Вымывшись наконец и переодевшись в чистую одежду, Макалаурэ улегся на кровати, блаженно вытянувшись и закинув руки за голову. Книга, которую он взял перед тем, как лечь, так и лежала рядом, неоткрытая. Не хотелось ни читать, ни думать. Какое-то время он чувствовал себя свободным от забот и размышлений... свосем как Дома... Менестрель прикрыл глаза. На какое-то мгновение ему показалось, что сейчас откроется дверь и в комнату заглянет мама, решившая навестить сына и узнать, о чем он сегодня думает и какая новая мелодия пришла ему в голову... Или за окном раздасться гневный голос отца, распекающего близнецов за очередную выходку... Или прошуршит легкое шелковое платье и на его лицо упадут темные длинные пряди и тонкая рука ляжет на плечо, а нежные губы коснутся его губ...
Макалаурэ вздрогнул и заставил себя вернуться к дейсвительности. Нельзя так расслабляться и позволять себе жить прошлым. Тот, единственный, Дом давно ими покинут, и дорога туда закрыта, и ни одно место в Эндорэ не сможет его заменить. Что толку загонять себя в ловушку памяти?
Подумай-ка лучше о том, что будет в ближайшее время... Праздник, если он дейтсвительно станет праздником... что нас может ожидать вечером? Майтимо всем представит Лиреминь как свою жену, и все, что до сих пор говорилось шепотом и обсуждалось вполголоса, скорее всего, будет сказано вслух...
Проделки близнецов - а что они будут, Макалаурэ не сомневался ни на секунду - не слишком беспокоили его. Они, конечно, могут учинить все, что угодно, но вряд ли это будет дейтствительно зло и жестоко... Морьо вроде пока нейтрален, а вот Курво и Турко... как они поведут себя, не знает никто... может быть, включая и их самих.
От этих мыслей менестрелю стало тоскливо... до чего они докатились, если даже друг друга перестали поддерживать? Сейчас он думает о братьях почти как о врагах... и они, наверняка, тоже... скорее бы уехать на эту охоту за орками...  там будет пусть и опасно, но хотя бы просто и определенно.
Макалаурэ резко сел на кровати. Похоже, отдых не получится. Он взял книгу, открыл ее, но читать не смог... Поднялся, прошелся по комнате и взял арфу... Струны ответили на его тоску пронзительно-печальной мелодией, и менестрель просто отпустил себя, передавая им все, что накопилось в душе за последнее время...

После памятного случая с Морьо прошло две недели... и он не шел у менестреля из головы. Ему очень не нравилось то, что происходило с братом. Но что с этим делать - он понятия не имел. А еще... пугало то, что, на самом деле, такая же борьба с самим собой велась в душе каждого из них. И найдут ли они в себе силы справиться с тьмой, поселившейся внутри, он не знал.
Впрочем, это время Морьо вел себя вполне спокойно, к орку больше не совался, да и вообще особенно не давал о себе знать.
Как обычно, было полно повседневных дел, разговоров, мыслей - так что время шло быстро.
Очень волновало, удастся ли Эрейниону чего-то добиться у Диора. Сын Финьо был еще очень молод, но, кажется, унаследовал и решительность отца, и мудрость деда.  Может быть, и правда, толк будет?
Когда пришло осанвэ от Майтимо, менестрель был с своей комнате. И как раз думал о том, не сходить ли к старшему.
"Кано, к нам гости из Дориата, Диор приехал. Ты придешь?"
"Диор? Лично? Замечательно. Конечно, приду... где он сейчас?"

-----------> из Дворца

- Дай-то Валар,
Макалаурэ оставалось лишь согласно кивнуть. Впрочем, он надеялся больше не на высшие силы, а на умение Майтимо и Финдекано настаивать на выполнении своих приказов. Ну и на благоразумие гондолинцев тоже.
- Не стоит, лорд Маглор, Не думаю, что у меня есть право судить кого бы то ни было. Скорее, это мне нужно извинится за то, что своим появлением здесь я вызвал столько споров между вами.
- Хм... может быть, я бы и согласился с вами... пару дней назад. Но сейчас... Нет, не ваше появление вызвало все это. Да и... тогда уж моему кузену Турукано стоит попросить прощения за то, что его городу грозит смертельная опасность. Ведь поводом для вашего приезда стало именно это, равно как и для нашего совета.
Чуткий к чужим настроениям, менестрель заметил, что Диор и правда чувствует себя виноватым. Зря... По лицу нолдо пробежала тень улыбки -лучше бы это чувствовали те, кому и правда впору стыдиться.
- Хорошо, пойдемте,
Они сменили направление, и,пару минут спустя, Маглор открыл перед Диором двери своей комнату, знаком предлагая заходить и устраиваться так, как гостю будет удобней. Сам тоже прошел внутрь, подкинул дров в камин и сел в одно из кресел с искусной резьбой на спинке и подлокотниках.
- Прошу вас... -он кивнул на кресло напротив. - Если вы голодны или хотите вина, я распоряжусь принести.

