Тхури просто-таки чувствовала на себе пристальные взгляды короля остроухих, но он ничего не сказал, пока не выслушал рассказ Эрейниона. И только потом обратился к ней... Что ж, логично. Спокойно, сдержано и достойно. Не будь предшествующей сцены, Тхуринэйтель поверила бы, что он хотя бы на первый взгляд годится в короли. Но, может, реабилитируется? Или хотя бы сумеет отстоять ее пребывание здесь...
- Надеюсь, вы не сочтете, что я лезу не в свое дело, если я попрошу вас подробней рассказать о себе? Кто вы, откуда, куда идете и чего бы хотели?
- Разумеется, король, вы можете и должны расспросить меня, - Митлин подняла голову и посмотрела в глаза Фингону. Мог бы хоть присесть предложить, между прочим... эх, голодрим, голодрим!
Она только открыла рот, чтобы начать рассказ, как вмешался Эрейнион. То, что он уйдет, на мгновение повергло Митлин в легкое замешательство, она повернула к нему голову и открыла было рот, но молча закрыла его и снова встала ровно. Не просить же юношу остаться! Как бы синдэ ни робела, придется преодолеть себя и просто рассказать обо всем, что было с ней. Хотя и проще было бы говорить не наедине с чужим ей и могущественным эльфом.
- Мое имя Митлин, дочь Таурона из народа лайквенди. Я родилась и выросла в Оссирианде, но в последней великой битве - вы нарекли ее Битвой Бессчетных Слез, и по праву - погибли мои отец и брат, - девушка говорила почти спокойно, но в словах сквозила печаль. - А луну назад, когда я вернулась к нашему... дому - я увидела лишь пепелище и тело моей матери. Ирчи, - по горлу прокатился комок. - У меня ничего не осталось, лишь то, что было при мне на прогулке. Я... я не знала, что мне делать, и я подумала, что смогу дойти до народа моей матери, до серых эльфов Эред-Ветрин. И я отправилась в путь, но, стремясь держаться как можно южнее, нечаянно пересекла границу ваших земель, король. Меня остановил дозор... они сначала, думаю, хотели бы проводить меня вдоль границ, но - теперь я понимаю - по просьбе принца Эрейниона дозволили остаться, накормили и... - она замялась на мгновение, на щеках выступил легкий румянец. - Я не знала его истинного имени, король... Мне дали немного отдохнуть, а принц сказал, что я могу найти приют и отдых среди его народа. Он сказал еще, что... что народа Аннаэля больше нет, - Митлин снова сглотнула. - Чего я хочу, король? Выжить. Я не умею ни сражаться мечом, ни стрелять из лука, короткий кинжал - вот все мое оружие... но я умею прясть и ткать, стирать и чинить одежду, умею ладить с любыми животными. Если вы дозволите мне остаться, я стану работать и отработаю свой хлеб и кров. Если же это невозможно, то я прошу позволить мне пройти через ваши земли, я стану искать приют в землях владыки Кирдана или... - она не договорила. - В землях моего народа. Я слышала, что наши народы враждуют, и я... я не смею просить помощи. Но прошу вас, поверьте мне, король - я не хотела быть причиной раздора здесь. Я не ожидала, что будет... ссора.
Митлин говорила очень спокойно, вежливо, но без угодливости или излишней робости. Ей было очень одиноко, страшно и горько потерять родных и дом, но девушка старалась не выдать своих чувств, потому что они касались лишь ее. Только один раз румянец обозначил ее чувства к юному принцу, но и его она постаралась скрыть.
Тхуринэйтель казалось, что королю не придется по вкусу ни дерзость, ни чрезмерная скромность, он был другого склада. И Митлин должна была понравиться ему, причем без малейшей лести или угодничества. Ну, тут уж либо угадала, либо нет, и тогда придется чуть корректировать поведение, но пока у Тхури было маловато информации.

