигающий нёбо. Очень хотелось пить.
Наконец, кошмар стал отступать. Голоса кругом слышались все явственнее. И тут вдруг Даэрон ясно почувствовал, как кто-то склонился над ним. Еще не осознав, что вокруг его сородичи, эльда вздрогнул и инстинктивно дернулся, словно закрываясь от удара, которого, впрочем, так и не последовало. Резкое движение отозвалось резкой вспышкой боли в самой голове. Раненый глухо застонал.
Вскоре слух его яокончательно распознал эльфийскую речь.
- Ты сейчас ответишь на мои вопросы или предпочтешь беседовать с нашими лордами? Учти, что лорд Маэдрос очень сильно не любит таких, как ты, а лорд Макалаурэ владеет чарами и умеет читать мысли. Я хочу знать, откуда вы пришли и с какой целью. Потому что уж очень много тут развелось твоих сородичей последнее время.
Неизвестный явно говорил с одним из орков - бывших пленителей Даэрона. Но не это поразило несчастного больше всего.
"Маэдрос? - краем сознания изумился менестрель. - Макалаурэ... кажется, так эти галаквэнди из-за Моря называют Маглора, сына Феанора?.. Значит, это и вправду эльдар. Значит, я в руках у Феанорингов".

Отредактировано Даэрон (2012-05-21 11:54:32)

- Ладно... Буду говорить проще. Что вы тут делали?
На сей раз орк понял слова эльфа. Но говорить по-прежнему не хотел. Просто насмотрелся на квынов-пленников, которые просто так и слова не скажут. И даже под пытками молчат, предпочитая умереть, не сказав ничего. Надо заметить, что снага был ещё довольно молод, но в ближайшем будущем мог стать уруком. А поэтому на провокацию с раскалённым кинжалом не поддался, только краем глаза туда посмотрел. Вновь переведя взгляд на квына-командира, медленно, явно с трудом выговаривая, ответил:
- Ты не того поймал. В отряде командиром не я был, а он - кивок в сторону того, что был застрелен первым. - Я не знаю того, что говорил Владыка ему. А он уже не скажет.
Впрочем, орк не всё сказал так как было. Частичные соображения на этот счёт были у всего отряда. Только высказывали их тогда, когда командира поблизости не было. А то ведь мог и прибить, чтобы не болтали. Ну и квынам это знать незачем. Не так уж они, соображения, и интересно, чтобы ради них рисковать. Да и ещё снага, если бы эльфы и потребовали, не смог бы им рассказать и половины из-за плохого, очень плохого знания языка.

- Ты не того поймал. В отряде командиром не я был, а он -  Я не знаю того, что говорил Владыка ему. А он уже не скажет.
Кажется, орк был не так прост, как могло показаться в начале. На демонстрацию раскаленного кинжала он не отреагировал. Вряд ли по причине природной храбрости, скорее был уверен, что никто его пытать не будет. Эльф пожал плечами.
- Пойдешь с нами. Будешь говорить с нашими лордами. Точнее, они с тобой поговорят. Там и решим, кто что знает.
Тем временем носилки из плащей и толстых веток были уже готовы. К сожалению, опыт в таких вещах у отряда был, и немалый. Командир встал и велел поднять орка. Ноги ему развязали, чтобы мог идти сам - не хватало еще его на руках таскать. Убежать тот все равно не сможет, потому что Аэглин постоянно держал его на прицеле.
- Пора идти. Надо переложит раненого на носилки.
А раненый очнулся и теперь говорил с целителем. Хорошо... раз может говорить, значит пока умирать не собирается.
- Спасибо вам… кто бы вы ни были… спасибо. Если бы не вы, эти твари бы убили меня…
- Не за что. Мы никогда бы не смогли оставить нашего собрата в руках орков.- ответил целитель.
Несчастный повел рукой в воздухе, словно ища что-то или кого-то. Он еще не понимал, наверное, что не видит не из-за повязки на глазах...
- Можно мне воды…
- Конечно, сейчас...- эльф поднес к губам раненого флягу с водой.
Носилки уже лежали рядом... Пора было отправляться обратно.
- Мы сейчас переложим тебя и понесем к нам. Там тебе помогут, у нас хорошие целители... кстати, а как тебя зовут?