К великому облегчению Макалаурэ, синда не стал дальше развивать тему о том, кто в чем и перед кем виноват. Больше это обсуждать не были ни сил, ни желания... Разговора с Турко хватило надолго. Менестрель до сих пор не мог не перебирать в уме все сказанное ими обоими, ища и находя свою вину в том, что так все сложилось.
- Нет, благодарю, Я только что поужинал,Так о чем вы хотели поговорить, лорд.
Макалаурэ ответил не сразу, собираясь с мыслями.
- О многом... И о том, что... стоит между нами.... и о том, что теперь объединяет. И... сначала я хотел бы узнать ваше мнение... обо всем. Скажу честно, король Диор... до вашего появления тут вы были для меня очень абстрактной личностью. Сейчас все немного иначе. Впрочем, может быть, вам это и не так важно... просто я хочу дать вам понять, что говорю не как князь нолдор, не как политик или дипломат, а лично от себя... и скорее для себя самого.
Менестрель задумчиво посмотрел на полуэльфа. Потом слегка нахмурился, решаясь на то, чтобы перейти к главному.
- Наверняка вы понимаете, что в разговоре не получится обойтись без темы, болезненной для всех нас. Если вы против того, чтобы он произошел сейчас... вполне можете мне прямо об этом сказать. Я пойму.
Меньше всего на свете Макалаурэ хотел, чтобы его собеседник решил, что он преследует какие-то тайные цели.

- Хорошо. Я отвечу на ваши вопросы, лорд.- На те, на которые смогу.
- Благодарю... Я и не жду ответа на все вопросы. Так не бывает.- Макалаурэ улыбнулся , хотя глаза оставались серьезными и печальными.
Хорошо, что Диор хотя бы не отказывается от разговора. Хотя вполне мог бы.
- Понимаю, Не думаю, что это время чем-то уж очень отличается от любого другого. Так что мы вполне можем это обсудить... если вы хотите. Только... вряд ли я смогу сказать вам то, что вас обрадует.
Макалаурэ посмотрел в глаза собеседнику. И подумал, что, наверное, внутреннюю твердость тот унаследовал от обоих своих родителей. Он не знал лично, даже не видел никогда ни Берена, ни Лутиэн, но судя по их деяниям этого у них было более, чем достаточно. Во взгляде их сына была и грусть, и даже что-то вроде вины, но не было ни тени сомнения в своей правоте.
- Я не знаю, хочу я этого или нет. Но понимаю, что лучше выяснить это сразу, а не потом, когда, возможно, будет уже поздно.
Это прозвучало, наверное, слишком резко, но и менестрель, и Диор понимали, что перспектива их взаимоотношений могла быть... очень разной. Макалаурэ снова помолчал, а затем спросил просто, без обиняков:
- Камень... Сильмарилл... скажите, что он для вас значит?

- Для меня лично? Ничего. В том смысле, что я не жажду быть его обладателем. Он мне не нужен.
Менестрель выдержал взгляд собеседника и тоже глаз не отвел. Наверное, первым и естественным желанием, было бы задать кажущийся логичным вопрос - зачем тогда держать камень у себя? Но Макалаурэ не мог не понимать, что за словами Диора стоит еще очень и очень многое. А еще.... как ни парадоксально, но ответ полуэльфа отчасти был таким, каким мог быть ответ самого феаноринга. Камень... он не хотел обладать им, для него он был лишь шагом к выполнению клятвы... к свободе от нее.
- Но тем не менее вы не хотите расставаться с ним, не так ли? Почему? Оставим пока разговоры о праве творца на свое творение, о прочих вещах, которые мы видим наверняка с разных точек зрения... Мне интересно, почему вам так важно, чтобы камень оставался в Дориате?

