--------------> Из Нарготронда.
Прежде леса Дортониона казались Галадриэль привлекательными. Хотя деревья здесь всегда росли плотно, но в былые времена даже самая густая чащоба выглядела дружелюбно; листья надежно укрывали от солнца, а трава была мягкой и прохладной – лучше всякой перины. Теперь же дева ежилась от вида каждого дерева - сухого, безжизненного, темного, словно бы источавшего незримую опасность. А ведь и вправду, за любым деревом, любым кустом их отряд могли поджидать враги.
Большую часть пути брат с сестрой ехали молча, но продолжали переглядываться с друг с другом, и взгляды их были красноречивее любых слов, произнесенных вслух или переданных по осанвэ. Нервэн то и дело поглядывала на Рэсто задумчиво и как будто с сочувствием, а тот отвечал ей улыбкой – нарочито бодрой, немного рассеянной, что давало сестре повод полагать, будто мысли его блуждают далеко отсюда…
Уже более, чем полдня они ехали один за другим по узкой лесной тропинке, где нельзя было пройти даже подвое. Иной раз деревья спускали свои костлявые пальцы так низко, что эльдар приходилось наклоняться, чтобы защитить глаза от тонких, едва заметных веток.
Наконец, тропа вывела путников на небольшую поляну, огражденную с трех сторон высокими зарослями тёрна.
- Остановимся здесь? – предложила Артанис.
Это место показалось ей подходящим для отдыха – если орки и появятся здесь, то лишь со стороны тропинки, откуда ее спутникам легко будет заметить опасность.

- Да, наверное, это неплохое место для отдыха. – Кивнул Артарэсто и спешился.
По знаку короля другие воины тоже спустились с коней.
Артанис легко выпрыгнула из седла и огляделась кругом. Да, место здесь было самым подходящим для отдыха. Однако леса эти все же таили в себе опасность. Нолдэ была уверена, что им стоит с самого начала выставить часовых – не менее трех эльдар по обеим сторонам от тропы, и еще нескольких стоит отправить в дозор, чтобы оглядеть окрестности во избежание неприятных сюрпризов…
Между тем эльфы расседлали коней, спустив на землю свою незамысловатую поклажу.
- Артанис... ты... прости, что я всю дорогу молчал... Просто слишком много думаю. Наверное, это нехорошо.     
Галадриэль разом обернулась к брату.
- Ну что ты, Рэсто!.. Конечно же, я все понимаю. Ты беспокоишься о Финдуилас? Тебе наверняка тяжело оставлять ее одну в печали и тревоге…
Тем более, что Арафинвионы до сих пор не могли взять в толк, что за сила неожиданно позвала их в путь, сорвала с мест, заразив сердца удивительной, невозможной надеждой.

- Спасибо... Да, я очень беспокоюсь из-за нее. И даже не потому, что она осталась одна. Может быть, дела и заботы как раз помогут ей отвлечься. Просто... ведь мы уже говорили об этом. Я чувствую себя виноватым перед ней, Артанис. Я отпустил Гвиндора на битву, отпустил нехотя, даже не позволив ему выступить под знаменами Нарготронда. Наверное. мне стоило смирить гордость, забыть обиду и идти туда самому. С войском. Кто знает, может быть, он вернулся бы тогда.
Артанис нахмурилась.
- А если нет? И ты бы погиб вместе с ним? Неужели ты полагаешь, Рэсто, что твоей дочери было бы от этого легче? Ты ведь слышал, что там произошло – когда несчастного брата Гвиндора убили у него на глазах, тот бросился в битву, очертя голову, не услыхав ни приказа Финьо, ничего… ты думаешь, что тебе бы удалось удержать его? Едва ли… Брат, тебе бы пришлось либо оставаться на месте, либо идти за ним и там погибнуть, либо самому оказаться в плену. Гвиндора погубили его собственные злоба и боль, и спасти его не было дано никому. Так не мучай себя понапрасну.
Вот только чего стоили подобные речи, если и сама Нервэн, и каждый из тех, кто остался в стороне и сохранил свою жизнь, теперь в тайне винил себя за это, не спал ночами, терзаясь теми же отчаянными думами, что и Ородрэт?
- Надо выставить часовых. Думаю, привал будет недолгим. Места тут не спокойные, так что костер жечь не стоит. Через пару часов продолжим путь.       
Галадриэль кивнула в ответ.
- Ты прав, toronya, костер лучше не разводить. Если поблизости есть орки, это наверняка привлечет их внимание. Пищу готовить не будем, у нас нет на это времени. Ограничимся лембасом. И еще я думала о том, чтобы отправить нескольких воинов разведать окрестные места, не поджидает ли где опасность… 