Откуда-то со стороны раздался голос, который, несомненно, также принадлежал эльфу:
- Пора идти. Надо переложит раненого на носилки.
Поначалу Даэрон искренне изумился. Раненому? Но разве его раны можно было назвать серьезными? Синяки, порезы на лице – от этого вполне можно оправиться, и довольно скоро. Только вот… откуда эта дикая слабость во всем теле? И боль, обжигающая, страшная, пронизывающая лицо, глаза…
- Что со мной?.. – с надрывом спросил эльда, обращаясь более к самому себе, нежели еще к кому бы то ни было из присутствующих. Он почти и не заметил, что эти слова прозвучали вслух.
- Не за что. Мы никогда бы не смогли оставить нашего собрата в руках орков.
Даэрон попытался улыбнуться.
- Признаться… я и не надеялся… я не знал, что здесь поблизости есть эльфийские поселения… вы ведь из нолдор, верно?
На самом деле менестрель почти не сомневался в этом. Эти эльдар хорошо говорили на синдарине, но все же чувствовалось, что этот язык им не родной. Да и имена Маэдроса и Маглора говорили о многом… нет, разумеется, это воины Феанорингов.
- Конечно, сейчас...
В губы уткнулось горло фляги. Почувствовав спасительную влагу, Даэрон взялся пить. Пил долго и жадно, нетерпеливыми глотками, но сухость и привкус крови никак не покидали его горла.
- Мы сейчас переложим тебя и понесем к нам. Там тебе помогут, у нас хорошие целители... кстати, а как тебя зовут?
- Да, наверное… - слабо произнес Даэрон, - думаю, я смогу идти самостоятельно, только мне нужно сперва отдохнуть немного… Мое имя… - эльф замялся на мгновение. – Видите ли, от своего истинного имени я отказался много лет назад и поклялся больше не произносить его. Теперь меня зовут Келеглир...
"Серебряная песнь" – так прозвали его встречные лайквенди, некогда очарованные пением менестреля и его игрой. Это имя нравилось Даэрону во многом гораздо больше своего собственного.

- Отдам... только.. с чего ты решил это отдать?
Орк пожал плечами. Признаться, он и сам не до конца понимал, почему решил всёже отдать флейту. Да вообще просто подобрать тогда на берегу ручья, когда эльфа связали, и инструмент упал на землю. Что-то ведь дёрнуло тогда снагу подобрать её и спрятать от товарищей. Впрочем, те о ней и не вспомнили.
- Мне она не нужна. А он играть умеет. И ведь его это.
Объснять что-то больше орк не стал. Да и эльф уже не услышал бы. Отошёл к бывшему пленнику, которого сейчас как раз перекладывали на носилки. Похоже, квыны и его решили отнести к своим владыкам. Ну что ж... Похоже, пойдут довольно медленно, а значит не так скоро доберутся до лагеря, и не так скоро орка будут допрашивать. Уже серьёзно, долго и обо всём. Значит, у снаги есть время подготовиться, успокоиться и подумать над ответами, ведь отвечать придётся на эльфийском языке, а от ответов зависит его жизнь. Хоть он и понимал, что скорее всего скоро наступит конец, но в то же время к нему не стремился. Но и пускаться в долгие рассказы, отвечая на вопросы квынов ему тоже не хотелось. Да и не в силах он был вести долгие обстоятельные беседы, опять же по причине плохого знания языка, ну и недоверия к эльфам.

- Мне она не нужна. А он играть умеет. И ведь его это.
Услышав эти слова, эльф вздрогнул и удивленно оглянулся на орка. Что за чушь? Как будто этих тварей что-то может волновать... Что он, решил повыделываться и изобразить раскаяние, чтобы его не убили? Да ладно... шел бы он... к Морготу.
- Нет!..
Крик несчастного парня заставил его враз забыть об орке. Кажется, тот догадался, что именно с ним случилось, потому что его рука потянулась к повязке на глазах... Не хватало еще, чтобы он ее сорвал и навредил себе. Командир подошел ближе и тихо, но четко произнес:
- Тише... что бы ни случилось, ты сейчас в безопасности. Не позволяй отчаянию завладеть твоей душой...
Хотя сейчас любые слова покажутся раненому пустыми... Нолдо подумал, что неизвестно, как сам вел бы себя в такой ситуации. Лишиться зрения... стать, по сути, калекой... это страшно. Затем его взгляд упал на флейту.
- Тут... твоя вещь... наверное, она дорога тебе... возьми ее.
Он осторожно вложил инструмент в руку раненого.
Он подал знак разведчикам, и те подняли носилки. Аэглин же, оказавшись рядом с орком, кивком велел ему идти вперед, выразительно покосившись на свой лук. Сам же юный эльф последовал за ним, готовы в любой момент пресечь попытку к бегству.
Отряд тронулся в путь. Командир же послал осанвэ лордам Маэдросу и Маглору:
"Мы встретили орков и отбили у них пленника. Его ослепили... мы несем его в лагерь. Одного из твареу удалось взять живым, он тоже идет с нами"