Тхуринэйтель очень интересовала реакция Фингона на ее рассказ, а тот, в свою очередь, явно стремился скрыть эмоции - и преуспел. Она не могла бы сказать, поверил ей остроухий король или нет, и если да, то до какой степени. Скорее всего, серединка на половинку.
- Я сочувствую вам и вашему горю, Митлин. К сожалению, последняя битва принесла нам всем очень много горя.
Митлин склонила голову.
- Благодарю за ваше участие, король, и простите, что пришлось напомнить о тех горьких событиях, - она понимала, что и Фингону несладко вспоминать о поражении и плене, но обойтись без этой части своей истории не могла. Митлин должна была объяснить, что случилось с ее семьей.
- Вы сказали, что вашего народа больше нет... значит, и земли, где вы жили, вряд ли безопасны.
- Это так, король, - с еле слышным вздохом. - Но в Оссирианде мне не выжить, тем более в одиночку. Нужно было уходить.
А куда ей идти? Только скитаться, ища приюта и надеясь, что, может быть, наконец...
- Почему вы хотите остаться тут? Ведь встретили вас не самым доброжелательным образом.
Митлин виновато пожала плечами.
- Простите меня, король, но... я только девушка, не воин. Я ищу место, где смогу жить, а не выживать. Голодрим - лучшие воины, а ваши стены крепки... насколько это возможно сейчас. Потому я и прошу о защите, если это возможно, - тихо закончила она. Это была хорошая причина, веская, та, что двигала Митлин изначально. А упоминать имя принца, даже мысленно, в ряду причин, побуждавших ее просить о дозволении остаться, девушка не смела.

- Не стоит просить прощения. Мало кому не принесла горя эта битва,  что касается памяти, от нее никуда не денешься.
Улыбка короля Тхури не понравилась - он только скривил губы, а взгляд не потеплел. Не более, чем попытка быть учтивым, поняла она, а мысли его далеко... но где? В воспоминаниях о своих бедах или в раздумьях о ней самой? Увы, лицо остроухого оставалось непроницаемым. Насколько же проще было с пылким, юным Эрейнионом! Но не всегда же будет так везти.
- Я понимаю. Простите, я не предложил вам сесть... прошу.
- О, благодарю вас, не стоит... - по лицу Митлин скользнула тень улыбки. Она сделала шаг назад и присела на краешек кресла, сложив руки на коленях. Ей было неловко, хотя она и старалась держаться. И к тому же за долгий день она устала, натерла ноги, и спина ныла от поездки верхом.
- Я понял вас. Но мне все же кажется, что вам было бы лучше среди синдар... например, в Дориате. Или, действительно, в Фаласе. Что же касается крепких стен... вы правы, сейчас это понятие очень относительное.
Все то же самое... но это еще только начало игры, не окончательный приговор.
Митлин чуть опустила голову, а Тхури внутренне подобралась.
- Я и в Дориате буду чужой, - тихо вздохнула Митлин, не споря, а словно размышляя про себя. - У меня никого не осталось из родичей.
Она чуть тряхнула головой, отгоняя горькие мысли.
- Простите. Я... начала думать вслух. Простите, прошу. Значит, Дориат.., - она прикрыла глаза. Разоренный, истерзанный Дориат. Гномы, должно быть, мало что оставили от страны, если уж сумели войти и вернуться с победой. Недалеко, конечно, ушли, но... Но Дориату это едва ли помогло. - А разве Фалас не пал? - с надеждой уточнила она.
Тхури знала совершенно точно, что все земли Кирдана были разорены дотла, но Митлин не могла быть так в этом уверена.

Отредактировано Тхуринэйтель (2014-05-14 22:14:03)