- Если бы... я не могу тебе ответить на этот вопрос, сестра. Я не знаю, чем и как я смог бы помочь несчастному юноше, да и мог бы вообще... Просто, когда рядом с тобой плохо тому, кто тебе дорог, все время думаешь о том, что сделать, чтобы облегчить его страдания. И что бы мог сделать, но не сделал тоже. Я знаю, что там было и порой думаю - а смог бы я сам удержаться на месте, не броситься в бой, как сделал он? Злоба и боль? Да... ты права... но винить его в этом просто невозможно...
- Невозможно, - кивнула сестра. – Не думаю, что в пределах Белерианда отыщется хоть кто-нибудь, кто упрекнет Гвиндора в излишней горячности и неповиновении королю. Но мы не можем отрицать очевидного, его порыв стоил немалой крови многим и многим воинам, погибшим в тот день. И ни ты, ни я, и никто другой не изменил бы этого даже ценою своей жизни, если бы находился там. 
Наверное, такие речи звучали жестоко, и не только в отношении несчастного Гвиндора, но и тех, кто любил и ценил его – в том числе, самого Артарэсто и его дочери. Однако, Артанис пыталась спасти душу брата от непрошенного чувства вины, невзирая на то, что и ей самой не давали покоя сходные мысли.
Король подозвал к себе одного из воинов, отдавая распоряжение. Скоро небольшой отряд отправился на разведку, остальные эльфы расположились для отдыха прямо на земле.
Галадриэль достала из заплечного мешка два куска лембаса и протянула один из них Ородрэту.
- Наверное, они недоумевают, что понесло меня в путь... а я даже не смог им ничего объяснить, да и сейчас не смогу, спроси он меня...
Нолдэ пожала плечами.
- Я уверена, toronya, скоро все станет понятно.
Сама не ведая, почему, Арафинвинэн твердо знала, что час разгадки близок, и скоро они с братом получат ответы на все вопросы.

- Наверное, ты права. Гвиндор, не желая, разумеется, того, стал источником многих бед. Но и обвинять его в этом язык не повернется. Ведь судьба брата была одной из причин, побудивших его уйти на эту битву. Но ты уверена, что нельзя было ничего изменить? Стоило хотя бы попытаться... И... если бы вышло войско Нарготронда, кто знает может быть мы были не там, а в другом месте, и он не увидел бы страшную гибель брата.
- А если бы Гэлмира растерзали на глазах целого войска, среди которого многие знали его и любили? Тогда бы не только Гвиндор со своей дружиной, но и другие воины Нарготронда подверглись бы опасности.
Галадриэль тяжело вздохнула.
- Брат, я понимаю, мои слова кажутся тебе жестокими. Но поверь, тебе не стоит терзать себе душу. Гвиндор сам избрал свою судьбу, и ни ты, ни я не изменили бы этого.
Как знать, быть может, сердце Финдуилас право, что, вопреки всему, еще сохраняет надежду на возвращение возлюбленного? Может, еще не все потеряно, и сын Гуилина до сих пор жив? Как ни удивительно, однако в таких вопросах любовь зачастую оказывается более прозорлива, чем любой из королей и мудрецов…
- Прости... глупо это.. думать обо всем сейчас...Спасибо. 
- Не за что, toronya. Поверь, меня тоже часто посещают подобные мысли – что я могла бы сделать, окажись там? Но чем больше времени проходит, тем все яснее я понимаю, что наших сил вряд ли хватило бы, чтобы помочь Союзу.
Бесстрастный разум понимал это, но сердце раз от разу не соглашалось с ним.
- Не знаю, почему, но мне тоже так кажется.
- Значит, мы вдвоем не можем ошибаться, - улыбнулась сестра. – Нам осталось меньше двух дней пути до Анфауглит. Только бы не заплутать в этой чаще и не наткнуться на орков.

