Майрон передал Эндила целителям, а сам пошел докладывать Мелькору о результатах. Пока Волк отчитывался любимому начальству, в лазарете кипела работа. Не сказать, чтобы лекари были в ужасе от увиденного. Им частенько приходилось иметь дело с тем, что лишь отдаленно напоминало эльфа или человека. У этого-то хоть руки-ноги на месте были. Ну и что, что изрядно потрепанные? Артано снял с мальчика наложенные чары, позволяя рассудку окунуться в беспамятство. Лекари же, на всякий случай, еще и напоили синда сонным настоем. Чтобы работать не мешал. Зачем Майрону понадобилось чинить безвестного  мальчишку, да еще привлекать к процессу целителя-майа, было непонятно. Но вопросов Волку многие привыкли не задавать. Надо - значит надо. И лекари честно возились с Эндилом несколько часов, собирая то, что поддавалось этому. Наконец на ступни мальчику были наложены тугие повязки. И в это время вернулся Волк. Перекинувшись несколькими фразами с целителем, он подхватил бесчувственного эльфа на руки и направился к Тхуринэйтель.

Майрон молча вошел и уложил мальчишку в кровать. Мельком взглянул на принца. Да уж. Красавцы. Один другого краше. Ничего, у обоих будет время немного прийти в себя. До того дня, как придет срок получать ответ от Турукано.
- Привет тебе, Волк. Спасибо, что выполнил мою просьбу.
- Не за что, - коротко отозвался майа. - Я распорядился, чтобы к вам приходил целитель.
Он взглянул на предложенное кресло, перевел взгляд на майэ.
- Ты хочешь о чем-то поговорить?
Вообще-то сам Майрон надолго задерживаться у Мышки намерен не был. У него в планах был совсем иной визит. Но почему бы не поговорить, если есть о чем?

Волк несколько мгновений молча размышлял, стоит ли что-то говорить майэ. Но что толку скрывать? Не он, так Финдекано или тот же Эндил расскажут.
- Мальчишка знает, где живет жена нашего несгибаемого адана. И об этом он имел неосторожность разговаривать с твоим нолдорским любимцем, - майа усмехнулся уголками губ, выражая, одновременно, свое отношение к маленькой слабости Мышки и к умственным способностям эльфенка. - Теперь и мы это знаем. И Хурин знает, что мы знаем. Посмотрим, чем все это обернется.
Смертному стоило крепко задуматься о будущем, если он сколько-нибудь ценил покой своей супруги. Снова бросив взгляд на мальчишек, майа усмехнулся.
- Не думал, что сын Финдекано такой слабак. Я смотрю, ему хватило всего лишь нескольких угроз.
То, что с мальчишкой не все в порядке, было очевидно. Зато Мышке скучать не придется.

- Два идиота. Как красиво. Хурин-то твердокаменный, это не Горлим... все-таки зря ты тогда так обошелся с этим глупцом. Но, в принципе, его жена может оказаться не столь железной, если она что-то знает...
- Посмотрим, - отозвался Волк. - Горлим тоже сдался далеко не сразу. А наш, как ты выразилась, твердокаменный Хурин вполне может добиться того, что участь жены этого несчастного покажется Морвен мечтой.
А еще... еще будет и для Турукано сюрприз. Не только брат и племянник, но и старый знакомец.
- Ты знаешь, куда бить. Но ему хватило ума не стать палачом, отдай мальчишке должное. Или не ума, а трусости?
- Насчет ума тебе судить легче. Это ты с ним нянчишься, а не я.
Майа шагнул к двери.
- Поду я, навещу твоего протеже. Знаю, что ты его уже просветила в общих чертах, но - мало ли - вдруг ему еще что-нибудь захочется узнать.
А потом можно и к Хурину заглянуть. Благо, сейчас им занят Учитель.

