- Нет, не обидел.. Просто я... никогда вот так не думал. И не думал, что для кого-то  уже успел стать... таким.
- А вы не такой!- горячо возразил лучник. - Это я... дурак.
Вот уж ни за то на свете он не хотел бы обидеть Финрода! И теперь был очень расстроен тем, что это, возможно, случилось.
- Не споминай об этом. Не нужно. Он.... Искаженный. Все то, что ты идел - это то, что моет делать с нами Моргот. И т, против чего мы сражаемся. Но это зло... Такое, которое не допускает иного толкования. Знай, что оно есть - и не впускай в свою душу.
- Но... я бы рад, только пока не получается. И не во мне дело... я... ведь понимаю, что могло все намного хуже быть, если бы не Айренар и не вы... Просто... страшно от этого. От того, что он таким стал. И ведь.. он не хотел же сначала таким быть, наверное... и сопротивлялся... И я думаю... а если бы...
Неужели и его могли исказить так же? Изуродовать... не тело, тело ладно, - душу. И поселить внутри такую же ненависть. Такое же делание мучить, убивать, брать все, что хочется, не думая ни о чем  и ни о ком? Вот что было самым страшным.
- Неужели каждый из нас может стать.... таким?

- Тогда... Нарьо, Айренар? Останеесь здесь. А остальные поедут вперед и посмотрят, нет ли там каких-то следов.
Айканаро и Айренар кивнули. Остальные эльфы скрылись в лесу - искать следы.

Орк протестовал, но больше для виду. Попыток вырваться не делал - еще бы, понимал ведь, что тут же пристрелят.
- Пошли вперед. Поговоришь с нашим командиром.
И эльфы повели несчастного пленника вперед.

- Перестань... Ничего же страшного не случилось.
-  Да?
Тинвель внимательно посмотрел на короля, а затем улыбнулся. Кажется, правда не обиделся.
- С каждым.... Нет, Тинвель. Не с каждым. Даже Моргот,  уж насколько он искусен в искажении, не сможет этого сделать, если ты ему не позволишь. Даже тех, кого он тогда похищал, он не всех смог прератить в орков. Он может запугать, искалечить, убить.... Но ты должен всегда помнить кто ты. И должен сам для себя установить предел того, где  это еще твои мысли, а какие нельзя допускать и  им ельзя верить - как бы правдоподобно они не звучали.
- Но почему одни позволяют, а другие - нет? Значит, те, кто позволяют - слабее? Или в чем-то еще дело? Откуда берется в душе... вот все это? Ведь для того, чтобы стать таким, нужно... чтобы... чтобы там уже были зачатки зла... чтобы Врагу было за что уцепиться?
У этого орка - тогда еще эльфа - была, наверное, обида на то, что женщина, которую он любил, не отвечала ему взаимностью. Наверное... Тинвель и сам не знал, правильно ли то, о чем он думает. И не знал, знает ли это Финрод, может ли ответить ему...

- Зачем? Думаете, я скажу ему что-то?
- Вот и проверим, - пожал плечами эльф.
Они довольно бодро шли вперед. Орка, правда, приходилось подталкивать, потому что большого желания идти, он, понятное дело, не испытывал.
- Не забудь, если решишь удрать - стрела тебе обеспечена.

- Не всегда зла. Просто что-то, что отнимает силы у души. Искажение... да. Но оно не всегда значит, что тот, кто пал, нес в себе зло.
- Но ведь силы у души отнимает... очень многое. И в том числе те чувства, которые вовсе не плохие... Как же тогда защититься от искажения?
Тинвеля никак не оставляла мысль о том, мог ли он сам стать таким, как тот орк? Хватило бы у него душевных сил сопротивляться до конца? Или он тоже сломался бы, если бы враг нажал посильней? Теперь он уже не узнает этого... хорошо, конечно, что не узнает, но сомнение, поселившееся в душе, все равно останется.
- Его ведь, того эльфа, не стало очень давно. В подземельх Моргота, задолго до твоего и моего рождения. А стало... вот  это существо. Не умеющее жить, не способное на прежние чуства, но помнящее, что они могли быть раньше. И старающееся, хоть как-то, вернуть их. Прежнее счастье, безмятежность. Только вот способы для этого - тоже исказились. Он уже не умеет так, как раньше...
- Но... если он все же понимал, пусть и в самой глубине души, что хочет стать прежним, то ему было больно. Все равно больно, хотя он даже себе бы в этом не признался бы.
Нет, жалости к орку у него не было. Скорее - печаль, сожаление, что такое случилось.