- Говорить о том, что я не хочу расставаться с камнем не совсем верно. Понимаете, мои личные желания, они... мало связаны с Сильмариллом. Скорее, я не считаю, что у меня есть право распоряжаться им по своему усмотрению. Не я создавал его. Не я рисковал жизнью, добывая его. Те, кто имел на это право, решили, что Камню место в Дориате. Значит, он будет там, пока не придет его время.
- Понимаю.- спокойно ответил Макалаурэ, имея в виду первую фразу, сказанную собеседником.
Да, это он понимал.Потому что его личные желания вообще не имели к камню никакого отношения. Он очень много думал ою этом, порой даже виня себя самого в том, что не испытывает к творению отца ничего, кроме все нарастающей с годами горечи.
Менестрель откинулся на спинку кресла,обдумывая то, что сказал полуэльф. Затем снова выпрямился и продолжил.
- Возможно, что в ваших словах очень много правды, король Диор. Ваши родители... действительно рисковали собой, добывая камень. Они совершили подвиг, и отрицать это невозможно... Но мне трудно согласиться с тем, что они получили право распоряжаться его дальнейшей судьбой, хотя я понимаю, что многие считают, что это так.
В голосе Канафинвэ не было ни злости, ни возмущения. Он их и не испытывал. Берен и Лутиэн сделали то, о чем они, сыновья Феанаро, только кричали на каждом шагу. Просто пошли и сделали. Одно это давали им право на многое.
- Пока не придет время... А о каком времени вы говорите?

- Думаете, стоит это обсуждать, лорд Маглор? Я понимаю, что сыновья Феанора не признают этого права больше ни за кем, кроме себя. И я не смогу вас переубедить. Так же, как и вам не убедить меня.
В голосе Дира послышалось некоторое раздражение. Понять его было можно... он рассуждал как сын своих родителей.
- Не знаю, король Диор. Может быть, и не стоит. Мы слишком по-разному смотрим на это. Да, мы не признаем ничьих прав на сильмарилл, кроме одного - права его создателя.
Клятва держала их железной хваткой. Направляла их жизнь, заставляя не только действовать, но и думать так,как было угодно ей. Менестрель усмехнулся. Как будто речь идет о живом существе, а не о сказанном когда-то наборе слов. Впрочем, так и получалось... Отец... предполагал ли он, что все вот так обернется? Хотел ли такого для своих сыновей? Или его это вообще не волновало? Он всегда действовал, подчиняясь порыву, редко заботясь о последствиях. Макалаурэ так не умел, постоянно сомневаясь, анализируя, порой сам себя загоняя в тупик, потому что не в силах был найти компромисс между тем, что считал правильным и тем, что происходило на самом деле.
- Не знаю, Я не могу вам сказать - это случится тогда-то. Но я уверен - Дориат лишь временное пристанище Сильмарилла. Однажды он его покинет. Камню не место в сокровищницах, кому бы они не принадлежали.
- Где же ему, по-вашему место, король Диор?.. Да, камень рано или поздно покинет Дориат... только и вы, и я понимаем, что это может случится... очень по-разному. Это не угроза... даже не предупреждение... Я...- менестрель на миг замолчал, нахмурившись, - я очень боюсь этого. И очень этого не хочу. Только... бороться с судьбой не смогу. Никому из эрухини это не под силу.

