Наконец-то мальчишка прекратил лукавить. Мелькор довольно улыбнулся.
- Я догадываюсь, что у тебя мог остаться некий козырь, скрытый путь к отступлению. Но... ты ведь знаешь правила этого Дома, мальчик. Здесь уходят - даже в Мандос - не раньше, чем я этого пожелаю. Так что, я бы на твоем месте не делал глупостей, иначе твоему отцу, как и дружку-синда придется гораздо хуже, чем тебе.
Впрочем, юноша, кажется, сам это понимал, поэтому держался совсем не так уверенно, как хотел показать. И с глупостями явно не торопился.
Вала пристально вгляделся в лицо пленника.
- А ты повзрослел, Эрейнион. Полагаю, моей ошибкой было говорить с тобой в прошлый раз, как с ребенком. Теперь я хочу говорить с тобой, как с моим почетным гостем. Что скажешь, если я предложу тебе свободу - тебе и твоему отцу - без каких-либо ответных жестов, без вассальных клятв и раскрытия тайн с вашей стороны? Более того, я хочу сделать... один подарок лично тебе. Весьма ценный подарок, достойный наследника нолдор.

Вала коротко расхохотался в лицо мальчишке.
- Никто не говорит о сказках, глупый ты эльфеныш! Можешь не верить мне, но как только вы с отцом будете готовы, вас выпустят отсюда и позволят добраться к вашему войску. Ты не хочешь этого? Предпочитаешь остаться здесь? Хочешь вновь видеть страдания своего друга? Или отца? Говорю тебе, я не стану требовать ничего взамен. Единственное...
Мелькор вдруг поднял руки и медленно, но решительно снял корону с головы, чтобы протянуть её Эреиниону.
- Я хочу, чтобы ты принял мой дар. Да, ваше высочество, один из НИХ. Великое наследие нолдор должно принадлежать наследному принцу, или я не прав? Прикоснись к нему, мальчик. Смелее, не бойся.
"Поглядим, живёт ли проклятие в детях проклятых."

Теперь у Мелькора не осталось сомнений. Новое появление наследника нолдор в Твердыне Севера - не более, чем неумелая хитрость двух глупых эльфийских юнцов, наивно решивших, что они смогут вызволить важнейшего из пленников. В ином случае его высочеством вряд ли стал бы просить за предателя, который пленил принца и доставил сюда. Что ж... более удачного расклада и представить себе трудно. Владыка довольно улыбнулся.
- Я боюсь, - не стал скрывать Вала. - В этом нет ничего зазорного. Для любого живого существа естественно бояться боли, а боль, что несут эти Камни страшнее любой другой. Вообразить, словно тебя сжигают заживо - снова и снова, десятки раз, и одновременно. Вот что ждет того, кто коснется Сильмарилла не по праву. Но ведь ты, твой народ - законные хозяева Камней; выходит, ты не должен пострадать. Или... нет? Не хочешь это проверить?
Мелькор был уверен, что мальчишка тоже боится, однако, слишком горд, чтобы это признать. Впрочем, это его личное дело. Владыка осуществит задуманное, так или иначе, и согласие Эрейниона ему было, в общем-то ни к чему.
Услыхав требование юноши, Вала расхохотался - на сей раз от души, в голос.
- Есть ли хоть одна клятва, которой ты поверишь, если она прозвучит из моих уст? У тебя есть мое слово, принц, и этого должно быть довольно. Я отпущу тебя и твоего отца. Что же касается синда, он является собственностью Майрона, и не мне решать его судьбу. Согласен, иной раз я могу взять то, что не принадлежит мне, однако, не в этом случае.