Орк дернулся, явно взвешивая, что страшней - быть убитым на месте или отвечать на вопросы командира. Эльф пожал плечами. Кто сказал, то его сразу убьют? Достаточно ранить в ногу, так чтобы удрать не мог далеко.
Впрочем, удирать было уже некуда. Разведчики пришли на полянку и предъявили "добычу" лордам и Айренару.

- Нужно верить в себя. И в то, ради чего ты сражаешься.
- Но... разве мы не все верим в это?
Или простой веры мало? Нужно, чтобы она была где-то очень глубоко внутри. Так, чтобы ничего не могло поколебать ее...
- Врить, до самого конца, что то, что ты считал всю жизнь верным - такое и есть. Не слушать, когда тебе задают хитрые вопросы,  н а которые ты не можешь найти ответа - а тебе дают готовый... Или подталкивают тебя к нему. Помнить, что самая опасная ложь - это та, которая основана на правда.
- Это все... очень сложно, да? Хотя кажется, что просто - на словах...
Ведь наверняка и тот несчастный эльф, сломавшийся давным давно в подземельях Ангбанда, и многие другие...он ведь тоже верил, тоже не хотел сдаваться.
- Я не знаю. На это только он мог ответить. Ну и... теперь и ты, если ты видел его мысли и чувства. Ему было больно?
- Я... не знаю...  - Тинвель снова вспомнил то, что хлынуло на него тогда... - Его боль.. она превратилась в ненависть. В желание причинить боль. Чем больнее жертве, чем страшней, тем лучше...
Его передернуло. Опять вспомнились глаза орка... и то жуткое, мерзкое, непонятное, что читалось в них.

Айренар вздохнул и подошел к орку. Мда.... это был обычным, как все, явно перепуганным до невозможности. Допрашивать эту тварь и пугать ее еще больше не хотелось, но им нужно было знать, есть ли тут его собратья и в каком количестве.
- Ты готов отвечать на вопросы?- спросил он, внимательно глядя на орка.

- Верим... И никогда не сомневаемся - в том, что победим, в том, что.. всесильны. В том, что ничего нет такого, что может сломить нас?
- Но оказывается, что это не всегда так, что...
Выходит, что сломать можно, невзирая на веру. Она ведь есть у всех сначала. И вроде бы - одинаковая. Или все же нет? Надо верить в себя, в то, что у тебя внутри... в то, что ты прав. Надо... но так ли это просто, как кажется?
- А мы не такие?  Никогда не путались причинить боль в ответ на обиду, не говорили злых слов... не обагряли мечей кровью?
- Но мы... разве когда-нибудь получали от чужой боли удовольствие?
Тинвель замолчал, обдумывая слова короля.
- Он... я ведь "слышал", что он чувствовал... И там, в его воспоминаниях, и потом... Он хотел, чтобы другому больно было. Так хотел, что, кроме этого желания, ничего уже не видел кругом. Зачем ему это? Разве чужая боль как-то исправит ту, что когда-то причинили ему?
Он зябко поежился, вспомнив глаза орка...

- Нет.
Айренар усмехнулся. После случившегося с Тинвелем его и без того небольшая любовь к оркам стала еще меньше.
- И ты думаешь, такой ответ меня устроит?
Он подошел ближе и посмотрел в бегающие глазки твари.

- Это не так. Но... Вот  смотри, как получается. Чем больше ты сомневаешься, тем слабее становишься -  и тем больше шагсов у врага сломить тебя. И ты то прекрасно понимаешь... Чувствуешь, когда он подходит достаточно близко. И начинаешь сомневаться еще сильнее.
- Значит.. нельзя сомневаться?
Легко сказать... А все равно же не выйдет. Значит, надо постараться, чтобы сомнения были слабее веры. Не впускать Моргота внутрь себя. Потому что если впустишь хотя бы на миг, потом будет поздно захлопывать дверь.
- Я не знаю, получали, или нет... Ты говоришь ьак, словно  это должно быть в порядке вещей. Но это не так. Этот орк... То, что с ним сделали. Я не знаю, как можно было добиться такого результвтв. И не хочу знать как и зачем. Не думай о нем... Просто верь, что с тобой такого никогда не произойдет, если ты сам не захочешь.
- У него... мне трудно обяснить... У него чувства словно бы перевернуты, нет, вывернуты наизнанку. То, что вызвает отвращение у нас - ему нравится, любовь превращаетс в ненависть... Словно кто-то... переделал его. Хотя так ведь и было, получается... Я не могу о нем не думать... Наверное, смогу - потом, через какое-то время. Я буду стараться.
Пока не получалось. Может и стоило отдохнуть, но едва он закрывал глаза, то перед ними снова вставало лицо орка, и Тинвель никак переживал все произошедшее заново.