- Я... верю вам... Но боюсь, вы уже никак не поможете мне...
Целитель осторожно коснулся руки раненого.
- Мы не сможем вылечить тебя полностью... но у нас ты придешь в себя, отдохнешь... и, может быть, найдешь в себе силы жить дальше...

Признаться, какая-то часть души еще надеялась, что все это – ошибка, неправда. Ведь так не могло быть, попросту не могло… Казалось, сейчас он снимет повязку, и все станет точно так же, как и прежде. Казалось… но нет.
- Тише... что бы ни случилось, ты сейчас в безопасности. Не позволяй отчаянию завладеть твоей душой... – это был не голос, принадлежавший целителю, а другой – тот, что прежде назвал имена Маэдроса и Маглора. Очевидно, кто-то из воинов отряда; быть может, командир. - Тут... твоя вещь... наверное, она дорога тебе... возьми ее.
В руку ему легла тонкая серебряная флейта… его флейта! Та самая, что была некогда изготовлена лучшими мастерами из Дориата специально для него – лучшего менестреля в королевстве. Вспомнив об этом, Даэрон горько усмехнулся. Эту флейту он способен был мгновенно узнать даже без глаз.
- Спасибо. Да, эта флейта моя и она очень дорога мне. Только… мне казалось, я потерял ее…
Неужели орки решили присвоить инструмент себе? Интересно, зачем? Быть может, потому что тот был изготовлен из серебра?..
Между тем отряд тронулся в путь. Даэрон почувствовал, как эльфы подняли носилки. От неожиданности его голова качнулась, и снова вспышка боли пронзила рассудок. Эльф с силой стиснул зубы, чтобы не застонать.
Кто-то тепло коснулся его руки.
- Мы не сможем вылечить тебя полностью... но у нас ты придешь в себя, отдохнешь... и, может быть, найдешь в себе силы жить дальше...
Жить дальше? Но как и зачем? Провести годы и годы бессмертной эльфийской жизни запертым в темницу без дверей и окон – в темницу, из которой уже нет выхода и в которую не проникнет ни единый луч света. Никогда больше не видеть дорогих сердцу лесов Дориата; не видеть тех мест, где гуляли они с Лютиэн, не видеть чудесного Менегрота…
- Я постараюсь… - внезапно севшим голосом произнес раненый, сжимая пальцами руку целителя, другой же рукой изо всей силы прижимая к груди флейту – словно ребенок свою драгоценную игрушку. – И… в любом случае я благодарен вам за поддержку…
Затем, помолчав немного, эльда чуть громче добавил, обращаясь уже к командиру (если тот по-прежнему находится поблизости, то услышит):
- Послушайте, я хочу попросить вас… Я слышал, среди вас пленный – один из тех тварей, которые… пожалуйста, не причиняйте ему вреда.
Вряд ли они послушают его. И все же...

Эльф-лучник по-прежнему не опускал оружия. И понятно почему. Среди его народа не было ещё тех, кто мог бы поверить обещанию орка, хоть и данному абсолютно честно и твёрдо. Ну что ж, пусть повоображает себя конвоиром особо опасного пленника, который в любой момент может совершить попытку к бегству. Молод квын ещё, ох как молод. Ну и орк тоже не вышел из поры юности, хоть и пережил немало. Снага решил, что уж лучше не рисковать и не шутить со стрелком. Ведь тот может воспринять всё всерьёз и без промедлений застрелить. А пошутить ой как хотелось, чтобы не задирал парень нос выше взрослых. Когда-то и его, снагу, отучали быть черезчур самонадеянным. Отучили. Правда не с первой попытки. Но всёже.
А между беловолосым и командиром эльфов в это время происходил один интересный разговор, смысл которого орк хоть и с пятого на десятое, но понимал.
- Послушайте, я хочу попросить вас… Я слышал, среди вас пленный – один из тех тварей, которые… пожалуйста, не причиняйте ему вреда.
- Странно, что ты его жалеешь. Но тут решаем не мы... Мы отведем его к нашим лордам, а что будет дальше...  не знаю.
Неужели бывший пленник и правда пожалел одного из тех, кто посути лишили его всего, даже просто смысла жизни. Это удивило не только командира отряда, но и самого снагу, хоть он и не подал виду, что что-то понял. Но узнать, с чего это вдруг раненый так поступил, захотелось довольно сильно. И орк решил подождать.