- Вы ведь тоже - мастер, лорд. О вас много говорят даже в Дориате, хоть и мало кто вас слышал. Так скажите мне, как мастер, много ли будет стоить самая прекрасная в мире песня, если ее создатель решит вдруг, что только он один имеет право ее слушать и петь? И не превратится ли тогда эта песня из прекрасного творения в мертвое?
Макалаурэ слегка улыбнулся и медленно кивнул. Он понимал...
- Благодарю за добрые слова... Хотелось бы мне сказать сейчас, что у вас будет случай услышать и оценить мои песни. А у меня - услышать лорда Даэрона, чье имя называют рядом с моим, но боюсь, что этого не произойдет... Да, я понимаю, о чем вы говорите. Может быть, даже лучше, чем вы думаете. Но, к сожалению, все обернулось так, что дело не в том, правильно это или нет. Видите ли... я даже не могу сказать, что считаю правым себя, или кого-то еще. То, что нами движет... оно сильнее нас.
Макалаурэ видел в глазах Диора сожаление, и был почти уверен в том, что оно сродни тому, что испытывает он. Они сейчас уже не были просто врагами, каждый увидел лицо другого. И теперь все стало еще сложней. Потому что если между ними будет кровь... это будет кровь того, кого ты знаешь. Кого начал уважать и понимать. По крайней мере, так было сейчас с ним, потому что сын Берена и Лютиэн нравился ему.
- Да, моему отцу многие говорили то же самое - судьбу не обманешь. Правда, он не очень-то прислушивался. Что же до Камня, я уже говорил вашему брату сегодня - он принадлежит Миру. И Мир сам определит его место. Какую роль в этом сыграем мы с вами я не знаю. Наверное - немалую.
- А вы не думали, что в этом и была судьба вашего отца - обмануть судьбу?- менестрель тоже улыбнулся. - он шел по предначертанному ему пути, как идем все мы. Просто путь это был необычным.
Многим кажется, что они обманывают судьбу, что преодолевают ее, что могут ее изменить. Но на самом деле все все равно идут по проложенным ей тропам, порой причудливым и извилистым.
- Камень принадлежит миру... -задумчиво повторил Макалаурэ, - возможно... только не кажется ли вам, что оставляя его в Дориате, вы, хотя и не хотите этого, делаете большое зло?

- На всякую силу найдется другая сила...  Тогда  к чему этот разговор? Ведь он ничего не изменит.
- Да. -Макалаурэ кивнул,- Найдется.
Продолжать мысль он не стал. А что можно было сказать? Другая сила просто сметет их с лица Арды, уничтожит вместе с их желаниями, стремлениями, клятвами и метаниями...
- К чему этот разговор? Не знаю, король Диор. Мне хотелось выяснить все до конца... наверное, это глупое свойство моего характера - вечное желание понять, что происходит в душе другого эрухини. Может быть, и не стоило его заводить, потому что порой легче не знать и не видеть этого. Просто идти вперед...
Макалаурэ посмотрел на полуэльфа и неожиданно улыбнулся.
- В любом случае у меня не было цели вызвать ваше сочувствие. И показать, какие мы, феанариони, несчастные.
Вот этого точно менестрель не хотел бы. С него хватило разговора с братом, в котором все перевернулось с ног на голову.
- Я не верю в судьбу! - По крайней мере - в единственный, неизменный, предопределенный путь, который предназначен каждому из Эрухини. Каждому из нас дается множество путей. И свободная воля - чтобы выбирать тот, что тебе по душе. Это - единственная наша судьба - выбирать и отвечать за свой выбор. Иначе разве можно было бы говорить, что у кого-то есть заслуги или проступки? Что кто-то возвысился или пал? Разве может пасть или возвысится соломинка, плывущая по течению бурной реки? Поэтому, если судьбой моего отца и было обмануть ее, то лишь потому, что он сам выбрал именно это.
- Да, каждый выбирает путь, который кажется ему верным. Возможно, что от его выбора зависит и конечный результат. Возможно... где-то там, - он неопределенно мотнул головой в сторону запада, - кто-то наблюдает и делает свои выводы, меняя узор предначертанного... И все же... согласитесь, что судьба вела вашего отца в Дориат, судьба свела его с дочерью Тингола. И клятва, данная Финродом вашему деду - тоже часть этой судьбы, как и все последующие события.
Он задумался, автоматически выстукивая пальцами по подлокотнику какой-то причудливый мотив.
- Вы говорите так... как говорили и думали мы... давно, еще в Амане. Нам тогда тоже казалось, что никакой судьбы и предопределенности не существует, и что мы сами хозяева своим делам. А вышло... то, что вышло. Возможно, мы выбрали не тот путь, свернули не в ту сторону... Нет, я не оправдываюсь и не оправдываю этим причиненное зло. Отвечать за него все равно нам, а не кому-то неопределенно-абстрактному. Только сейчас я уже мало верю в то, что финал нашей судьбы зависит от нас. Хотя очень хотел бы...
Возможно, это разговор, пусть и подспудно, нужен был Канафинвэ для того, чтобы попытаться поверить в то, во что вера уже утрачена?
- Большее... чем что?
- Чем то, что могло бы быть, окажись он у нас. - менестрель на стал ходить вокруг да около, предпочтя жать прямой ответ, - Ведь.... вы считаете, что это будет зло?