- Не знаю... все же брат - это брат. Ведь на то и был расчет, Артанис... Отвратительный, но верный. Однако же войско могло сдержаться. И мы могли оказаться в другом месте... ох, сестра... что толку гадать?
Галадриэль печально опустила голову. Ведь Рэсто был прав - Моргот знал, куда следует ударить. А если знал, стало быть, у него имелись шпионы и среди войска Финьо...
Впрочем, в самом деле, зачем гадать теперь, когда Гэлмир, и Финдекано, и многие другие мертвы, и никакое раскаяние уже не может возвратить их?
Следующие слова брата сделались ответом ее собственным мыслям:
- Да... да, я понимаю это. Но вернее будет сказать, что это судьба настигла Гвиндора. Нет, Артанис... в твоих словах нет жестокости. Они мудры и справедливы. Но... почему все равно не отпускает чувство вины?
- Потому что такова наша судьба, и мы сами избрали ее. Мы не стали сражаться наравне с остальными, сохранив свои жизни, свое войско и свои земли, но зато утратили покой, растревожив совесть. Теперь она не замолчит. Ты ведь тоже понимаешь это, toronya?
Сколько уже произошло событий со времен Исхода, мысленно оглядываясь на которые, вовек будет казаться, словно ты мог что-то исправить, и не сделал этого…
- Есть за что, поверь... хотя бы за то, что ты тут, со мной. Что прилетела в Нарготронд и заставила меня сделать то, что я хотел и не решался. Я всегда был слаб... И тогда, когда позволил ненависти и гневу завладеть собой, - особенно. Возможно, наших сил не хватило бы, но кто знает - может быть именно их и недоставало?   
Артанис внимательно поглядела на Ородрэта.
- А что ты испытываешь теперь по отношению к Феанариони, брат мой? Ты все так же ненавидишь их?
Сама она не ведала, как отнестись к ним теперь, после всего, что было пережито, и потому ответ брата имел для нее особую важность.
- Я уверен, что мы не ошибаемся. Да, надо быть осторожней. Заплутать не заплутаем, надеюсь... а вот орки - это более, чем вероятно.
Сестра кивнула в ответ.
- Дождемся возвращения разведчиков – а там уже решим, что делать дальше.

- Знаешь...  ведь тогда был уверен, совершенно уверен, что поступаю правильно. Я думал о вероломстве Келегорма и Куруфина, о городе, который обещал сохранить, прощаясь с братом... О том, что мы обречены будем на поражение в этой битве... О Финдуилас, о том, что с нею будет, если Нарготронд падет - ведь уведя войско, я оставил бы его без защиты. И  сохранил город, сохранил жизнь своих верных и своей дочери... Но цена оказалась велика, непомерно велика, Артанис... Фмндуилас потеряла любимого, теперь она никогда не буде счастлива. А Нарготронд... долго ли он простоит еще? Теперь, когда нолдор разбиты и рассеянны по Белерианду? И совесть... да, ты права, она не замолчит никогда.
Артанис долго молчала. На душе становилось все более и более тяжко. Ведь и она сама некогда, дав волю собственному гневу, поглощенная горем от потери Финдарато, не пожелала помочь Союзу, за что теперь винила себя. Хотя Нервэн и знала, что чувство вины теперь пустое, что, как бы она не терзала свою душу угрызениями совести, исправить содеянного уже нельзя. Однако всякое упоминание о Пятой Битве, об ее тяжелых последствиях и о павших героях, до сих пор отзывалось острой болью в сердце.
- Что мы теперь можем, брат? – тяжело покачав головой, спросила нолдэ. – Разве наше запоздалое раскаяние может помочь кому-либо?
Вот если бы кто-то вновь позвал в битву, предложив объединить силы, поселив в сердце надежду. Однако отныне даже всех сил нолдор не достало бы, чтобы противостоять силе Врага…
- Ненавижу? Нет... вряд ли. Я не подам им руки, если встречу, это так. Но ненависть.. нет, ее нет. Она... изжила себя. Вернее будет сказать, что я... ничего не испытываю к ним.
- Я тоже, - молвила сестра. – Вернее… прежде я ненавидела их, как тогда, после Хелкараксе. Но теперь мне жаль их. Феанариони – невольники Клятвы, это ведь она заставила их поставить на кон все свои владения, счастье своих верных и саму жизнь. Теперь они все проиграли. Воображаю, в какое отчаяние должно было привести их поражение в последней битве…
Простить Тьелкормо и Куруфинвэ было выше ее сил, по крайней мере, пока. Но ненависти к ним в ее сердце давно не было. Ненависть выветрилась, исчезла; была унесена прочь вихрем прошедших лет и минувших событий.
- Да... так и поступим. Если путь пока свободен - пойдем вперед как можно быстрей.
Галадриэль согласно кивнула. Если вокруг нет орков, то лучше всего будет преодолеть Таур-ну-Фуин, покуда пусть остается свободным.