- Да, я музыкант. Вернее... был им...  А флейта... это подарок, потому она и дорога мне. И впрямь странно. И не столько то, что орк отдал ее, сколько то, как и зачем она у него оказалась... 
- Почему был? Если ты родился музыкантом, то останешься им навсегда. И я уверен, что ты еще сможешь играть на своей прекрасной флейте. А мне как раз странно, что он ее отдал. Мог бы спрятать или выбросить... а такой жест ля орка - очень необычен.
Все же нолдо было трудно допустить, что морготова тварь проявила нечто, похожее на благородство. Командир еще раз кинул взгляд на орка. Тот спокойно шел рядом с Аэглином и, кажется, даже не думал о побеге. Скорей бы сдать его лордам и забыть.
- Да, разумеется, и все же... ... все же, это был очень благородный поступок. Отныне я в долгу перед вами.
- В долгу? Что за глупости. Хотя... знаешь, если ты хочешь как-то отблагодарить нас... Сыграй нам. Или спой. Не сейчас, конечно, потом, когда придешь в себя и поймешь, что жизнь не закончилась.
Нельзя было позволять парню сдаваться.  Если это случится - он просто не выживет. Никто не может жить, если нет надежды и не к чему стремиться.

Аэглин с подозрением косился на орка. На его взгляд тот все себя странно. Как-то уж очень спокойно и взгляд у него был... едва ли не насмешливый. Задумал что ли, какую-то гадость? Юный эльф был нетерпелив и по природе,  и в силу возраста. Поэтому он не удержался и спросил:
- Что ты уставился?

- Почему был? Если ты родился музыкантом, то останешься им навсегда. И я уверен, что ты еще сможешь играть на своей прекрасной флейте. А мне как раз странно, что он ее отдал. Мог бы спрятать или выбросить... а такой жест ля орка - очень необычен.
Слова командира вновь всколыхнули целую бурю чувств в душе раненого. Будучи музыкантом, Даэрон хорошо представлял себе, каких трудов ему будет стоить научиться играть на флейте или арфе без глаз, перебирая струны, или чередуя пальцевые отверстия вслепую, на ощупь, почти наугад... Все равно, что изучать инструменты заново. И все же, нолдо был прав, пусть даже путем упорных усилий, но это возможно.
А орк...
- Вы правы. То, что он взял флейту себе, уже необычно. Но добровольно возвратить ее...
Слепой осторожно повернул голову, словно ища кого-то своим навек потухшим взором. Кажется, орк ступал где-то позади.
- Спасибо тебе.
Вряд ли это существо поймет, видимо, твари Моргота почти не знают синдарина. И все же, Даэрону было важно, чтобы тот узнал, бывший пленник благодарен ему за сохранность своего инструмента.
- В долгу? Что за глупости. Хотя... знаешь, если ты хочешь как-то отблагодарить нас... Сыграй нам. Или спой. Не сейчас, конечно, потом, когда придешь в себя и поймешь, что жизнь не закончилась. 
И снова в сердце поднялась упрямая надежда. А вдруг получится? Его навыки, его искусство, в конце концов, его голос, не могло же все это исчезнуть вместе с глазами. Даэрон желал убедиться в этом; убедиться прямо сейчас.
Смочив языком пересохшие губы, эльда поднес к ним флейту. Руки стряслись от слабости, а голова кружилась от волнения все сильнее и сильнее. В следующий миг из самых недр инструмента полилась мелодия - нежная и вместе с тем полная тайной силы; одна из тех, что он играл в садах Менегрота, а дева, прекраснейшая среди эрухини, и пела ему. Казалось, всякая нота сейчас звучит не просто уверенно, а бесконечно, разрастаясь до размеров собственного, отдельного мира. Таковым было умение Даэрона, его величайшая страсть, самая важная составляющая самого его существа, его души.
Музыка происходила оттуда, из глубины сердца. Музыка постепенно прогоняла зловещую тьму, воскрешая перед погибшими глазами Менестреля Нельдорет, освещенный лучами солнца, изумрудную траву и листья, поблескивающие каплями росы; и синее платье, и черные волосы, пляшущие среди этого полудикого великолепия весны. Грация и изящество возлюбленной, ее совершенство, за которым не угнаться ни одной песне.
Однако, теперь ее красота и жизнь навсегда утрачены, а вместе с Лютиэн ушел и век величия Дориата, и век Даэрона... отныне он лишь бродяга-слепец, убогий и никому не известный. 
Музыкант сразу почувствовал, что сбивается с такта. Трясущиеся пальцы не поспевали в темп мелодии, в горле стояла сухость, а каждое движение губ отдавало болью в кровоточащих ранах. И вот, в какой-то момент флейта заглохла, издав странный, уродливый свист. С силой, почт с ненавистью Даэрон сжал инструмент в руке и вновь откинулся на плащи, задыхаясь от приглушенных рыданий.