- Да, иногда легче не знать... но теперь уже поздно… Я не сомневаюсь в этом, лорд Маглор. Вы не похожи на того, кто будет давить на жалость.
-Поздно. Хотя, верите или нет, я рад, что познакомился с вами. - Макалаурэ улыбнулся. Не из вежливости, а искренне. - И очень рад тому, что вы не расценили мои слова так, как мне очень бы не хотелось.
Странно бывает... с почти незнакомым эльфом, с которым есть все шансы в итоге оказаться врагами, ему было говорить проще, чем с родным братом. Потому что Турко понимал его так, как хотел сам, и в Диоре был виден неподдельный интерес к собеседнику. Не лично к нему, Макалаурэ, а вообще - к другому эрухини.
- Отец мог не оставаться в разоренном Дортонионе бездомным бродягой, а уйти со своим народом, как ушли многие, и быть князем. Он мог покинуть его позже, когда остался один, когда еще были шансы уйти более простыми путями, чем тот, которым ему пришлось идти потом. Он мог отказаться от матери, не соглашаться на требование деда. Мог отказаться от Сильмарилла в Нарготронде, как того требовали ваши братья. Мог, в конце концов, не идти в Ангбанд. Но он выбрал то, что выбрал. Где же тут предопределенность? Или вы считаете, что свобода выбора лишь иллюзия? Но тогда вообще нет смысла бороться и что-то делать. Можно только отдаться на милость судьбы и плыть по течению. Я так не могу. Уверен, что и вы тоже.
- Нет. -феаноринг покачал головой. - Вы не совсем верно меня поняли. Ваш отец, как и все мы, выбирал свой путь. И от его выбора зависело то, что произойдет дальше с ним и с теми, кто был с ним связан. Откажись он от вашей матери, история была бы совершенно иной. Свобода выбора - не иллюзия. И я тоже не могу и не хочу плыть по течению. Только порой случается так, что течение оказывается слишком сильным. Видимо, у вашего отца достало сил побороть его. И все равно я уверен, что над всеми нами есть нечто... Судьба, Рок, называйте как хотите. Нечто, что, возможно, меняется в зависимости от наших решений, но... не мы пишем историю Арды. Вы со мной не согласны?
Не согласен... Это видно. Возможно, Диор был слишком молод, чтобы верить в судьбу,  возможно, его человеческое начало брало сейчас верх...
- Да? И что же в том, что происходило с вами, не было результатом ваших решений и действий? Кто иной заставлял вас поступать так или иначе, кроме вас самих? Я не знаю, правильный вы сделали выбор или нет, не мне судить. Но в том, что его делали именно вы, у меня сомнений нет. Как и в том, что и дальше его делать только вам.Но почему?! Отчего вы решили, что от вас ничего не зависит? Я бы мог подумать, что это ваш способ снять с себя ответственность, избавиться от мук совести… но на это не похоже. Тогда – отчего?
Макалаурэ снова посмотрел в глаза полуэльфу. Голос его звучал глухо и видно было, что слова собеседника задели его за живое. Но винить было некого - разговор начал он сам.
-Сперва, если вы не против... я отвечу на последнюю вашу фразу. Нет, от ответственности и там паче от мук совести нас не избавит ничего. Поверьте, я знаю, что говорю. Теперь... об остальном. Да, все, что мы делали, мы делали сами. Никто не заставлял нас,как никто и не мешал нам в какой-то момент уйти. Но... мы не сделали этого. И глупо и трусливо жалеть об этом, глупо и трусливо искать оправданий в том, что чего-то не понимал, чего-то не видел, чего-то не успел. Все вышло так, как вышло. И теперь.. возможно, свобода выбора существует для кого-то. Возможно, для многих, может быть, даже для всех... Только не для нас. Мы лишили себя этой свободы. Сами. Возможно, это тоже - выбор, не знаю. И я хотел бы верить, что можно сделать что-то, чтобы изменить это... но не могу.
Можно бежать из любой тюрьмы, можно найти выход из любой безвыходной ситуации, но нельзя стать свободным от себя самого.
- Будет злом снова запереть Сильмарилл под замок. Ради этого не стоило совершать то, что совершали  мои родители. Понимаете, если бы речь шла просто о вещи… Но ведь Сильмарилл – не просто вещь.
- Но ведь и у вас он -под замком. В чем же разница?- спросил менестрель, пристально глядя на собеседника. Словно пытаясь понять, поймать что-то неуловимое, но очень важное.