- А мне плевать!
- Верю,  - согласился Айренар. - А не боишься, что я заставлю тебя говорить?
Он продолжал спокойно и пристально смотреть на орка.

- Нельзя врагу знать о твоих сомнениях. ... Да, и сомневаться - тоже не надо.
- Я знаю, что не надо. Только не знаю, возможно ли это. Нет, не в своей правоте сомневаться, а в своих силах...
Ведь вот даже тогда, когда орк издевался над ним, было страшно. По-настоящему страшно. А ведь это был всего лишь один орк. Не Моргот, даже майа... просто искаженная тварь. А если бы... тот все свои угрозы в исполнение привел? Тинвель не знал, как после такого найти в себе силы не сломаться.
- Он искаженный... Этим все сказано. Подумай сам, разве не это было нужно Морготу - чтоб у него были слуги, способные нести панику, страх, боль куда-то еще. Чтобы его власть ширилась и расползалась, подобно теням ночью. Ты должен знать, что такое бывает. И никогда не позволять своему гневу взять верх. Скажи, ты.. его ненавидел?
- Да, я понимаю. Это ему было нужно... и он этого добивается, как может. Я...
Тинвель помолчал, задумавшись.
- Да. Ненавидел, думаю. Злился точно очень сильно. Но... мне не хотелось причинять ему боль. Убить - да, но не ради своего удовольствия, а потому, что... он враг.

- А что ты можешь?
Айренар широко улыбнулся.
- Много чего. Например, я точно знаю, когда мне врут. А что еще... -он небрежно пожал плечами, - узнаешь скоро.
И снова посмотрел в глаза орку, слегка прищурившись, словно прикидывая, что бы с ним такое сделать.

- Не думаю, что в ближайшее время  у тебя будет случай проверить...
- Да я и не хотел бы..- Тинвель улыбнулся грустно, - Просто... сложно все.
Намного сложней, чем он думал. Казалось, что проще - сражайся с врагами, люби друзей, верь в свою правоту... Он, как и многие мальчишки, всегда мечтал о подвигах. Потом, когда вырос, уже, конечно, понял, что война - это не только и не столько приключение, сколько работа, и довольно грязная и опасная. Но все равно до этого дня все было намного понятней. А сегодня.. белое и черное смешались и выяснилось, что существует множество разных оттенков.
- Ты просто верь. Какие у тебя есть причины сомневаться в себе?
- Я... не знаю.
И правда - какие? Тольк то, что он воочию увидел того, кто когда был таким же, как он, а потом стал морготовой тварью...
- Он - враг... да. А что это для тебя значит? Ты его ненавидел. А ты думаешь, что смерть не причинила бы ему боли?
- Значит, что... он угрожает... всему, что мне дорого. И я должен защитить это. Ненавидел... потому что...
А почему? Просто - в ответ на его ненависть? Или - потому что он орк? Или потому, что издевался?
- Причинила бы, но... что же, выходит, что нельзя ненавидеть?

- Ну вот и знай себе!
- А я и знаю. И ты узнаешь...
Айренар видел, как мечутся мысли орка, как он боится, хотя пытается это скрыть.
- Тут еще есть кто-то из ваших? Как далеко? Сколько?