- Не стоит стоят после тяжелой дороги, это точно. Вы могли бы уже давно сесть сами, не спрашивая моего разрешения. Мое королевское достоинство вовсе не было бы задето.
Показалось Тхури или тон Фингона чуть-чуть изменился? Что-то не так? Она сказала лишнего? Или переиграла и он теперь не верит в ее искренность?
Как бы то ни было, круто поворачивать было бы глупо. Нужно было гнуть свою линию и больше не перебарщивать... Хотя вообще странно. Что не так-то? Как еще может реагировать робкая дикарка, которую только что чуть не отволокли в тюрьму?
- Я не знаю, как принято вести себя в вашем народе, - Митлин подняла глаза и чуть-чуть улыбнулась, впервые - хоть немного весело. - Благодарю. Я и правда немного устала.
Немного - это мягко сказано, конечно, но девушка бодрилась.
- Но... простите за прямоту, Митлин... тут у вас тоже никого нет. И вдобавок чужой народ и настороженное отношение
Щеки девушки снова загорелись, и она с трудом поборола желание охладить их замерзшими пальцами.
- Вы правы, король. Просто... Принц Эрейнион был первым за много дней, кто проявил ко мне участие, и я сначала подумала, что смогу жить с таким... приветливым народом, - сбивчиво объяснила она. Имя висело в воздухе, и Тхури рассудила, что лучше произнести его самой, чем вынуждать Фингона подходить к этому вопросу. - Мы ведь эльдар, одной крови, одной сути. Я... лаиквенди никогда не были врагами голодрим.
Это была правда. Пусть они были ближе всего к синдар, пусть этот народ признал своим князем Берена - но на вражду они были мало способны. Но Тхури не думала, что остроухие делают разницу между серыми эльфами.
- Поймите, я не навязываю вам ничего, просто размышляю. И еще раз говорю - не нужно просить прощения, вы ни в чем не виноваты. Фалас пал. Но народ Кирдана, по счастью, не истреблен. А значит, мог бы принять вас там, где живет сейчас. Вы сами упомянули об этом, потому я предположил, что это возможно.
- Я слышала, что народ Кирдана смог бежать, - кивнула Митлин. Ее явно обрадовало подтверждение. - Но в наши леса вести доходят так плохо и поздно, а дни сейчас страшные. Возможно, вы правы и мне следует поискать их...
Знать бы еще, куда делся этот корабел! Судя по всему, отплыл в море, но лезть в стихию Ульмо Мышка хотела меньше всего. Водяной был излишне строг к сторонникам Темного Валы, а уж сражаться с Оссэ ей не улыбалось тем более. Нет уж, у Кирдана ей делать нечего. Но как настоять на своем, не вызвав подозрений? Проклятье, вот теперь Эрейнион был нужен ей до зарезу - именно здесь!

- В нашем народе не принято держать усталых путников на ногах. А самим путникам, если они устали стоять, не принято ждать дозволения сесть.
Митлин не нашлась с ответом и ограничилась еще одной улыбкой и взмахом ресниц. Разговор стал чуть менее официальным, и было бы очень хорошо, чтобы он таким и оставался.
- Я заметил, что мой сын взял вас под свое покровительство. Да, мы не враги и никогда ими не были, но в такое время, как наше, приходится быть очень осторожными. От этого - и недоверие к вам со стороны тех, кто тут живет.
- Я понимаю, король. Излишнее доверие сейчас грозит бедой, - Митлин повторила расхожие слова, но они не были ее собственными. Она не умела быть подозрительной и не доверять кому-то, и сама была вся на виду. - У вас нет оснований доверять мне, я понимаю, но... разве я могу быть опасна? - она немного наивно развела руками. В самом деле, чего именно опасались эти эльфы? Какой угрозы?
Тхури намеренно не сразу заговорила об Эрейнионе - эта тема слишком волновала Митлин, чтобы начинать с нее.
- А принц... он... он и правда очень мне помог и поддержал. Он благороден и отзывчив, - девушка прятала восхищение, но получалось не очень убедительно. - Но мне и в голову не могло прийти, кем окажется дозорный Артанаро. Он обещал научить меня ездить верхом и... - она запнулась на полуслове и залилась краской. Казалось, произнесенное имя прорвало плотину, Митлин забыла свою робость и стала живее - пока не спохватилась, что ее откровенность неуместна. И снова застеснялась.
Да, смог. Я вовсе не настаиваю на том, что вам нужно искать приют именно там. Что же касается вашего пребывания на Амон-Эреб... тут последнее слово должно быть за хозяевами крепости. Вы со мной согласны? И обсуждать это вопрос стоит прежде всего - с ними.
Митлин с радостью ухватилась за новую тему разговора.
- Ваши земли, и ваши законы, - кивнула она. - Благодарю вас, что не выгоняете сразу, король. Но... могу ли я поговорить с князьями, правящими здесь? - ей снова стало очень не по себе.