- Нет!
И почти тутже эльф отвернулся, решив, видимо дальше уже не говорить с орком. Но снага всё ещё продолжал ощущать на себе его взгляд. Пожав плечами, ответил:
- Тогда и ты не смотри.
И сразу же сделал вид, что лучник ну совсем перестал его интересовать, и что вроде как взгляда его орк уже не замечает. На самом же деле нет-нет, да скашивал глаза в сторону молодого квына, в остальном оставаясь почти невозмутимым. Могло показаться, что орка вообще не интересует, что с ним будет дальше. Да, впрочем, почти так и было. Жизнь Искажённых приучила существовать лишь одним днём, не стремясь узнать своё будущее и не боясь его. Вот поэтому снага и не паниковал ни капли перед тем, что могло его ждать в лагере эльфов.
- Спасибо тебе.
Орк сначала и не понял, что раненый к нему обращается. Потом, помедлив, всёже сказал в ответ:
- Уже сочлись...
Эльф вступился за него, а это немалого стоит, учитывая, что в иных условиях, не раздумывая, убил бы.
А раненый вдруг поднёс флейту к губам и заиграл... И тут же что-то вокруг будто изменилось... Орк, до этого никогда не слышавший ничего даже отдалённо похожего, резко замедлил шаг, практически остановившись, и стал слушать.
Но через какое-то время всё рассыпалось на отдельные звуки. И появилось какое-то странное чувство, что что-то потерялось, что-то пропало...
Да, хотя бы только для того, чтобы услышать эту музыку, стоило вернуть инструмент беловолосому.

- Тогда и ты не смотри.
Эльф фыркнул. Он и правда старался не смотреть не пленника. Вообще делать вид, что того не существует. И все равно иногда не выдерживал и поглядывал в его сторону. И, как назло, именно в те моменты, когда и орк косился на него. Это злило Аэглина. И в то же время юный эльф не мог не признаться самому себе, что ему интересно. Он первый раз видел, чтобы морготова тварь проявляла какие-то чувства, кроме злобы и желания убивать. А уже тем более добровольно отдавала украденное... И вообще вел себя орк странно.
- Спасибо тебе.
- Уже сочлись...
Ну да... раненый заступился за него... Хотя вряд ли его заступничество как-то поможет.
И правильно - вон что они сделали с беднягой... Аэглин с ужасом представил себе, как это - перестать видеть. Для него, лучника, это вообще было бы, наверное, концом жизни. Да для любого... И несчастный еще готов простить орка! Нет... такого благородства нолдо не понимал.

- Я и сам думал об этом. Только… мне кажется, дело совсем в другом.
- В другом? В чем? Неужели ты думаешь, что в его душе что-то шевельнулось? Мало же ты знаешь орков...
Наверное, несчастный редко имел дело с тварями моргота. Сам же командир слишком хорошо был знаком с их повадками. И ничего хорошего от них не ждал. Однажды он попался к ним в лапы, и если бы не подошедшие на помощь друзья, был бы уже давно мертв... и вряд ли это была бы быстрая смерть.
- Я… не смогу…
Нолдо наклонился ближе к раненому и дотронулся до его руки.
- Послушай меня... Ты не должен отчаиваться. Иначе... ты не выживешь. Я знаю, что сейчас смерть не пугает тебя, но ты поймешь, что так не должно быть. Ты музыкант и должен знать, что душа - сильней тела и его страданий. Ты просто не имеешь права сдаваться.
Целитель, находившийся все это время рядом, тихо сказал:
- Надо отнести его к лорду Маглору...