- Бояться боли не зазорно, это верно. Но даже для меньшего из воплощенных, если у него есть хоть капля достоинства, зазорно брать то, на что он не имеет права. Однако я не вижу смысла обсуждать это сейчас. И проверять ничего я не собираюсь. Не за этим я сюда пришел.
Глаза Валы слегка прищурились. Надо сказать, упрямство мальчишки стало раздражать его.
- Тебе ли судить о том, кто и на  то имеет право? Феанаро, этот безумец, создал лишь сосуд, но не сами Камни. Сильмариллы - это Свет, величайший из когда-либо существовавших. Он не принадлежал никому, теперь же он принадлежит мне по праву сильного. Впрочем... ты прав, нет смысла обсуждать это здесь и теперь. И ты не для того пришёл сюда; ты явился за своим отцом, и ты получишь его назад - живого. И сам сможешь уйти невредимым, но только вместе с одним из Камней. Таково мое условие, которое я выдвигаю тебе опять же по праву сильного. И сейчас ты не в том положении, чтобы торговаться со мной.
- Твоему слову, я думаю, даже ты сам не веришь. Поклянись именем Единого, если осмелишься. Даже ты не сможешь нарушить такую клятву. Или же отпусти их сейчас. Тогда я подчинюсь. И ты сам сказал, что чары исчезли. Эндил больше не принадлежит Саурону. Он - такой же пленник, как я.
- Этого имени никогда не звучало и не прозвучит в стенах Твердыни, разве что в молитвах пленников и рабов, - резко возразил Владыка Севера. - Я вижу, ты всё-таки решил торговаться со мной? Напрасно. Мое предложение и так более, чем щедрое. Но я могу и рассердиться, мальчик, имей это ввиду. Что же до твоего дружка... не тебе просить за него, как не мне решать его судьбу. Ты уже сделал выбор, принц. Ты пришел сюда, хотя мог бы остаться в Хитлуме и не отпустить Эндила, верно? Ты выбирал между безопасностью друга и призрачным шансом спасти отца, и ты выбрал. Теперь ты можешь избавить от страданий отца, позволить ему возвратиться к своему народу, к своей возлюбленной жене, или остаться здесь и разделить его муки. Но и в том, и в другом случае синда ты больше не увидишь никогда.
Мелькор не сомневался в том, что Майрон решит поквитаться со своим бывшим учеником за этот обман. Впрочем... это уже не его дело. Какова бы ни была участь Эндила, сам Вала не приложит к ней руку.

Глупый принц все же решил стоять на своем до конца. Любопытно, он ждет подвоха? Или его упрямство продиктовано знаменитой гордостью нолдор, которая вряд ли потерпит сделку с Врагом. Впрочем, это не имеет ровно никакого значения для дела. Что бы не говорил и не думал этот сопляк, воля Владыки исполнится, и исполнится очень скоро.
На губах Валы прорезалась холодная, недобрая улыбка.
- В таком случае, нам больше не о чем говорить, ваше высочество. Желаете возвратиться в свои покои?
И, не дожидаясь ответа, крикнул охрану. Когда уже известная Эрейниону парочка орков явилась, опережая один другого, Вала коротко распорядился возвратить пленника в камеру. Затем, когда принца увели, велел пригласить к себе начальника тюрем - орка наредкость огромного и противного - и отдал ему кое-какие распоряжения на ближайшие пару дней. Пары дней должно хватить, чтобы все подготовить, в том числе и мальчишку. А затем подвал Майрона, рассчитывая, что ученик оценит его замысел и кое в чем посодействует.

Мелькор коротко кивнул головой, не пытаясь скрыть своего довольного вида. Слова ученика разрешили последние сомнения; теперь оставалось лишь удивляться смелости и глупости юного принца, который ранее был знаком с Твёрдыней, и все же, не побоялся возвратиться сюда вновь. Что ж, такой отчаянный поступок должен быть вознагражден, и будет.
- Этого следовало ожидать, - спокойно промолвил Вала. - Сам Финдекано был не намного старше своего сына, когда явился в Тангородрим за Майтимо. Он дошёл бы и до самого Чёрного трона, если бы ему случилось. А Эрейнион... сын своего отца.
Владыка слегка тряхнул головой, как бы возвращаясь к делам насущным.
- Как поступить с собственным рабом, ты будешь решать позже. Что же до короля и принца, я решил отпустить их. Да отпустить. Но не одних. Эрейнион унесет с собой один из Светлых Камней. Это - мой подарок наследнику королей изгнанников. Думаю, настанет время, и юноша оценит его по достоинству, а пока... - Вала вздохнул. - Пока мне придется взять инициативу в свои руки. Я хочу, чтобы Камень стал частью Эрейниона, занял место в его груди, в самом сердце. Это трудно даже для меня, однако, стоит попробовать. Вообрази, ученик, как отреагируют на это остатки нолдор? А этот нищий лорд Нэльяфинвэ, когда вынужден будет выбирать между Камнем отца и жизнью сына лучшего друга...
Мелькор довольно улыбнулся.