- Ничего... Только сделать для себя выводы из полученных горьких уроков. Но даже и выводы эти все равно будут запоздалыми.
Галадриэль печально опустила взор.
- Что проку в подобных выводах, toronya? Раскаяние не поможет нам ни искупить своей вины, ни победить Врага…
Решительность дочери Арарфинвэ, ее, быть может, порою излишняя поспешность мешали ей понять смысл подобного рода уроков. Она во всем привыкла искать практическую пользу.
- А я... ты ведь знаешь меня, сестра, я никогда не умел ненавидеть... Даже после Альквалондэ, даже псле Льдов. И лишь когда ушел и... не вернулся Финдарато, я понял, что все же умею... даже сам удивился своей ненависти, ее силе. Но время шло, я думал об этом... и... она ушла. Как запах гари от неисправного камина улетает в открыто окно. Ненавистью ничего не изменишь, ничего не исправишь... она может лишь разрушать. Да, мне тоже жаль их... они не принадлежат себе, они потеряли себя в погоне за своими камнями... 
Артанис помолчала немного, обдумывая сказанное. Конечно же, она отлично понимала чувства своего брата. Для нее никогда не было друга ближе, чем Финдарато – добрый, понимающий, заботливый. Когда он погиб, нолдэ ощутила себя так, словно утратила какую-то часть самоей себя, навсегда сделавшись калекой, и крепко возненавидела не только Келегорма и Куруфина, но и всех Феанариони. Даже Майтимо и близнецов, не сделавших ей ничего дурного.
Но чувство ненависти не заполнило душевную пустоту, не залечило раны. И теперь настала пора признать это.
- Скажи мне одно, брат, - промолвила она, наконец, - ведь то, что ты открыл в себе способность ненавидеть, как-то изменило тебя? Быть может, помогло тебе лучше понять себя самого?   
Ведь Рэсто изменился с тех пор. В лучшую сторону или в худшую, но изменился, несомненно, и всякий, кто общался с ним, замечал это.