Эндил почти не помнил, что произошло после его разговора с Хурином. Память хранила только смертельную усталость. Страшную. Изнуряющую. Такую, что чары Саурона, мешающие погрузиться в блаженное беспамятство, казались еще одной пыткой.
Потом ему наконец позволили потерять сознание - и мальчонка махом рухнул в пустоту глубокого сна, уже ни о чем не думая. Думать просто не было сил.
Зато после пробуждения все мысли и чувства сразу вернулись. И самые невеселые из них - первым делом. Что с Эрейнионом? Он уже пришел в себя? Как чувствует себя после всего пережитого, после того, как ему пришлось делать столь страшный выбор? И что подумают он и его отец, когда узнают, что синда согласился выполнить условия темных? Не сочтут ли его предателем?..
Юноша приоткрыл глаза. Во рту стоял привкус какого-то лекарства... Видимо, им все же занимались целители. Хотя похоже, что работы им теперь с ним не на один день... Рядом кто-то стоял. Когда картинка перед глазами немного прояснилась, Эндил узнал Тхуринэйтель.
- Леди... - почти улыбнулся он. - Где Эрейнион?

- Пить, - кивнул синда. - Если можно... Я... мне что-то дали. Наверное, целители... Какие-то травы... настой... до сих пор во рту его чувствую.
Хотелось спросить, в какой мере его удалось вылечить, но Эндил хорошо понимал, что Тхуринэйтель вряд ли знает. Ног он не чувствовал напрочь. Даже боли. Словно ему вовсе отрезали ступни.
Услыхав, что Эрейнион тоже здесь, юноша насколько хватало сил завертел головой, начисто проигнорировав наказ майэ лежать тихо.
- Где он? Как он? Мне... - Эндил закусил губу. - Мне очень жаль, что все так вышло. Не надо было ему видеть все... это. Глупо. По глупости своей я подставил и себя, и Эрейниона, и других...

Синда выпил все, что ему дали торопливо, жадно. Горечь во рту немного утихла.
- Спасибо, - слабо произнес он, про себя удивившись тому, как хрупкая с виду майэ легко удерживает его на весу одной рукой. - Сколько прошло времени? Я ничего не помню...
Пришлось подчиниться молчаливому приказу хозяйки этих покоев. Юноша вновь опустил голову на подушку. Значит, ноги ему сохранят. Хвала Валар! Эндил только сейчас, услыхав эту обнадеживающую новость, понял, что угроза Саурона отставить его калекой все же вызвала страх в сердце.
Следующие слова Тхуринэйтель породили в голове новый хаос. Эрейнион отказал Бауглиру? Когда? И откуда самой леди известно про Хурина? Ребенок... вот тут дыхание на мгновение остановилось. Речь идет о Турине? Или он в беспамятстве сболтнул что-то о его сестре?..
- Ребенок... Турин? - осторожно спросил он.

- Полегчало? Еще будешь?
Эндил только кивнул в ответ. Пить хотелось по-прежнему неимоверно.
- Нет, малыш. Турин в Дориате, информация о нем малоценна.
"Только не это!"
Выходит, он рассказал о маленькой княжне? Когда? Как? Наверняка, пока находился без сознания. Саурон... возможно, велел целителям напоить его чем-то, чтобы развязать язык. А он, дурак, и вправду поверил, что Бауглир и его первый помощник отпустили его так легко... Выходит, все муки напрасны? Темные и так узнали...
Юноша на миг отвернулся, сухо сглотнул.
- Саурон обещал, что не тронет леди Морвен, если Хурин поверит мне. Надеюсь, это же касается и ее дочери.

- С Майроном вы договаривались о леди Морвен. А он никогда не делает ни на волос больше, чем обещал.
Вот как... значит, о ребенке ни слова. У этих тварей достанет подлости мучить младенца, девочку, которой нет еще и года, на глазах у ее отца, чтобы заставить его говорить. Теперь Эндил не сомневался в этом. Маленькая Ниэнор погибнет. И опять из-за него, глупого синда.
Эндил не притронулся к кубку, крутанул головой так, что едва не расплескал воду. Откинулся на подушки и закрыл глаза. Он чувствовал, что уходит. Его стремительно одолевало такое же безразличие, как и тогда, в первый раз в пыточной. К чему быть - думать, дышать? Все равно он уже не спасет тех, кого погубил. Казалось, еще немного - и феа покинет тело, благо, многочисленные раны даже после посещения лазарета этому способствовали. А удерживающих чар больше на нем не было.
Мальчик грустно улыбнулся, не открывая глаз. Пусть последняя мысль будет о друге. "Прости, Эрейнион..."