- Наверное, вам кажется странным наша недоверчивость. Странной и обидной. Я понимаю ваши чувства, Митлин, но и вы поймите. Моргот слишком заинтересован в том, чтобы уничтожить нас окончательно. Кроме того, вы ведь, наверное, знаете, что... что я, скажем так, покинул его твердыню вопреки его желанию, и теперь он наверняка хотел бы это исправить.
Тхури была немного удивлена. То есть они в принципе готовы подозревать ее в шпионаже на Мелькора?! Интересно. Или это мысли самого Фингона, потому что тот дерзкий эльф упоминал угрозу со стороны синдар, а не Твердыни. Или это версия для нее, потому что Фингон не хочет ее обижать прямым указанием на раздор народов?
- Нет, я вовсе не обижена, - искренне запротестовала Митлин, - но удивлена, это верно. Я... я не привыкла к такой осторожности, король, но, наверное, она разумна и необходима. Я поняла вашу позицию и, конечно же, должна с ней согласиться.
Вторую часть слов Фингона она решила не комментировать, потому что понять его жест иначе, чем призыв к необсуждению, Тхури не смогла.
- Мне трудно не согласиться с вашими добрыми словамив адрес моего сына, Митлин. И, не скрою, приятно их слышать. Дозорный Артанаро... видимо, он постеснялся сразу назвать себя, не хотел вас смущать. Надеюсь, это вас не обидело?
Митлин просияла, поняв, что разговор на самую близкую ей сейчас тему не пресечен.
- Нет, что вы! Я не обиделась, просто... я и подумать не могла, с кем встретилась. Наверное, он и правда хотел, чтобы легче было беседовать, - улыбнулась она и неожиданно для себя добавила: - Принц так похож на вас. Я сразу поняла, что вы его отец, раньше, чем он сказал.
Это-то была чистая правда. Эрейнион, хоть и немало в нем было от матери-синдэ, лицом и характером очень напоминал Фингона. Наверное, в молодости король остроухих был таким же пылким и нетерпеливым.
- Но вы не договорили...
Она снова развела руками.
- Что мне еще сказать? - чуть растерянно. - Мы просто болтали, как будто... как будто давно знакомы. О лошадях... я никогда раньше не ездила верхом. Вот и все.
Несмотря на сами слова, было очевидно, что это - далеко не все. Но Митлин не знала, можно ли сказать что-то еще, и нужно ли, и как сказать.
-Не думаю, что выгонять за порог нуждающихся в помощи, правильно. И никакие законы этого не предусматривают. Да, думаю, что можете. Я даже думаю, что они сами сочтут нужным поговорить с вами.
- В таком случае я буду готова по первому слову, - кивнула она.

- Что же... спасибо за понимание. Вы не обязаны соглашаться со мной, но я счел нужным объяснить вам причины того, чт происходит. И... вовсе не все верные феанариони ведут себя так, как тот, кто тут был недавно.
Ах, не все? Тхури задумалась. А что тогда означало появление вот этого? Излишнюю ретивость? Или наметившийся разлад уже и среди самих Феанорингов? Любопытно. Или Фингон старается выкрутиться из щекотливого положения?
Митлин снова не нашлась с ответом и молча кивнула, принимая сказанное. Хамство голда коснулось не ее - ее просто собирались увести под замок - а короля и его сына, которых унизили в присутствии посторонней. И оправдываться перед ней не имело смысла.
- Видимо, и он решил, что так будет проще. Хотя обман все равно раскрылся бы рано или поздно, тем более, что он пригласил вас поехать с собой, а значит, дальше ворот крепости эта тайна бы не продержалась... Похож? Да, я знаю, многие так говорят.
- Да, наверное, так, - кивнула Митлин. Или из осторожности, если его и правда остановил тогда командир дозора. Но этого она вслух предполагать не стала, ведь никаких внешних признаков не было, стало быть, знать она не могла.
- Хорошо. Вам дадут знать.
Она наклонила голову, понимая, что беседа закончена. Теперь почти все зависело от хозяев крепости. Интересно, кто из братьев на самом деле заправляет всем? Сам Маэдрос или кто-то из средних? Последнее - самый тяжелый вариант, но исключать его Тхури не могла. Ладно... повлиять на то, что останется за кадром, она не могла. Только на свой разговор с лордами.