- Не знаю, сестра, ничего ведь не бывает зря... Если судьбе было угодно преподать нам такой урок, значит он для чего-то нужен. А если отбросить филосифию, то... я с тобой согласен. Никакого проку в нашем запоздалом раскаянии нет...
- Судьба? – Галадриэль внимательно поглядела на брата. – Или проклятие, что преследует нас. Ты ведь не хуже меня помнишь слова Намо, toronya, нолдор не дано победить в этой войне. Сокровище, искомое Феанариони, будет всякий раз ускользать от них. Род Финвэ погибнет, а те, кто останутся в живых, будут завидовать мертвым…
Голос нолдэ тревожно дрогнул. Она замолчала на мгновение, затем добавила чуть тише:
- Узнав о том, что Берену и Лютиэн удалось освободить один из Камней, я на короткое время поверила в то, что надежда еще есть, что любовь и вера могут быть сильнее проклятия… Теперь же я не знаю, что и думать.
Дочь Арафинвэ тяжело вздохнула и окинула взглядом лагерь. Эльфы по-прежнему сидели кто где, переговариваясь друг с другом в полголоса, доедая свои порции лембаса.
- Да, изменило. Может быть больше, чем я ожидал. И... испугало. Но в тоже время позволило понять очень важную для меня вещь... Никакие победы не помогут, если мы не победим Моргота внутри нас, понимаешь? Ненависть, злоба... это ведь все от него. Он сеет и ждет урожая... но ведь семена прорастают только в плодородной почве. Так было там, в Тирионе, так было тут... так будет всегда и везде. Наши худшие враги - мы сами.
Сестра чуть заметно улыбнулась. Опять Артарэсто занялся своими излюбленными пространными рассуждениями.
- Но что же нам делать в таком случае, брат? – спросила Артанис. – Ненависть, злоба, ярость – все это вдохнули в нас Силы еще многие годы назад, на заре эпохи эльдар. Ведь это нельзя назвать искажением, Моргот не прикладывал к этому своей руки. Эти чувства – часть нас самих, нашей природы. Враг лишь возбуждает их в наших душах, играя на этом, как ему угодно. Возможно ли нам победить их?
Казалось, единственный, кто был способен противостоять недоброму внутри себя – родной брат, Финдарато, спокойный, рассудительный, добрый, всегда готовый и простить и понять… но с его смертью все запуталось еще больше.

- А разве проклятие - это не наша судьба, сестра? Я помню слова Намо... И все же мы не свернули тогда с пути. Думаешь, надо было? Может быть, отец поступил правильно, вернувшись в Тирион?
- Не знаю… - дева развела руками. – Я правда уже не знаю, toronya, что было бы правильным… тогда, когда мы с тобою, и наши братья приняли эту судьбу, отправившись в Эндорэ, ведь нам всем казалось, что так и должно быть. Мы все были преисполнены великих надежд, в сердцах наших пылала жажда мести, стремление к новым открытиям… куда же все это делось теперь?
Сердца остыли, прежние стремления изжили сами себя… великие князья нолдор теперь стояли на перепутье, растерянные, не ведающие, во что им верить. Уже не те воители, что некогда держали в осаде и страхе самого Врага Мира. Пора было признать это.
Артанис с горечью вздохнула. Сердце кольнула обида. Быть может, это и имел в виду Намо, говоря, что время нолдор в Средиземье однажды закончится?..
- Что делать? Я не знаю... Мне недостает мудрости, чтобы точно понять это. Да, само по себе это не искажение. Искажение то, что эти наши свойства так легко поднимают голову... Но может быть смысл всего это как раз в том, чтобы суметь противостоять этому? И способ снять проклятие - как раз в том, чтобы победить Моргота не только и не столько оружием, сколько не давая ему проникнуть в нас самих?
- Если так, брат, не думаешь ли ты, что мы уже проиграли войну? И ныне без помощи Высших Сил победить нам не дано?..
- Да... я как всегда слишком люблю рассуждать, Артанис...
Брат улыбнулся в ответ.
- Что ж… любой разговор лучше гробового молчания, ты не находишь, Рэсто? Однако… похоже, нам пришла пора оставить рассуждения.
Хитро прищурившись, нолдэ указала в сторону кедровых зарослей, откуда пару мгновений спустя вышли разведчики, ранее посланные королем, чтобы оглядеть окрестности.