Тяжелые видения одолевали Эрейниона несмотря на все его попытки сбежать от них. И чем дальше, тем меньше он мог отграничивать эти порождения собственного разума от окружающей действительности. В какой-то момент мальчик стал воспринимать видения за реальность...
Как долго это продолжалось, он не знал. Из этого болезненного состояния его словно выдернул кто-то. Внезапно он обнаружил себя сидящим на полу в углу все той же комнаты. Он сидел, обхватив колени руками, сжавшись в комочек. Сердце все еще тревожно колотилось, хоть нолдо и не помнил, от чего он пытался спрятаться здесь. Подняв голову, принц обвел комнату взглядом, ища хозяйку покоев. И обнаружил ее сидящей у кровати на которой лежал...
- Эндил! - Эльф хотел выкрикнуть, но получилось прохрипеть, потому что в горле мгновенно пересохло.
Словно подброшенный невидимой пружиной, принц вскочил на ноги и подбежал к постели. И в самом деле - это был синда. Очень бледный и измученный. И совершенно безучастный. Эрейнион почувствовал необъяснимый страх, когда смотрел в его лицо. Не обращая внимания на майэ, нолдо опустился на колени в изголовье постели и провел пальцами по щеке друга.
- Эндил, пожалуйста... - прошептал эльф.
Что "пожалуйста" принц и сам не мог бы сказать. Он чувствовал - происходит что-то скверное. Но что? И как помочь?

Эндил сжал руку нолдо – крепко-крепко, как бы говоря: «не бойся причинить боль». Поддержка друга была сейчас тем главным, что не позволяло мальчику вновь погрузиться в пустоту отчаяния.
- Ну что ты говоришь такое. За что мне тебя прощать? Это я... я должен был...  Ты не предатель. Я знаю. И никогда не поверю в другое.
- Я никого не предавал, - слабо повторил Эндил. Язык едва ворочался во рту. – Я лишь согласился поговорить с Хурином, рассказать ему все, что было и так известно темным. Чтобы у него не было сомнений. Чтобы Бауглир получил возможность шантажировать его, угрожать жизнями его родных. Знаю, это мерзко, но лучше уж так. Я боялся, что еще немного – и я могу не выдержать… Понимаешь?
Синда перевел дух.
- Эрейнион, спасибо тебе. За то, что не сдался, не уступил Бауйглиру тогда… Он ведь на то и рассчитывал, хотел сломить нас обоих одним ударом. Когда палачом становится твой сородич, твой товарищ… ни одно из возможных страданий тела не сравнится с этим. Он думал, что это сломит меня, и я все расскажу. А ты… он бы продолжил ломать тебя – снова и снова, раз за разом, шаг за шагом. Пока ты не подчинишься Тьме, или не сойдешь с ума. Ведь и то, и другое причинит боль, в первую очередь, твоему отцу.
Сказав так, юноша поглядел на Тхуринэйтель – таков ли порядок в Твердыне?
Майэ выглядела уставшей, начисто выбившейся из сил. И, кажется, рассерженной.
- Ты и в самом деле не предатель. Но сущий глупец. Не потому, что поверил Саурону, а потому, что второй раз попадаешь в одну и ту же ловушку. Разве я назвала имя или пол ребенка? Разве я сказала - младенец? Мне в голову не могло прийти, что есть другой ребенок, кроме Турина. Но ты так испугался и еще стал уточнять... и, в общем, все стало вполне ясно. Никто не знает, что Морвен прячет дочь. Кроме нас троих. И не узнает, успокойся. Рыть землю, добывая сведения для Майрона, я не стану. Но Эндил, думай, прежде чем хоть что-то говорить!   
Эндил смотрел на леди широко раскрытыми глазами. Верно ли он понял, Саурон и сам Моргот ничего не знают о дочери Хурина?
- Значит, Гортхаур не знает о ней?
Значит, девочка пока в безопасности. Коль скоро о ней не знают, то и искать не будут.
- Я тоже ничего не скажу, клянусь. Не кори себя. Лучше отдохни.
- Я верю…
Синда прикрыл глаза. Он и сам знал, что следует отдохнуть. Но сон сейчас вряд ли придет.

Отредактировано Маэглин (2015-02-14 12:51:53)