Майрон видел, что эльф пытается справиться с чувствами и успокоиться. Это ему почти удалось. Хотя бы внешне. В душе, не без оснований подозревал майа, нолдо наверняка кричит криком.
И слова о супруге не прошли мимо. Какая жалость, что ее так и не нашли. То ли погибла, то ли смогла сбежать... а может и затерялась среди пленных.
- И что ты собираешься делать дальше? Пытать его у меня на глазах?
- Еще не решил, - доверительным тоном сообщил майа. - Как вариант. Почему бы не попробовать? Или можно пытать тебя у него на глазах. Думаю, мальчонка оценит. А можно... знаешь, я могу и отпустить его. Совсем. Он даже помнить не будет, что был здесь. Нужно лишь твое согласие и маленькая ответная любезность. Что скажешь?
Волк подошел вплотную к нолдо, насмешливо глядя в его глаза.

Остроухий уделил ей ровно один взгляд. И, судя по всему, чем-то его Тхуринэйтель зацепила... вон как быстро отвернулся. То ли напомнила кого-то, то ли просто шокирован видом женщины в пыточной. Отвернулся и забыл. Правильно, остроухий, у тебя и других дел полно... но не забывай обо мне совсем.
А вот кто был по-настоящему недоволен, так это Волк. От него просто-таки исходила волна возмущения. Волк злился, а значит, был не очень уверен в своей победе над пленником. И зачем же бросаться на друзей?
Обмен любезностями между палачом и допрашиваемым Мышка пропустила мимо ушей. Обычное дело - остроухий упрямится, Жестокий издевается над ним... скучно. С кем попроще могло бы пройти. С этим нолдо вряд ли, иначе не молчал бы он уже год.
- Что ты здесь делаешь? Владыка прислал?
Нарочито-гневный вопрос Тхуринэйтель встретила спокойным взглядом.
- Нет, меня прислал не Учитель. Я искала тебя, - ледяным голосом отозвалась майэ.
Для Майрона - Владыка. Для нее - Учитель.
Только не переиграть. Только бы Майрон не переиграл.

Эльф предпочел отмалчиваться. Это вызывало... легкую досаду, не более, но все же было неприятно. Ввяжись нолдо в перепалку, можно было бы рассчитывать на промахи с его стороны. Впрочем, Майрон и не рассчитывал, что будет так уж легко. Если бы еще Мышь не дышала в спину! А та обдала его холодом и ответила:
- Нет, меня прислал не Учитель. Я искала тебя.
- Ну что ж, вот и нашла. Я тебя слушаю. Только поскорей. Я немного занят, если ты не заметила. -  В голосе майа смешались недовольство, легкое раздражение и снисходительность.
Тхуринэйтель сообразила что к чему. Это было весьма неплохо. Стоило бы, конечно, выяснить, насколько в одном ключе они мыслят... но время на это еще будет.
А пока Волк делал вид, что забыл о пленниках. Смотрел на майэ и не обратил никакого внимания на звякнувшие цепи.

- Я вижу, Волк. Может быть, будет лучше поговорить, когда ты освободишься? Я подожду.
Ортхэннэр уже совсем было собрался  ответить Мышке в прежней манере, но тут его настигло осанве Мелькора.
"Майрон - мне понравилось, но для начало достаточно. Уберите мальчишку, нолдарана в камеру - пусть немного отдохнет, усыпите его на пару часов. А вас двоих я жду у себя."
Так. Игры, видимо, закончились. Майа пристально посмотрел на Тхуринэйтель - уж не прислал ли ее, в самом деле, Учитель? Зачем? Но понятно было, что выяснять это сейчас некогда.
"Как прикажете, Учитель", - коротко ответил он и повернулся к пленнику.
- Повелитель... прикажете продолжить?
Один из заскучавших орков выбрал именно этот момент, чтобы напомнить Майрону  о целях их здесь присутствия. Оставив вопрос без внимания, Волк подошел вплотную к эльфу.
- Тебе повезло, Финдекано, - улыбнулся он. - У тебя будет немного времени прийти в себя и подумать... обо всем. А чтобы тебе легче думалось...
Жестокий вцепился рукой в лицо нолдо, заставляя последнего взглянуть темному в глаза. Нолдаран, наверное, решил, что уже знает все о боли. Пусть убедится, как он ошибается. И заодно в полной мере оценит, на что может обречь его сына отцовское упрямство.
Боль терзала эльфа целую минуту. Прежде, чем Майрон погрузил пленника в чародейский сон, сродни тому, что владел сейчас юным принцем.
- В камеру, - бросил майа, кивком головы указывая на повисшего на цепях "гостя". - Пускай отсыпается. Мальчишку - в мои покои.
И направился прочь, взглядом предложив Мышке следовать за ним.
- Учитель зовет. Нас обоих, - коротко объяснил уже в коридоре.