- Это нужно было сделать прежде всего. Я понимаю, что ты хотел позаботиться о гостье, и это понятно, но если бы ты хотя бы послал мне осанвэ на полпути, можно было предупредить эту неприятную сцену, которая доставила неудобство не только тебе, но и ей.
Конечно, отец был прав. Вот только как объяснить ему, что беседуя с Митлин он напрочь забыл об осанве... да и не только о нем.
- Иначе? И... как же?
Эрейнион только чуть ниже склонил голову и упрямо нахмурился. Он подозревал, что ответ отцу не понравится, но поделать с собой ничего не мог. Разговаривать с наглецами нужно на том языке, который понимают все.
Наверное, он задержался немного дольше, чем нужно было. Во всяком случае, вернувшись, принц обнаружил Митлин одну. Отец ушел... видимо, разговаривать с Маэдросом. Юноша засомневался было - не стоит ли и ему пойти. Но, поразмыслив, решил, что его всегда могут позвать, при необходимости.
- Простие, Митлин. Вам пришлось стать свидетельницей очень неприятной сцены, - проговорил Эрейнион.

- Принц!
Девушка обрадовалась его приходу. Это придало юноше немного уверенности.
- Но вам не за что извиняться, принц. Разве вы в том виноваты?
Эрейнион едва удержался, чтоб не поморщиться. Что она заладила - принц, принц... В свете того, что произошло сейчас, этот титул скорее раздражал нолдо. Да и прежде он не слишком цеплялся за свое королевское происхождение.
- Я вас обманул. Хоть и не по собственному желанию, но все же... - Эльф помолчал. - Митлин, у меня будет к вам просьба. Наедине зовите меня, пожалуйста, просто Эрейнионом.
Нолдо надеялся, что это прозвучало достаточно... спокойно. Он стоял на некотором расстоянии от девушки не зная, стоит ли подходить ближе. То, что происходило с ним, очень его волновало. И немного пугало. Слишком неожиданно и быстро. Лишь бы отец ничего не заметил. Отец... как там, интересно, его беседа с Маэдросом? Мысли юноши на какое-то время отвлеклись от Митлин.

- Я, право же, не в обиде на вас. Но все-таки - зачем вы это сделали? Из скромности? Или... из осторожности?
Эрейнион пытался уловить в голосе и взгляде девушки что-то... что-то... он не знал, как это называется, но точно знал, как его узнать. И иногда казалось, что вот-вот это проглянет, но... потом все снова покрывала настороженная благодарность.
- Наверное, справедливее все же второе, - ответил юноша. - Это было... глупо.
Нолдо на миг опустил взгляд. И в самом деле, ситуация была дурацкой. Было очень удобно прикрыться тем, что он подчинился совету старшего... но это было не честно.
А просьба девушку смутила, хоть она и старалась не подавать виду.
- Да... конечно. Эрейнион. Красивое имя. И гордое...  Эрейнион... могу я спросить вас?
- Спросить? О чем?
Вообще-то юноше было все равно, о чем Митлин хочет спросить. Лишь бы она была рядом, лишь бы слышать ее голос.

- Нет, что вы! Это было разумно.
Эрейнион взял себя в руки и постарался хотя бы внешне выглядеть спокойно. В конце концов, что сделано, то сделано. И вообще, со стороны уже, наверное, создается впечатление, что он напрашивается на утешения.
- Ваш отец сказал, что мою судьбу будут решать лорды этой крепости. Пожалуйста, расскажите, чего мне ожидать? Я слышала, что король и лорд Маэдрос большие друзья... значит, я могу надеяться?
Юноша невесело улыбнулся. Чего ждать он и сам не знал. Теперь, во всяком случае. Кто знает, может его заблуждения относительно братьев-феанорингов были еще сильнее, чем ему кажется сейчас. Не верилось, что они могут прогнать беззащитную девушку вот так, оставив совсем без защиты, только из-за каких-то непонятных подозрений и неприязни к ее народу. Но... теперь принц уже ничему бы особо не удивился.
- Ожидать... хотелось бы мне обещать вам что-то более конкретное, но я и сам теперь не во всем уверен. Можете смело ожидать мою поддержку и защиту, хоть это и не такая уж великая помощь, - нолдо помолчал немного, раздумывая. - Вас не оставят без защиты и крова. Отец не допустит, я уверен, - проговорил он наконец. - Думаю, вам дадут провожатых, дабы вы смогли безопасно перебраться на Балар.
Да, так лучше будет для всех. Для Феанариони, для Митлин... для него, наверное, не слишком. Но они же все равно скоро уедут. И несколько дней вместе ничего не решат.