- Я тоже рад. И вы не дали мне повода как-то нелицеприятно воспринимать ваши слова.
Макалаурэ кивнул. Наверное, они могли бы стать если не друзьями, то хорошими приятелями... только не будет этого никогда. Лучше бы Диор был спесивым гордецом, как его дед... все было бы намного проще. Эта мене мысль вызвала у менестреля мрачную усмешку. Глупость. Просто не надо видеть личность в том, с кем, возможно придется сражаться... а он так не мог.
- Над нами, безусловно, стоит... Кто-то. Но и он не вмешивается в наши дела без нашего согласия или желания. Что же до того, кто пишет историю... думаю, никто из нас доподлинно этого не знает. И в этом случае я предпочитаю думать, что тоже ее пишу.Наверное - из человеческого тщеславия.
- Не вмешивается? Вы уверены? -Макалаурэ покачал головой. - А я вот - нет. Хотя... возможно, вы правы в том, что нужно согласие на вмешательство. Которое мы даем зачастую не отдавая себе в этом отчет.
Он посмотрел на Диора с внезапным интересом в глазах, какой бывает, когда кто-то слышит нечто для себя новое и интересное.
- Из человеческого тщеславия? А люди так тщеславны?
Макалаурэ знал людей плохо - как-то случая не было познакомиться с кем-то из них ближе. И теперь, хотя вроде было и не время, ему хотелось расспросить Диора поподробней.
- То есть… вы считаете, что от вас уже ничего не зависит? Но… это ведь… нелепо. Как такое может быть? И чем так уж отличаются сыновья Феанора от остальных, что у них – единственных – почему-то отнято было право на свободу? – Это – неправильно,  Думать так – страшная ошибка. Так просто не бывает.
- Нелепо? Почему же? -Макалаурэ видел, как сильно поражен собеседник его словами. И даже немного завидовал ему - его убежденности, способности вот так удивляться, - Неужели вы решили, что я считаю, что кто-то... хм.. нехороший нас таким образом обидел, отняв то, что есть у других? Нет, вовсе не так. Мы сами и лишили себя этого права, дав Клятву. Она была услышана... и теперь нам придется выполнять ее. Где тут ошибка, король Диор? Все правильно и справедливо. Мы свой выбор сделали, а теперь... теперь назад дороги нет.
Менестрель говорил это почти весело, только внимательный собеседник мог заметить странный блеск в его глазах. Редко когда он скрывал свою боль за напускной веселостью - тут мастерами были Амбаруссар. Предпочитал лучше помолчать, а то и вовсе уйти. Но сейчас как-то не получалось иначе...
- Разница в том, лорд Маглор, что я не намерен держать камень у себя до кончины Мира. Я уже говорил – у меня нет прав на Камень. Я – не его хозяин. Его отдали мне на хранение. Когда появится тот, кто сможет им правильно распорядиться – я отдам ему Сильмарилл… Ну, или Камень сам его найдет… А вы… извините, лорд, я понимаю, это неприятно вам но… вы же никогда не сможете добровольно отдать кому-то Сильмарилл. Ведь ваша Клятва, насколько я знаю, говорит  о том, что никто и никогда не сможет владеть Камнем, кроме рода Феанора.
- Я понял вас... понял разницу. И вы правы... мы не сможем отдать Сильмарилл, если он окажется у нас. И не сможем оставить попыток его добыть.
Как глупо... для Канафинвэ камень был уже чем-то далеким и абстрактным. Порой он даже винил себя в том, что творение отца не вызывает у него никаких эмоций. Память... да, это было важно. Но ведь она не в камнях... но клятва держала их мертвой хваткой. И, может быть, говоря сейчас с Диором,он подспудно ждал хоть какого-то намека на выход... малодушное желание. Выхода нет. И надо наконец смириться с этим.