Прошло четыре дня. За это время ни одна душа не нарушила одиночества Финдекано. Воду и еду - ровно столько, чтобы протянуть эти четыре дня - принесли в камеру, пока эльф находился во власти чародейского сна. И все. Ни орков, ни Саурона, ни угроз, ни пыток. Майрон полагал, что одиночество, неизвестность и собственные страхи подточат решимость Нолдарана не менее верно, чем истязания. К тому же вода была... не совсем обычной. Нет, она не отличалась ни на вкус, ни на запах. Но подмешанный к ней состав разрушал у того, кто его выпьет, грань между явью и его воображением. Влюбленный мог, как наяву, увидеть предмет своих воздыханий, одержимый жаждой творения мастер - создавать необычайные вещи. Ощущения и образы были тем ярче, чем сильнее были чувства, его вызвавшие. Любовь, радость, предвкушение... ненависть, страх, отчаяние. Мороки, создаваемые собственным воображением, были единственным, что нарушало одиночество нолдо в эти дни.
Но вот и им пришел конец. Отворилась дверь и молчаливые орки вывели Финдекано из камеры. Привели его в знакомый до боли застенок. Руки накрепко сковали за спиной, на шее замкнули тяжелый ошейник с достаточно длинной - в полторы руки - цепью, вмурованной в стену. И оставили так стоять. В пыточной никого, кроме Финдекано да полудесятка орков не было. Ожидание, правда, было недолгим. Примерно через четверть часа в камеру вошел Майрон. Один.
- Доброго дня, король. Я надеюсь, вы хорошо отдохнули. Мы с вами довольно долго не виделись. Не хотите ли мне сказать что-нибудь? Пока мы наедине.
Казалось, улыбаться шире и добродушнее, чем улыбался Волк, просто невозможно.

Финдекано почти дошел. Почти. Главное - не пережать. В этом было тонкое искусство и никогда нельзя было быть до конца уверенным в результате.
Эльф, наверное, все оставшиеся силы пустил на то, чтобы сохранять видимость спокойствия. Но все же держаться до конца не смог.
- Где мой сын?
- Вам действительно не терпится увидеть его здесь? - С изумлением и насмешкой поинтересовался майа. - Не волнуйтесь. Скоро принц прибудет. - Немного помолчал. - А ведь я не был до конца уверен, что это твой сын. Ты окончательно развеял мои сомнения. Спасибо.
В этих словах была изрядная доля лукавства. Но откуда это было знать Финдекано?
- Знаешь, я был милосерден. - После некоторой паузы проговорил Волк. - Я не сказал мальчику о том, что ты здесь. Он не знает, что его отец жив. И не узнает... пока. Я приму для этого некоторые меры. Уверен, ты ценишь мои усилия.
Майа медленно положил ладонь на горло пленника, словно собирался его задушить.
- Если ты все же хочешь что-то сказать, то говори сейчас. Через минуту ты этого сделать уже не сможешь.

Отредактировано Майрон (2014-01-30 13:00:11)

- Я хочу знать, где он и что с ним. Не лги. Ты знал.
- Тщ-тщ-тщ… - Майрон «успокаивающе» похлопал нолдо по плечу. – [b]Во-первых, не торопись. Все узнаешь, если будешь правильно себя вести. Во-вторых, не стоит беседовать со мной в таком тоне. Я в последнее время стал очень ранимым. Ты даже не представляешь, насколько.
[/b]Удар не прошел мимо… скорее прошел вскользь. Но это не суть важно. Сейчас каждая капля падала на чашу Майрона.
- Твое милосердие мне известно. Уверен, ты вряд ли руководствуешься им, когда делаешь и говоришь что-то. Потому не стану спешить с благодарностью.
- Какое уж есть, - улыбнулся Волк. – Другого милосердия тебе здесь не ждать, верно? Не стоит им пренебрегать. Ведь от него зависит не только твоя судьба.
Финдекано подался назад. В принципе, далеко не уйдет – позади стена. Но бегать за эльфом Майрону было лень. Поэтому он сильнее сжал пальцы на горле пленника, все-таки чуть придушив упрямца.
- Стой смирно, дружок. – Строгим тоном. – Не надо заставлять меня гоняться за тобой.
Нда… если бы взглядом можно было сжигать, от фана Волка сейчас не осталось бы даже кучки пепла.
- Что тебе надо?
Майрон ослабил хватку, но руки так и не убрал.
- Наконец-то ты внял доводам разума, Финдекано. – Проговорил он одобрительно. – Пока что мне нужны ответы. Вопросы ты знаешь. Должен был выучить за год, верно?