- Спасибо вам. Для меня это немало значит.
Эрейнион чуть улыбнулся.
- Что же вы стоите? Присядьте, пожалуйста, - спохватился он и подвел девушку к креслу. - Я распорядился, скоро вам приготовят купальню и принесут ужин.
Сам принц сел в кресло напротив Митлин и  задумчиво посмотрел на нее. Он бы многое дал сейчас за то, чтобы узнать, о чем синдэ думает.
- Это больше, чем все, на что я могла надеяться. Я... Эрейнион, вы ведь живете на Баларе? Или останетесь здесь?  Просто вы упоминали, что ваша матушка вернется туда, и я так поняла...
- Я не вернусь на остров, - коротко ответил юноша и погрустнел.
Ведь, действительно, не вернется. Какие бы чувства не вели его, а отца он не оставит. Тем более сейчас. Но расставаться с Митлин будет очень грустно. Тем более, что расстанутся они надолго. Может быть - навсегда.

- Вы же поужинаете со мной? Правда?
-[b] Да, конечно, - отозвался юноша. - Если вас это не стеснит,[/b] - добавил он немного погодя.
Ужинать им, видимо, придется вдвоем - отец почти наверняка задержится у Маэдроса. Будут обсуждать важные дела. И его с Митлин в том числе. Несмотря на то, что Эрейнион волновался и хотел бы узнать - до чего там отец и Феаноринг договорились, но в то же время был рад возможности поговорить наедине.
Он все пытался понять синдэ. Иногда ему казалось, что ее взгляды или жесты, или голос выдают чувство более глубокое, чем простая благодарность. Но тут же он одергивал себя. Вдруг он просто выдает желаемое за действительное? Но вот его сообщение относительно пути на Балар совершенно точно взволновало девушку.
- Почему?  Просто вы говорили, что вернетесь... Но я, наверное, неправильно поняла, простите.
Эрейнион покачал головой.
- Нет, я такого не говорил. То есть, может быть я и вернусь, но не сейчас. А почему... - эльф на миг замолчал, подбирая слова. - Просто... я должен остаться с отцом.
Принц пытался говорить и выглядеть спокойным. И это ему почти удалось. Хоть и не без труда. Его печалила предстоящая разлука, беспокоило будущее. К тому же необходимость опять недоговаривать очень тяготила. Но рассказывать о готовящемся походе и предстоящей войне было нельзя. Хоть и не требовал от него никто обещаний держать все произошедшее в тайне, юноша понимал, что такие вещи не обсуждаются за чашкой квенилас.

В конце концов, Эрейнион все же решил, что Митлин проявляет к нему интерес. Это было не столько видно по ее поведению, сколько чувствовалось. Принц воспрял духом. Не обязательно, конечно, этот интерес означает... симпатию. Но а вдруг? И она вполне искренне радовалась возможности побыть наедине.
- Извините, я, наверное, неправильно вас поняла. Конечно, ваше место возле отца, ведь вы уже взрослый воин, помощник и командир...
- Нет, не поэтому, - покачал головой юноша. - Просто он слишком долго... отсутствовал. Я не могу позволить себе снова его потерять. Поэтому я бы остался в любом случае, даже если бы не был ни воином, ни командиром.
К тому же, он им и не был. Из военного опыта - лишь бегство из разоренного Фаласа. А командовать и вовсе некем. Хорош вояка - невесело усмехнулся принц.
Девушка замерла у окна, и Эрейнион, помедлив, подошел к ней и стал рядом. Уже сгущались ранние сумерки и во дворе почти никого не было. Появившаяся одинокая фигура всадника сразу привлекала к себе внимание. "Значит, Диор уехал". Нолдо немного расстроился. Он рассчитывал, что им еще доведется поговорить с Полуэльфом. Правда, бросив короткий взгляд на Митлин, принц и думать забыл расстраиваться из-за отъезда короля Дориата. Девушка тоже смотрела вслед Аранелю, и смотрела заинтересованно. Эльф ощутил укол ревности и смутное беспокойство. Элухиль красив. Вдруг синдэ заинтересуется им?
- Простите меня, Эрейнион. Могу я умыться с дороги?
- Да, конечно, - эльф указал Митлин на небольшую дверцу, за которой она и скрылась.
Пока синдэ отсутствовала принесли ужин и сообщили, что готова купальня.