Не зря Майрон был первейшим учеником Владыки. Ему не потребовалось долгих разъяснений, чтобы угадать глубинную суть замысла своего Учителя. Мелькор довольно ухмыльнулся. Пусть теперь этот упрямец Финдекано решает, что ему дороже - жизнь сына, или спасение души его лучшего друга. Пусть Майтимо выбирает между другом и Камнем Феанаро. И пусть остатки нолдор получат новую вражду, сломленного короля и его наследника, обреченного служить сосудом для Камня Света до конца жизни.
- Я сам все подготовлю. Твоё дело - лишь присутствовать при этом. И сообщить Финьо, разумеется.
Вот от этого майа вряд ли откажется. Разве он упустит случай доставить боль бывшему королю?
- И подумай, как привлечь к предстоящему событию твоего ученика. Полагаю, ему будет интересно.

Видимо, известие о том, что ему предстоит быть лишь наблюдателем грядущего действа привели Майрона в некоторое замешательство. Мелькор прозрачно улыбнулся. Пусть ученик гадает, чем вызвано подобное решение. На самом же деле, Вала просто хотел сравнять счет - комендант в последние годы преуспел в научных изысканиях, значит, и ему, Владыке Севера, не престало отставать от него. Кроме того, наблюдая за майа в течение все тех же последних лет Мелькор сделал вывод, что тот может быть несколько пристрастен, когда дело касается Фингона и его сына. А в данном случае пристрастность может скорее навредить, чем помочь.
Впрочем, позволение Учителя лично сообщить Финдекано о предстоящем событии мало обрадовало ученика. А вот это уже что-то новенькое - ему надоело мучить пленного Нолдарана? Или тут что-то иное?
- Хорошо, я сообщу. Учитель, нужно ли распорядиться о том, чтобы для вас подыскали нескольких эльфов, схожих с Эрейнионом возрастом и сложением? То, о чем вы говорите, довольно сложно сделать. Может быть стоит потренироваться на менее ценном материале?
А вот это уже сугубо научный подход, который в данных обстоятельствах скорее обрадовал Валу.
- Я уже отдал соответствующие распоряжения начальнику тюрем. Думаю, своих подопечных он знает лучше нас с тобой. Однако, тебе предстоит лично отобрать с полдюжины будущих подопытных. Думаю,это не вызовет у тебя затруднений.
Жаль, что среди упомянутых "кандидатов", вероятнее всего, не будет названного братца Эрейниона. Иначе Майрон предложил бы его кандидатуру с самого начала. Впрочем, у коменданта на синда, кажется, другие планы...
- Вы хотите, чтобы он все видел? Или это не обязательно?
Мелькор снисходительно покачал головой.
- Нет, вовсе не обязательно. Главное, чтобы он хорошенько осмыслил последствия своего опрометчивого поступка. Я бы сказал, с мальчишки достанет видеть следы будущей "операции". Если, разумеется, ты - его законный владелец - сочтешь это возможным.

- Разумеется, Учитель. Когда вы планируете приступить к экспериментам?
- Полагаю, не позднее второго дня, - немного небрежно отозвался Мелькор. - Завтра ближе к полудню тебе предоставят материал, ты выберешь тех, кого сочтешь наиболее подходящими и доставишь в допросные.
Именно там Вала планировал провести будущую операцию, значит, и эксперименты, прелюдию к оной, лучше всего проводить в этих интерьерах.
- Как пожелаете, Учитель. Я обязан вас предупредить - мальчики пронесли с собой яд. В случае чего они им воспользуются. Насколько я понимаю, смерть принца не входит в ваши планы. Если позволите, я займусь этим сегодня.
- Яд?.. - Владыка с деланным удивлением приподнял бровь.
Разумеется, он предполагал нечто подобное. Даже эти наивные глупцы едва ли решились бы вновь сунуться в Твердыню, не имея некоего запасного плана. Что ж, эту задачу легко решить.
- Разрешаю. Займись этим немедленно - мне нужно, чтобы принц покинул Твердыню живым, даже если он сам этого не желает.