- Мы были детьми, Артанис... глупыми, наивными детьми. Которым подавай все и сразу. И которые не верят, что с ними может случиться что-то плохое. Даже вопреки очевидному. Но разве можно быть детьми всегда? Мы повзрослели. Но я не верю, что все то, о чем ты говоришь, ушло. Жажды мести мне не жаль... а вот надежда... Она все еще есть, сестра. Скажи, положа руку на сердце, разве ты потеряла надежду? Разве не ждешь чего-то лучшего?
- С тех пор, как Моргот нанес нам удар, от которого мы по сей день не оправились; с тех пор, как погибли Арато и Нарьо, а затем нас покинул и Инголдо, я готова ко всему, брат. И, признаюсь, очень устала…
Жизнь в страхе, в постоянной готовности к новым бедам, особенно теперь, когда один из трех великих Сильмариллов в Дориате, в руках юного и несмышленого гордеца, который не понимает, что храня у себя это сокровище бросает вызов не только Феанорингам, но и самой Тьме… как же утомляло! Словно вокруг шеи накинута веревка, с каждым прожитым годом, с каждым днем сжимавшаяся все плотнее.
- Нет. Я так не думаю. Я так не желаю думать. мы ведь осознаем все это, а значит, будем сопротивляться. Высшие силы... они могу уничтожить вражье войско, смешать небо с землей, могут все, кроме одного - сделать наши души чище.
- Верно, - кивнула сестра, - никто не властен над душами эрухини, кроме них самих и Великого Творца. Но ныне мощь Врага настолько огромна, что ни один из свободных народов Эндорэ не может противостоять его силе, как нам победить, если только не при помощи чуда?..
Создать это чудо своими руками, объединив армии эльдар и эйдан, как хотел некогда Майтимо Феанарион, не вышло. Какое-то темное провидение вклинило предательство среди союзников. Так кому и чему отныне верить? Что могло помочь?
Услыхав последние слова Артанис, Ородрэт рассмеялся – не над ними, а, казалось, сам над собой.
- Ах вот оно что сестра моя! Я тут о высоких материях рассуждаю, а для тебя это, оказывается способ скоротать время! не обижайся. Тем более, что ведь ты совершенно права... 
Галадриэль широко улыбнулась.
- И ты не держи на меня зла, toronya. C тобой и правда очень интересно вести разговор.
И не только сейчас, но и всегда было… просто младшей сестренке не всегда хватало терпения дослушать до конца философские измышления Артарэсто.
- Государь... леди Артанис... Дорого свободна.
- Отлично. Тогда мы немедленно трогаемся в путь.
- Раз так, нам следует ехать быстрее, пока путь остается свободен. - Нолдэ стремительно поднялась на ноги. – Если все будет в порядке, то к утру мы должны достигнуть цепи гор…
Вот только что будет дальше неизвестно и непонятно.

- Я тоже готов ко всему... И тем не менее, мы тут. Не сидим по домам, и едем неизвестно куда, ведомые странным чувством... Значит, все же надежда еще не умерла в наших душах... знать бы на что.
- Чтобы знать, на что надеяться, брат, нужно сперва дать себе четкий ответ, чего мы ожидаем от будущего? Ведь даже победа, если мы когда-нибудь сумеем одержать ее, уже не окупит и малой доли всех наших потерь.
Когда-то они полагали, что победа над силами Ангбанда станет для них началом новой жизни – счастливой, свободной и легкой; что, одолев Врага, они заживут так, как того захотят, и никто не сумеет помешать им. Теперь, оглядываясь назад, в прошлое, становилось понятно, что жизнь нолдор в Эндорэ уже состоялась – независимо ни от чего; не такая, как им хотелось. И даже вожделенная победа теперь вряд ли сумеет сделать их счастливее…
-Если бы я знал... неужели я стал бы скрывать это? Я могу просто верить... Хотя иногда и это трудно. Чудо.. да, может быть, и чудо. 
- Знаешь, - вздохнула Галадриэль, - чудеса бывают разными. Одержи союзники победу в той несчастной битве, разве их единство и силу нельзя было бы назвать истинным чудом? Или то, что простым адану и эльдэ удалось добыть одно из трех великих сокровищ, в обход всех армий Феанариони?.. Или даже наш неожиданный порыв, подчиняясь которому мы двинулись в этот путь? Я верю, toronya, чудеса способны творить мы сами.
Вот только как отыскать в себе достаточно сил для этого? Как поверить в то, что доселе считал невозможным? И чему верить? Ведь не только она одна ощущала в себе эту ужасную усталость, но наверняка и Рэсто, и… весь их народ. 
Король отдал распоряжение двигаться дальше. Эльфы, наскоро уложив хлеб и прочие вещи, которые успели достать за время привала, обратно в мешки, пошли отвязывать коней. Артанис вскочила в седло одной из первых. Она провела свою лошадь чуть дальше и остановилась, безотрывно глядя в темноту зарослей и словно прислушиваясь к чему-то.
- Нужно достигнуть гор как можно скорее, - неожиданно сказала она брату. – И двигаться будем строго на юг.
Трудно было объяснить природу этого чувства, однако именно оно подсказывало ей, куда направиться далее.

