Маэглин пристально смотрел на кузину – видимо, они мысленно о чем-то говорили. Кампилоссэ утвердилась во мнении, что необходимо будет дать им возможность поговорить с глазу на глаз. Но и покидать любимого ей не хотелось. Не то чтобы девушка не доверяла искусству Итариллэ – напротив, она была уверена, что принцесса справится – но все таки…
На ее осанве Ломион ответил не сразу.
"Ты не можешь помешать нам, melde. Но я хочу, чтобы ты отдохнула… и еще, ты ведь тоже еще не притронулась к еде, хотя, наверное, голодна".
Кампилоссэ села на край кровати, противоположный тому, возле которого сейчас стояла Итариллэ.
«Тогда я останусь, пока леди Ирариллэ не закончит с твоими ранами. И потом мы вместе поедим».
Меж тем, Итариллэ начала обрабатывать раны брата.
- Отец, кстати, сказал, что зайдёт к тебе завтра – сказала она, желая, видимо, отвлечь его.

"Ты не представляешь себе, как я счастлив, что ты сумела простить меня… Ты по-прежнему дорога мне, Итариллэ. Мое чувство к тебе не сделалось меньше, просто… оно изменилось. Изменилось, как и я сам. Поэтому… я надеюсь, ты не против того, что я отныне буду просто твоим младшим братом?"
Идриль даже чуть улыбнулась. Неужели Маэглин наконец-то действительно всё понял. Но ведь и насмешил...
"Маэглин, а теперь подумай, кем ты для меня был всё это время? Именно младшим братом и был. Поэтому я и была безответна к твоим прежним чувствам. Я любила тебя, но любила именно как брата. Правда, боялась тебе это показывать, ты ведь мог это принять за другое..."
Неужели он сам ещё не понял этого... Итариллэ ведь не перестала тепло любить Ломиона. И будет и дальше. Но именно как брата и никак иначе. Тем более, что сердце её теперь занято другим. Впрочем ведь это разные чувства.
- Я буду ждать, нам и правда о многом следует поговорить с ним, а пока… скажи мне, сестра, король что-нибудь говорил тебе о своих планах? Он намерен сегодня созвать Совет Лордов?
- Мне он о своих планах не говорил. Но совет он созовёт сегодня. Уже наверное скоро начнётся. Но твоего там присутствия вроде бы не требуется. Похоже, Лорды дождутся, когда тебе станет лучше. И, судя по виду отца, сегодня будет обсуждаться нечто серьёзное.
Идриль промыла раны и стала накладывать заживляющую мазь, затем бинты, пропитанные этой же мазью, а уже затем чистые повязки. Делала она это довольно быстро, но осторожно.

Прошло довольно много дней. Маэглин поправился - во всяком случае телом - и с жаром принялся за работу. Пропадал то в мастерских, то в кузницах с утра до вечера, часто и вовсе возвращался за полночь, да и после возвращения мог еще какое-то время сидеть над чертежами и вычислениями.
Кампилоссе не упрекала его за это, хоть и переживала о его самочувствии и тосковала по нему. Девушка понимала отчего принц так изнуряет себя. Может быть кого-то и обманывал бодрый вид Ломиона, но она-то замечала и то и дело мелькавшие во взгляде тоску и вину, и едва заметную нервозность в движениях и голосе, и беспокойные, тревожные сновидения. Жили они с Маэглином в разных комнатах, но нолдэ часто тихонько входила к любимому в спальню глубокой ночью, точно зная, что он спит и не услышит ее, утомленный за день. Она садилась рядом и просто смотрела на него, иногда проводя по смоляным волосам, стараясь отогнать тревожные видения. Иногда получалось, иногда нет.
Как-то само собой разумеющимся считалось что она будет вести хозяйство в отсутствии Маэглина, что эльдэ и делала. Те эльдар, что помогали Ломиону в доме - девушке даже мысленно неловко было назвать кого-то из них слугой - без обсуждений признали ее право распоряжаться, что немало удивляло Кампилоссе. Но, удивляйся - не удивляйся, а озадачивать Маэглина всякой повседневной ерундой было бы неправильно и девушка взяла это на себя. Подруг у нее не было, докучать единственной знакомой эльдэ - леди Идриль - она бы никогда и не подумала, поэтому из дому почти не выходила полностью погрузившись в ведение быта. В свободные же часы сидела за шитьем или вышиванием, иногда играла на флейте или читала.
Так вышло и в этот вечер. До возвращения Маэглина было еще, в лучшем случае, часа три и Кампилоссе вышивала узор по вороту новой рубашки. Сегодня, наверное, работа будет закончена. Правда вряд ли тот, для кого она старалась сможет ее оценить. Он будет слишком усталым, чтобы не сказать - вымотанным. Эльдэ вздохнула печально, но тут уж ничего не поделаешь. Видно любимому так легче.
- Здравствуй, melde.
Кампилоссе вздрогнула и подняла глаза на вошедшего.
- Маэглин? - Девушка сморгнула растерянно, потом неуверенно улыбнулась. - Я думала, ты позже придешь. Забыл что-то?
Может быть какие-то записи или чертежи. Эльдэ поднялась ему навстречу, отложив вышивание, с грустью отмечая залегшие вокруг глаз любимого тени и заметно осунувшееся лицо. Загонит ведь совсем себя работой!