- У вас ко мне все, Учитель?
Вала коротко кивнул и немного небрежно взмахнул рукой в направлении выхода.
- Да, это всё. Ступай. Завтра я жду от тебя доклада о результатах.
Вероятно, отыскать подходящих мальчишек среди пленников будет непросто. Большинство из них уступали как минимум здоровьем едва попавшему в Твердыню Эрейниону. Ну что же... Майрон сам усложняет себе работу, имея под боком самым выгодный образец, однако не желая его использовать. Впрочем, если у майа имелись иные планы, Мелькор не хотел им препятствовать. Да и с сегодняшним заданием ученик всё-таки справится - с Эндилом, или без него - в этом нет сомнений.
- И не забудь завтра навестить Финдекано. Уверен, он будет рад узнать о будущем освобождении. Тем паче, от тебя.
Вала слегка улыбнулся, воображая себе лицо эльфа, когда до него дойдут подобные известия.

Последовавшие после встречи с Морготом дни вернули Эрейниона на десять лет назад. То же тягостное ожидание непонятно чего - понятно только, что ничего хорошего - тревога за отца, за Эндила. Судьба последнего особенно волновала принца. Было ясно, что темные знают об их планах. Значит ли это, что синда уже мертв? Либо он стал пленником? Либо ему удалось бежать? В последнее, впрочем, Эрейнион не верил, хоть и желал бы всем сердцем, чтобы так и было.
Тревога грызла его так же, как в прошлое его пребывание в Ангбанде. Но сам он был уже другим. Потому он смог заставить себя успокоиться хотя бы внешне и просто ждать. Наверное, будь он прежним, то попытался бы убить кого-то из обслуги и сбежать. Но, во-первых, было ясно, что это маловероятно, а, во-вторых, в случае неудачи неизвестно кому придется расплачиваться. Поэтому оставалось только ждать... или воспользоваться той возможностью, которая еще была. Яд. О нем, видимо, никто не узнал, раз до сих пор не попытался изъять его у пленника. Но Эрейнион хотел сначала попытаться понять, что с Эндилом и знает ли он о провале. И, что, наверное, было еще более весомо, он еще не отчаялся. Эстель не позволяла пойти на крайний шаг. Заставляла бороться до конца и жить, пока еще возможно.
Наконец наступил день, который должен был наступить. За ним пришли. Не могли не прийти. И куда поведут было ясно с самого начала. Потому, конечно, принц оказал сопротивление. Кое-кто из конвоиров недосчитался по его итогам зубов, но было видно, что к подобному здешние сотрудники давно привыкли, так что эльфа повязали даже без большого урона для него самого. Такая бережливость к своей персоне настораживала юношу еще больше. Гораздо логичнее было бы, если бы орки попытались ему отплатить в своей манере. Значит - не было разрешения на это. Значит, Бауглир что-то задумал кроме банальных пыток.
Но повели его все таки в застенок. Хоть и был здесь принц всего однажды, а дорогу помнил очень хорошо. И молился лишь об одном - чтобы зрелище, которое ему откроется, не было бы повторением прежнего. И мысленно вздохнул с облегчением, когда ни отца, ни брата не увидел там. Зато увидел Моргота.
- Доброго дня, принц. Надеюсь, ты не позабыл о нашем разговоре? Так вот, ты здесь, чтобы продолжить его.
Эльф усмехнулся.
- Позабыл сразу же, по его завершении. И вспоминать, тем паче продолжать, не собираюсь. - Он вновь улыбнулся. - Думаю, что и ты тоже не за разговорами сюда пришел. Ты пришел сюда позаботиться о моем благе, верно? Что-то подобное ты пытался говорить мне десять лет назад, если помнишь.