- А мне кажется, что четкого ответа нет и быть не может. Потому что мы уже слишком многое и многих потеряли... У нас за спиной целая череда бед и поражений, сестра. И надеяться мы можем лишь на то, что будущее станет к нам хотя бы чуть добрее, чем прошлое.
Артанис устало улыбнулась, прильнув к плечу старшего брата, как когда-то в детстве… в то беззаботное время, когда она еще не превратилась в непоколебимую, гордую княгиню, решительную и не допускающую проявления чувств.
- Иной раз мне кажется, toronya, что будущее, каким бы оно ни было, уже не испугает меня. Мы пережили уже столько, что не должны страшиться гибели.   
Что могло быть хуже, чем потеря Арато и Нарьо, чем гибель Финдарато? Если верно, что с каждым из любимых умирает часть души эльда, значит, они с Рэсто и без того были наполовину мертвы.
- Вот видишь... ты сама себе отвечаешь, сестренка... Чудеса творим мы сами. Вот на это и следует надеяться... Нас с тобой ведет что-то... мы сами не понимаем что, но это явно сила, более могущественная, чем мы с тобой. Артанис... ты всегда была сильна духом, куда сильней меня... Не унывай и теперь. Почему-то мне сейчас не хочется верить в плохое. Давай будем идти вперед, а там - там уж будь что будет.
- Мы пойдем вперед, брат мой, - кивнула Галадриэль, - и будь что будет, но я верю, что там, в горах нас может встретить еще одно чудо – неожиданное, невероятное…
Она сама не ведала, на что надеется. И все же, ощущала зов того чуда, о котором говорила, всей своей душой, всем сердцем.
- Хорошо. Мы поедем на юг.
Артарэсто не стал удивляться, не просил объяснений, просто поверил. Сестра почувствовала, как сердце ее заполняется великой благодарностью.
- Вперед, нам надо торопиться. Мы должны достигнуть гор в ближайшее время.
Нолдэ тронула коня и пошла вперед, указывая направление.

- Да, мне тоже так кажется порой. Хотя... ведь мы все равно ждем будущего не равнодушно, а гадая, что оно нам несет... даже сейчас. Гибели... своей гибели я не страшусь. Но мне страшно потерять тех, кого я люблю...
Рэсто прижал сестру к себе – так крепко, нежно, заботливо. Так приятно… Артанис опустила голову, словно стесняясь своей легкой, наивной детской улыбки. По щеке ее пробежала слеза.
- Сейчас… - чуть слышно проговорила она. – Да, мне и теперь страшно, когда я думаю о будущем. И больше всего я боюсь за тех, кто мне дорог – за тебя, toronya, за твою дочь, за своего супруга, который никогда не оставит родного Дориата без серьезной на то причины. А между тем в пределах лесного королевства становится все более тревожно. Кроме вас ведь у меня больше никого нет…
Остальных уже унесла гибель. И если ей суждено потерять и Ородрэта – единственного теперь брата, оставшегося у нее, тогда она уж точно совершенно перестанет верить во всякое счастливое будущее.
- Я верю тебе.
Галадриэль крепко сжала его руку.
- Спасибо.
Они пустились в путь, устремляясь на юг, пока тропинка не вывела их отряд к перепутью двух дорог, одна из которых вела на восток, в самую чащу, другая – на запад, к Окружным горам. Здесь высланные вперед разведчики дождались короля и его спутников, не ведая, куда двигаться дальше. Артанис снова вывела коня вперед и внимательно поглядела то в одну сторону, то в другую. Потом решительно кивнула, указывая на запад:
- Нам туда, брат.