- Да неужели? Что же с тобой случилось за последнее время?
- Сам не знаю, - доверительно проговорил майа. - Может, дело в мальчике? Знаешь... ты, Майтимо, вы ведь заслужили, как ни крути, верно? Воздаяние за преступления... ну, ты меня понимаешь. А вот мальчик... единственная его вина - быть твоим сыном. Обидно, правда?
Все же нолдо еще был способен дерзить... ничего, это ненадолго.
- Я от тебя никакого не жду. Потому и пренебрегать нечем.
- Не зарекайся, король. Потому что, если тебя не устраивает мое милосердие, то остается только милосердие Учителя. – Майрон сверкнул глазами. – Можешь сделать ставку на него.
Прижатый к стене эльф медленно но верно утрачивал свой геройский вид. Вместе с такими же геройскими замашками. Он был не в состоянии – а может и не желал – скрывать весь тот ураган чувств, что кипел в его душе. Ненависть, гнев… но царил над всем этим страх. Страх брал в узду ярость Нолдорана, пригибал к земле его гордость. Эльф еще сопротивлялся этому, но уже из последних сил. Когда в камеру приведут мальчика – был уверен Майрон – эти жалкие крохи исчезнут.
- Если ты о Гондолине, то и ответ ты тоже знаешь.
- Это неправильный ответ, Финдекано, - ласково пропел Волк и снова чуть сильнее сжал руку. Совсем чуть-чуть. Не придушить, но дать почувствовать силу. – Где. Находится. Гондолин. Говори. Или ты хочешь, чтобы твоего щенка все же вывернули сейчас наизнанку?

- Ты лицемер, Тху. И если ты настолько сентиментален, то будь и справедлив. Отпусти того, кого считаешь невиновным. И можешь воздавать мне за мои преступления дальше. В свое удовольствие.
Майрон пропустил мимо ушей и оскорбление, и слова о справедливости. Казалось, он услышал лишь окончание речи эльфа.
- Ты уже сейчас мечтаешь об этом, верно? Жаждешь, чтобы плети, дыба и каленое железо терзали твою плоть... что ж... возможно, я даже соглашусь. Может быть, я и позволю тебе прикрыть своим телом сына. Но для этого тебе нужно меня уговорить. И начнешь ты с извинений за свои необдуманные слова. И больше никогда не позволишь себе подобного.
Нужно быть снисходительным. Финдекано еще просто не привык к своей слабости. Ему нужно больше практики, только и всего. Глядишь, вместе с осознанием своего ничтожества, ему откроются еще какие-нибудь истины...
- Меня не может устроить то, чего нет. А если оно есть... Если бы оно было... Ты бы сейчас не шантажировал меня жизнью моего сына.
- Ты, конечно, мне не поверишь, Финдекано, но я не люблю бессмысленной жестокости. Если твой сын действительно пострадает, то лишь потому, что ты не оставишь мне иного выбора. Если будешь так же горд, дерзок и неразговорчив, как прежде.
Вот что значит - хороший стимул. Глаза нолдо уже не метали молний праведного гнева. Ему было не до этого.
- Это единственно возможный ответ. Я уже говорил, что не знаю этого. - выдавил эльф.
- Я тебе не верю! - впервые в голосе Волка промелькнуло что-то похожее на настоящие, а не наигранные, эмоции. - Ты не можешь не знать о том, где живет твой брат.
И все же... впервые за этот год Майрон засомневался. А если и правда - не знает?.. Не в том он положении, чтобы упорствовать. Знает ведь, чем закончится... Волк склонился к лицу эльфа.
- Поклянись, что не знаешь, - потребовал он. - Поклянись именем Эру.

Эльф стоял белее беленой стенки и, если бы только мог, наверное, готов был зубами перегрызть ему горло. Вот только оба прекрасно понимали, что это невозможно. Майрон осознавал, как тяжело переступить нолдо через такую ненависть, подчиниться. Тем большее удовольствие он испытал, когда услышал срывающийся голос Финдекано.
- Если я... сделаю... это... ты не станешь его мучить?
- Ты разве не слышал меня, друг мой? Я сказал - начнем с извинений. Потом... посмотрим. Совершенно точно я тебе могу сказать лишь одно. Если ты этого НЕ сделаешь, мальчик наверняка пострадает. Выбор за тобой... Нолдаран.
Волк, чуть склонив голову на бок, наблюдал за борьбой, что происходила в душе пленника.
А нолдо, не без труда, свыкался со своей беспомощностью. Но все же свыкался. Вот потухли гневные искорки, чуть ссутулились гордые плечи... нет, он еще не был сломлен, но... теперь Майрон решал, утопить ли его окончательно или протянуть ему руку и поддержать на плаву.
- Клянусь.
Майрон взглянул в лицо эльфу и понял - тот не лжет. Он и в самом деле не знает, как ни невероятно это звучит. Майа охватила ярость. Год! Целый год напрасных усилий! Притащить сюда этого щенка, вытрясти душу из его отца... только ради того, чтобы убедиться в его бесполезности! Злость, охватившая Волка, требовала выхода. И кулак майа с силой врезался под дых эльфу. Майрон оттолкнул согнувшегося пополам пленника к стене, быстро прошагал до двери, развернулся на каблуках, вернулся и снова схватил нолдо за горло. Больше он ничего ему не говорил. Лишь пропел несколько фраз, стягивая судорогой связки Финдекано. Теперь он не сможет произнести ни звука, даже если захочет.

Отредактировано Майрон (2014-02-01 02:07:55)