- Я бы на твоём месте сейчас был повежливей.
Эрейнион ничего не ответил. Да и что сказать? Разве то, что он с удовольствием увидел бы Бауглира на своем месте? Но это было сущим мальчишеством. Нужно было решать сейчас гораздо более важные проблемы.
Юноша, конечно, не сдался безропотно палачам, но его сопротивление ожидаемо не дало никаких результатов. Враг ничего не оставлял на долю случая и силы были совершенно не равны. Лежа на столешнице нолдо окончательно понял - это все. Конец. Что бы ни собирался делать Враг - это будет ужасно. Эльф чувствовал, что почти решился... почти...
- Не бойся, пытать тебя не будут ни сегодня, ни когда бы то ни было. Впрочем, определенные неприятные ощущения тебе всё же придется испытать, но ради свободы - своей и отца - думаю, стоит потерпеть.
Когда полилась песнь чар, принц перешагнул, наконец, через естественный страх смерти.
- Я не буду твоей игрушкой, Бауглир. Никогда! - Выкрикнул эльф и с силой сжал челюсти.
Почувствовал, как хрупнуло стекло и сглотнул содержимое вместе с осколками. Вкус был горьковатый, но мимолетный. Голова почти сразу закружилась, в глазах начало темнеть. Со вздохом облегчения нолдо сомкнул веки. Последней мыслью было прощание с отцом и братом.

Предстоящая процедура не то, чтобы совсем не интересовала Майрона. Нет, с точки зрения исследователя, практика, она была очень интересна. Но, в общем-то, все детали он прекрасно рассмотрел во время тренировочных операций. Нынешняя была такой же, за исключением того, что вместо муляжа использовался Сильмарилл. Так что можно было бы и вовсе не идти, если бы не распоряжение Мелькора.
Волк сначала отдал все необходимые распоряжения в лазарете, куда вскоре доставят принца, затем - несколько указаний начальнику тюрьмы касательно Эндила, который сегодня отбывал здесь последний день своего наказания. И лишь после этого явился в операционную.
Мелькор, если  заметил его появление, то никак не отреагировал на него. Был слишком занят. Мальчишка и вовсе реагировать был не  способен, ибо спал. Вряд ли это было следствием милосердия Учителя. Скорее парен попытался сбежать. Волк усмехнулся.
Наконец все было окончено.
- Что ты ему дал, и как долго должно продлиться действие этого состава?
- Сонное зелье, - отозвался Майрон, подойдя к столу ближе. - Доза была рассчитана примерно на полчаса крепкого сна.
Судя по всему скоро действие снадобья закончится. Кое-кто будет  немало удивлен...

Это было совсем не так, как представлял себе Эрейнион. Никакого холода, пустоты, зова... правда он мог только гадать, что это - зов Мандоса. Но ничего похожего не ощущал. Мысли мешались, приходили какие-то смутные видения и образы. Принц почти не мыслил в привычном понимании этого слова. Он скорее грезил. И над всем этим царило тягостное ощущение обмана.
Сколько это продолжалось юноша сказать не мог, но в какой-то момент ощутил, как что-то, пришедшее извне, ведет его куда-то. Было ли это зовом Мандоса нолдо не знал. Он лишь ощущал, что не хочет туда, куда его ведут. Не хочет, но не в силах противиться этому. Неизвестно откуда пришла мысль, что здесь, среди смутных грез, ему будет гораздо лучше, чем там... где - он не понимал.
Борьба с силой была мучительной, но недолгой. В конце концов юноша с тихим стоном разлепил веки. Поначалу он ничего не видел, перед глазами плыло кроваво-белесое марево. Затем зрение стало проясняться, но еще за миг до этого эльф осознал четко - это что угодно, но не Мандос. Неизвестно почему - просто это было так. А потом... первое, что увидел Эрейнион, было лицо Моргота, склонившееся над ним. Это зрелище перевернуло душу пленнику. В его глазах застыл ужас, который он не смог скрыть. Его пугало не то, что сделал или сделает с ним враг. Принц осознал, что последний путь к бегству был ему закрыт. А значит, он закрыт и для Эндила, и для отца... Голос Бауглира вызывал омерзение, доходившее до тошноты, усиливающееся пониманием полной своей беспомощности. Принц закрыл глаза и отвернулся от валы. Это было единственное, что он мог сейчас сделать. Ничто или почти ничто.  Отвечать не стал. Да и не смог бы. Плохо было почти так же, как тогда, после событий на реке. Боль сидела где-то внутри, в груди. И сердце билось словно через силу.
Ему нужно было время перебороть эту слабость. Он проиграл свою свободу, жизнь, свое тело. И, видимо, не только свое. Если проиграет еще и душу... в общем, этого нельзя допустить ни за что.