- Расскажите мне о нем. Знаете, мой брат им восхищался. Даже пошел сражаться в его воинстве...
Эрейнион улыбнулся открыто и радостно. Теплые слова об отце были ему невероятно приятны.
- Им многие восхищались... и восхищаются. И не удивительно - он самый храбрый, честный и благородный из Эльдар, которых я знаю. Правда, - юноша чуть смутился, - вряд ли я могу много вам рассказать. Видите ли, я долгое время не жил с отцом под одной крышей - он отослал нас с матерью в Фалас сразу после Дагор Браголлах, - даже сейчас, рассказывая, принц испытал грусть, отголосок той детской обиды. - И после этого мы почти не виделись до самой... до его исчезновения. Но теперь он вернулся и я пойду за ним.
Последние слова он сказал словно бы не Митлин, а самому себе. Как будто заранее протестуя против возможных уговоров, намеков и, может быть, даже приказов, которые могли бы разделить его с отцом.
- Люблю... любила. Сейчас не осмелилась бы. Но я думала, этот всадник уехал по какому-то делу, а не гулять. У вас ведь здесь не в почете праздность?
- Не знаю. Я здесь не так давно нахожусь, чтобы изучить местные обычаи, - несколько суховато ответил эльф.
Этот тон нисколько не относился к синдэ. Просто на память снова пришел недавний инцидент, показывающий очень наглядно, насколько он здесь "не свой".
Далее последовал ужин - вдвоем, как и полагал принц, Фингон так и не вернулся. После ужина Эрейнион проводил гостью в купальню, а затем обратно. После чего отвел ее в предназначенную для нее комнату.
- Отдохните, Митлин. - сказал он. - И не думайте о плохом. Все скоро разрешится.
И оставил девушку одну.

- Пойдете за ним... В бой?
Эрейнион слегка пожал плечами.
- Война с Морготом не окончена. Значит, такое вполне может случиться, - ответил он.
Зачем пугать девушку лишний раз? Она, вон, и так напугана. А новость о близящейся битве ее еще больше расстроит. Да и не тема это для болтовни. А то еще обвинят Митлин в шпионаже. И его, заодно. Теперь юного принца подобный поворот уже мало удивил бы. Синдэ же и впрямь была встревожена. И нолдо бы многое отдал за то, чтобы понять - отчего. От того ли, что страшится возможной новой битвы или от того, что страшится... за него.
- О вашем отце рассказывают легенды. И он очень... светлый. Трудно объяснить, но даже я, чужая ему, почувствовала что-то такое.
- Да, я понимаю, - улыбнулся юноша.
Ему, конечно же, были очень приятны слова гостьи об отце. Наверное, даже больше, чем если бы она говорила что-то подобное о нем самом. Ведь восхищаться им, Эрейнионом, абсолютно не за что. В отличие от Фингона Отважного. И не могло быть в этих словах фальши или простого желания польстить, ведь и он сам испытывал что-то подобное.
- Едва ли многие способны на такой подвиг, как он. Знаете, о нем поет и наш народ.
- Мне доводилось слышать такие песни у телери Кирдана, - кивнул Эрейнион. - Правда, я не думал, что их поют и в Оссирианде.
Отчего-то ему показалось, что девушка сказала не все, что хотела, но расспрашивать ее он не решился. Если захочет - скажет сама.
Расставшись с Митлин, Эрейнион долго не мог найти себе места. В его душе странным образом смешались радость, тревога и какая-то непонятная печаль. Мысли крутились вокруг сегодняшней встречи и последовавших событий. Лег принц довольно рано, но сон долго не шел и в итоге он заснул уже под утро.

Митлин довольно долго и пристально смотрела на него. Молча. И от этого взгляда юноша почувствовал... тревогу? Но с чего  ему тревожиться? Они ведь просто разговаривают. Да и не лгал он... почти. Скорее просто недоговаривал.
- Моя мать из народа Эред-Ветрин. А они много столетий были соседями вашему отцу. Я просто подумала... какая горькая ирония - тот, кто сумел вытащить друга из плена, потом сам оказался в плену... и смог спасти и себя.
Эрейнион сильнее сжал в руках прибор и несколько мгновений сосредоточенно ковырял в тарелке.
- Никто не знал о пленении отца, - проговорил он глухо, все так же глядя в тарелку.
А впрочем... кого он обманывает? Себя? Свою совесть? Бесполезно. Он и в самом деле бросил отца. И неведение ему не оправдание. А синде, видимо, почувствовала настроение собеседника - да и эльф не особо его скрывал.
- Простите. Это, наверное, не самая приятная для вас тема.
- Вам не за что извиняться, - Эрейнион взял себя в руки и говорил теперь спокойно. - Главное, что отец свободен и жив. И это - очень приятная тема.