Отредактировано Аэгнор (2014-06-09 21:45:20)

- Разве то, что вы находитесь по разные стороны меча - причина для ненависти? Вот так просто? Но ведь тогда, выходит, что и у него есть справедливая причина нас ненавидеть. Убивать... И что они правы в этом своем стремлении.
- Нет... это не причина... но... разве они мало бед принесли нам? Ведь не просто так мы с ним воюем?
Тинвель крепко задумался. Если все так... если причина только в том, что они - враги, то значит, так все и есть? У каждого своя правота? И правда - для каждого разная? Но тогда выходит, что ее вообще нету! А этого не может быть. Значит, она есть, и она - одна.
- А зачем ненавидеть? Что дает тебе ненависть?
- По сути - ничего. Иногда, наверное, силу...
Когда уже больше уцепиться не за что... Или это все же не ненависть силы дает, а как раз - вера?
- А вы... разве не ненавидите их? Орков? Моргота?
Что вообще можно было испытывать к ним?

Глазки у орка забегали, хотя вид он делал ну очень бравый. Айренар кивнул.
- Есть, значит.
Не было бы, не боялся бы.
- И сколько?

- Силу ли она дает?
- Я не знаю. Еще минуту назад ответил бы да, а сейчас - не знаю.
То, что чувствовал орк в своих воспоминаниях.... давало ли силу это чувство? Или, наоборот, оно было скорее - слабостью, которая только казалась силой?
- Или делает нас слабее? Заставляет забыть о том, кто мы и наши цели. Разве не ненависть делает из нас - вот такое вот.
Слова Финрода стали словно ответом на его мысли. Тот эльф, попавший в лапы Врагу давным-давно, не выдержал испытания ненавистью, болью, обидой... именно это, видимо, страшней самой сильной боли.
- Ненавижу... Нет.  Я их не ненавижу. Это не остановит мою руку, когда я буду их убивать.  Но ненависть - что-то слишком уж глубокое и личное, чтобы испытывать ее к каждому врагу.
- Когда он показал мне... все это... мне показалось, что... не знаю, мне стало его почти жаль. Ненадолго. Он как будто чувствовал, что искажен... Я не ненавидел его. Мне было страшно, что такое могло случиться с эльда.
Потом, когда орк набросился на него... да, тогда ненавидел. Может быть, даже не его лично, а то зло, что он в себе нес.
- Они - зло. То зло, которое нужно  остановить и уничтожить. Но при этом мы должны  от них отличаться...
- Но тогда это значит, что мы не просто по разные стороны меча?
Значит, есть что-то, что их отличает. И делает правыми.

- Может есть, может нет. Нас везде много!
- А мне везде и не надо, что ты.- доброжелательно сказал Айренар. - Ты мне про свой отряд расскажи. Мне этого достаточно будет.
Он немного подвинулся - так чтобы орк виде труп своего командира.

Тинвель замер, потрясенный, когда король открыл перед ним свою память... Страшные картины сменяли одна другую... наверное, это продолжалось недолго, но ему казалось, что время остановилось растянув минуты на годы... на все те годы, что провели в плену Финрод и Эдрахиль.
- Ненависть.. Она  меняет. Всегда. Делает нас такими, как те... на севере.
- Я... понял...- очень тихо сказал эльф.
Ненависть - самое простое. Первое, что приходит в голову. Первое, за что пытаешься ухватиться. И так легко не заметить, как она захватит тебя целиком, не оставив место ни для чего другого. И услужливо подарит ощущение силы, а когда ты поймешь, что эта сила не самом деле - слабость, уже может быть поздно. Так, наверное, и случилось с тем эльфом... и с тем человеком, которого показал Финрод...
- Это страшно... То, чем он стал и то, что  ним сделали - все. Нет, мы не просто по разные стороны меча. И сражаемся не потому, чо они наши враги. А потому, что они творят зло. Даже если мы не будем сражаться,  в них, все равно, останется желание причинить боль, убить, искалечить.
- Да. Но.. это несправедливо. Почему такими, как они, можно сделать кого-то.... а наоборот?
Получается, что у Моргота есть больше возможностей и способов добиваться победы.

Орк посмотрел на труп своего командира и, видно, сделал, какие-то свои выводы. Потому что сплюнул, явно метясь в Айренара. Тот отступил чуть в сторону и усмехнулся.
- То ест предпочитаешь оказаться рядом с ним? -он кивнул не мертвеца. - Нет... ты не думай, его убили не потому, что он ничего не сказал. Иначе бы так легко не отделался.