Отредактировано Кампилоссе (2014-08-31 04:23:59)

- Я освободился раньше обычного. Melde, я виноват перед тобой. Последнее время меня почти не было рядом. А ты...
А она... что она? Девушка счастливо и немного укоризненно улыбнулась. Пусть  они редко виделись в последнее время, а говорили и того реже - это ничего не значило теперь. Ведь каждый раз, когда их взгляды встречались, девушка видела в глазах любимого те же тело и нежность. что и сейчас. Слова были просто звуком по сравнению с ними.
- Прости меня. Мне следовало чаще бывать дома.
Эльдэ взяла юношу за руку, спрятала его ладонь в свои, мимоходом радуясь тому, что все раны исцелились. Взглянув в глаза Лмиону она проговорила негромко:
- Неужели ты думаешь, что хоть на миг оставил меня? - Она приложила его ладонь к своей груди. - Это невозможно, meldo, пока здесь бьется сердце.
Смотрела на него долгим радостным взглядом и чувствовала, словно где-то внутри нее все наполняется теплым и плотным светом. Он пришел. Не просто вернулся домой, а пришел К НЕЙ. Это было важнее всего. Кампилоссе придвинулась  ближе к нолдо и прижалась к нему, положив голову на ему на плечо.
- Я не в обиде на тебя, любимый, и такая жизнь нисколько меня не тяготит... не тяготила бы, если бы ты хоть немного думал о себе, - все же призналась эльдэ.
А Лмион... он думал о ком угодно - о ней, о Гондолине и его жителях, о войне, о дяде, о сестре. А вот о себе если и думал, то совсем не в том ключе, в каком хотелось бы Кампилоссе.

- О себе? Мне гораздо приятнее думать о нас, любимая. Если Гондолин уцелеет, если тьма отступит,  тогда мы сможем пожениться. У нас будет шанс, настоящий шанс быть счастливыми! Быть может, уехать куда-нибудь...
Эльдэ сидела, прижавшись к Маэглину, сплетя свои пальцы с его слушая его голос. Конечно, она понимала, как много допущений в его словах. Если..., если... Но девушка запретила себе думать об этом. Они вместе, рядом, и это главное. И будут рядом столько, сколько можно. Сейчас ее самым большим ее страхом было то, что ее могут отправить из города.
- Так будет, любимый. Тьма отступит и мы будем счастливы. Я  надеюсь и верю в это всем сердцем.
Но разве для этого обязательно так истязать сея? - хотела спросить Кампилоссе, но не стала. Она понимала, что, возможно, если у Ломиона будет больше свободного времени он будет больше страдать от собственных мыслей. О, как бы ей хотелось, чтобы эти мысли и терзания отступили. Но рана была слишком свежа или слишком глубока... или она была никчемной целительницей.
Несколько мгновений девушка наслаждалась, словно тая от тепла их близости но вдруг встрепенулась.
- Ах. какая же я глупая! Ты ведь устал и, конечно, голоден. Я попрошу принести ужин - И эльдэ поднялась с места

Кампилоссе была счастлива. Несмотря на все тревоги и заботы, связанные с будущим, сейчас ей хотелось петь от радости Девушка и сама удивлялась тому, как быстро научилась не загадывать ничего наперед, жить тем что имеешь. А сейчас у нее было все что ей необходимо У нее был родной любимый эльда рядом.
Ужин им принесли быстро. Правда девушка смотрела больше на Маэглина чем в свою тарелку. И каждый раз не могла - да и не хотела - сдержать счастливой улыбки. Оба молчали, но тишина не тяготила нисколько. Однако нолдо вдруг заговорил задумчиво, тщательно скрывая тревогу в голосе.
- Ты знаешь, melde, я не видел отца с тех самых пор, как... там, на суде он являлся в последний раз.
Эльдэ насторожилась и отложила прибор. Пристально посмотрела на возлюбленного
- Почему ты заговорил об этом сейчас? Что-то случилось? Ты что-то чувствуешь?
Своим предчувствиям она привыкла доверять. Потому и к предчувствиям других относилась серьезно.

Маэглин покачал головой в ответ на ее вопрос, но оставался таким же задумчивым и печальным. Кампилоссе смотрела на него серьезно и молчала, ожидая, что же он скажет. наконец юноша заговорил.
- Я знаю своего отца, melde. Он никогда не отступал от своих целей. Помнишь, я рассказывал тебе, как он преследовал нас с матерью до самого Ондолиндэ? Помнишь, как он готов был скорее убить меня, чем отпустить?.. Признаюсь, я готов верить, что проклятие Эру снять проще, нежели отделаться от проклятия Эола Темного Эльфа, как его прозвали синдар... Поэтому любое затишье меня настораживает. Я знаю, чем вы ни были эти видения, но если в них присутствует некий дух Эола, они не оставят меня.
Эльдэ слушала, серьезно глядя на возлюбленного. Она видела - то, о чем он говорит, сильно терзает его. Но чем можно помочь? Даже леди Итарилде не смогла ничего сделать. Но признать поражение значило лишь усилить отчаяние Ломиона. Этого нельзя было допускать ни в коем случае.
- Бесплотные феар не могут причинять вреда живым, melda. Если только мы сами не позволим им этого. - Она помолчала немного. - То, что происходило... тогда... Он играл на твоем страхе. Не Эол твой противник, Ломион. Победи свой страх, и он лишится оружия против тебя.
Девушка коснулась пальцами ладони любимого, словно желая доказать ему свою близость и поддержку.