- Уверен, Признаться... не могу вам ничего ответить, лорд, Видите ли, дело в том, что, кроме отца, я людей не видел. А делать выводы о всем роде людском только по нему одному - не очень верно, мне кажется.
Да, конечно...Менестрель не учел, что последние годы Берен, точнее годы после своей "смерти" провел среди эльфов, так что его сын мало что мог рассказать.
- Простите,  об этом  не подумал вовсе. Да и отец ваш... его вряд ли можно было бы назвать обычным человеком. Но а вы сами...  кем считаете себя больше?
Макалаурэ снова усмехнулся - на этот раз мысленно и сам над собой. Все-таки любопытство - страшная сила. Сейчас он готов был позабыть об основной, тяжелой теме их разговора из желания узнать что-то новое. Наверное, Диора это тоже удивило. И снова, уже в который раз, феанарион пожалел о том, что между ними стоит... сейчас он бы очень о многом его расспросил - о синдар, который почти совсем не знал, о Дориате...
- Ни у кого нет дороги назад. Прошлое не изменишь. Но я не верю, что нет выхода впереди. Только смерть может лишить надежды и возможности что-то изменить... Если, конечно, мы на самом деле хотим что-то менять.
- Однако в нашем случае выходит так, что только смерть может изменить что-то. У нас... очень странное семейство, король Диор. Думаю, вы это уже заметили.
Только смерть может сделать их свободными. Желать ее... нет, Макалаурэ пока еще не желал. Может быть... нет, вдруг полуэльф прав, и есть хотя бы какая-то надежда? На что-то еще, кроме бесконечной и кровавой дороги вперед? Вперед и... вниз. Потому что впереди ведь была пропасть.
- Выход есть, лорд Маглор. Я уверен.
Неожиданный слова Диора так странно совпали с его мыслями, что Канафинвэ вздрогнул. Его глаза блеснули, словно он ждал чего-то... нет, не выхода, а хотя бы намека на него.
- Есть? И... где же он?- быстро спросил он.
А потом, осознав очевидную глупость своей реакции, покачал головой и сказал тихо:
- Ложные надежды еще опаснее разочарования, король Диор...

- Я смертный, если вы об этом,  Кем бы я себя ни считал.
- Не совсем об этом. Мне было интересно, к какому из народов вы себя причисляете... по собственному мнению. Простите, если мой вопрос нетактичен.
Макалакурэ не знал, приятно ли собеседнику говорить об этом, поэтому счел нужным извиниться. А ведь Диор был первым, родившимся от брака эльдар и людей. Мог бы быть не первым, если вспомнить об истории кузена Айканаро и той женщины, но тогда не сложилось... тоже ведь знак отрицаемой полуэльфом судьбы. Знал ли Диор о несчастной любви младшего сына Арафинвэ? Должен был... ведь Берен был вассалом Третьего Дома.
- Я так не думаю, лорд Маглор, - покачал головой Не думаю, что смерть - единственный выход для вас. Может быть, я наивен... не знаю. Но, сами посудите, столько лет, столько битв... но вы до сих пор живы. Все семеро. Хотя тысячу раз могли погибнуть. Ну не верю я в такие случайности! Если бы смерть была для вас единственным выходом, она бы давно вас нашла. Что же до странностей... знаете, мое семейство тоже некоторые считают странным.
- Да, пожалуй, мы с вами представители двух самых странных семейств в Арде. -тихо рассмеялся менестрель, - Да, мы выжили во всех боях, хотя тысячу раз каждый из нас стоял перед лицом смерти и никто никогда от нее не бежал, -в голосе феанариона мелькнула гордость. Трусов в роду Финвэ не было никогда, - Но я не уверен, что судьба хранит нас не для другой, возможно, худшей участи. Возможно, нас держит наша Клятва. Не знаю.
Он с горечью подумал, что для любого из них смерть в бою или на разведке была бы куда более простым выходом, чем идти дальше, по пути своего Рока.
Ложные надежды...  Ложные...  Ведь ваш брат - лорд Маэдрос - побывал в плену. Так? Вы не могли бы мне рассказать, как ему удалось спастись?
Взгляд Макалаурэ выразил откровенное удивление.
- Мне казалось, что эта история известна всем. Его спас Финдекано - они были друзьями еще с Амана. Пошел один в Ангбанд и... спас. Уверен, что и вы знаете ее с детства, король Диор. К чему вы тогда спрашиваете?