- Хорошо...
Тинвель кивнул. После увиденного на душе было... даже не скверно, нет. Хуже... потому что в том, что король пережил все это была и его вина. Помимо всех прочих мыслей, сейчас занозой сидела в голове еще и эта. Он знал, что не для того Финрод показал ему свои воспоминания, и говорить на эту тему не имеет никакого смысла, потому что поздно уже что-либо менять.
- Что-то сломать, испортить - сегда проще, чем творить. И сдаться гораздо легче, чем бороться.  этим и пользуется Моргот. Но, подумай сам, так ли уж он силен, если, несмотря ни на что, так многие ему противостоят? Не всегда побеждают, но, хотя бы, пытаются...
- Сдаться легче, чем бороться.. да, наверное. Но это только кажется. А потом? Когда сдался, когда совершил непоправимое?
Когда поймешь, что предал все, во что верил? Или... тогда уже все равно будет?
- Он силен... но и слаб. Потому что признает только силу. И... потому что ненавидит... Если ненависть делает слабей нас, то значит, и валар - тоже?
Кем бы ты ни был...

- А раз он вам сказал все, то и нечего меня спрашивать.
- Ты не понял, - терпеливо пояснил Айренар, - Мы его не спрашивали. Так что ты так быстро от нас не отделаешься.
Он вынул из ножен кинжал и проверил пальцем лезвие. И снова посмотрел в глаза орку.

- А когда сдался - нет никакого потом. Это....конец. Если ты перестал бороться, то с тобой уже можно сделать все, что угодно.
- Значит, надо всегда помнить об этом... Только ведь... трудно это.
Наверное может казаться, что если уступить чуть-чуть, не совсем, то ничего ужасного не случится. А на самом деле... нельзя уступать ни в чем. И вот это - самое сложное. Не переступить незаметно ту грань, где начинается самое страшное.
- Тебе о многом нужно подумать. Но и торопиться некуда. В этом есть свои преимущества...
- Да... нужно. И торопиться некуда.
Тинвель грустно улыбнулся. Торопиться ему и правда некуда было. Даже тогда, когда раны заживут... вряд ли он сумеет сразу начать жить как раньше. Привыкнет, конечно, но лучником он уже не станет никогда.
- И его, да. Но он этого не понимает. Он не видит и не понимает другой силы, кроме страха и жадности. И в этом  - наше преимущество.
Тинвель кивнул и посмотрел на короля. То есть... не короля уже, но привычка так называть его хотя бы мысленно, все равно осталась. И... все же решился сказать о том, о чем так напряженно думал:
- Милорд... я... тогда, на совете... я не пошел с вами. Хотел... а потом передумал.
Сказал - и замолчал. Потому что не знал, как продолжить... просить прощения? Поздно уже. Объяснять что-то? Глупо, только лишнюю боль причинять... Наверное, вообще не стоило говорить ничего.

- Ну и дураки.
- Нет. Это ты дурак, если боишься нас меньше, чем своих хозяев.
Нож орк заметил и оценил. И испугался. Но пока недостаточно.
- Не боишься, что тебя заставят говорить колдовстом?

- Делать что-то правильно - всегда труднее. Мы ведь уже говорили об этом.
- Да... я понмю об этом.
Если бы проще и удобней было бы не делать зла - кто бы его делал?
- Почему ты остался? И почему заговорил об этом сейчас?
- Потому что... делать что-то правильно всегда трудней. -юноша повторил слова Финрода. - Потому что в душе я боялся. Вот так взять и пойти в неизвестность. Когда большинство считает это безумием... И я убедил себя, что... они правы. Что не могу оставить мать и сестер одних. Это... оказалось просто...
Найти удобный, основательный предлог - и остаться жить прежней жизнью. Разум сам услужливо предложил кучу доводов...
Тинвель посмотрел в глаза королю. Это было трудно - и из-за того, что он сейчас чувствовал, и из-за того, что оставшийся целым глаз болел и долго держать его открытым не получалось.
- Почему заговорил сейчас? Я не знаю. Наверное, зря... все равно ничего уже не поделаешь. Простите меня, милорд...
И за то, что ударил по больному и за то... да, за то предательство, что он совершил тогда.

- А ты их не видел, вот и не можешь оценить.
- Я много о них слышал.
Айренар усмехнулся.
- Если бы мог, уже сделал бы это. И  с ним тоже
- Ошибаешься. Его я просто убил. А вот с тобой можно попробовать, время есть.