Результат переговоров был предсказуем с самого начала. Не стоило даже удивляться тому, что Феанариони привели с собой вдвое больше войска. Потому ли, что всего-навсего не доверяли Темному Вале? Или этот рыжий король намеревался захватить Камень, расчитывая, что посольство Ангбанда принесет его туда? Что это - коварство или проявление отчаяния? Мелькор собирался прояснить этот вопрос в ближайшее время.
Впрочем, какими бы ни были мотивы, а итог один - отряд уничтожен, а сам Феанарион у трона Владыки Мрака на коленях, со связанными за спиной руками. Правая бровь рассечена, на скуле синяк. Видно, орки не особо церемонились с пленником в дороге. Несколько мгновений Темный Вала пристально вглядывался в его лицо, думая о своем. "Как все-таки жаль, что это не Феанаро... Будь сейчас сам Пламенный на месте своего сынка - связанный, у ног Величайшего из Стихий, которого посмел унизить - Мелькор испытал бы большее удовольствие. Однако, спасибо Готмогу, теперь Феанаро в Мандосе - до него не добраться. Может быть, это и к лучшему, и сыновья окажутся более разумны и сговорчивы, нежели их родитель.
- Добро пожаловать, - насмешливо проговорил Владыка. Нет, право слово, стоило придерживаться некоторой вежливости. Такой высокий гость - сам король Премудрых эльфов из-за Моря - в этих стенах впервые. - Гляжу, ты не рад, Майтимо, что оказался здесь? Странно. Вы с братьями и отцом так стремились прорваться в мою крепость, а теперь, когда ты, наконец, добился желаемого, тебя это не радует?

- Я буду рад, когда ты снова окажешься в Мандосе
Вала усмехнулся презрительно.
- И кто же отправит меня туда? Ты? Или твои братья - такие же глупые сопляки? Или ваш отец выйдет из Чертогов Намо?
Впрочем, это все - пустословие, лирика и не более того. Единственные, кто могли бы им помочь - это Валар. Интересно, может быть, Феанаро и впрямь сумел заручиться поддержкой Владык запада? В конце-концов, теперь им тоже нужны Камни, чтобы возвратить Свет. Может, потому Пламенный и ринулся в свой последний бой, очертя голову? Может, потому и этот мальчишка ведет себя так дерзко сейчас?..
Впрочем, Мелькор тут же отринул эту мысль. Феанаро готов был проклясть всякого, кто посягнет на его сокровище, не стесняясь даже Валар. И все-таки, нужно будет выяснить наверняка, станут ли Стихии помогать Феанариони, или нет. Тем более, что возможность задавать вопросы была у него перед носом - стояла на коленях среди были орочьих сапог и дерзила напропалую, кажется, потеряв всякий страх.
- Что тебе нужно?
- Мне? - Темный Вала изобразил удивление. - Не я ли должен спрашивать у вас, явившихся в мои земли, что нужно вам? Впрочем, я не задаю этого вопроса - ответ на него очевиден. Ты ехал на переговоры, Феанарион, так считай, что переговоры начались. Мои условия таковы: твои братья и верные должны немедленно убраться отсюда - мне все равно, вернутся ли они в Валинор, или уйдут на юг, лишь бы мне впредь не пришлось даже слышать их имена. А взамен я сохраню твою жизнь, пока они будут слушаться. А если нет - увидят твой изуродованный труп, скажем, распятым не вершине Тангородрима. Как по-твоему, это честная сделка? Я уже отправил новых послов в ваш лагерь. Извини, Сильмарилл уже вам не предлагаю. Зато станет ясно, что твои братья ценят в большей степени - камни вашего отца, или твою шкуру.

- Что нужно нам ты и так знаешь. Ты.
Какая прелесть! Просто заглядение! Темный Вала с наслаждением прикрыл глаза. И это эльда, рожденный и выросший в светлом Амане? Это ли прежде разумный и благородный первенец Феанаро? Похоже, семена ненависти, когда-то посеянные Мелькором в сердцах этих никчемных тепличных созданий, дают о себе знать. Что ж, всегда приятно видеть результаты своих трудов, знать, что работа удалась на славу.
Владыка немного наклонился вперед, разглядывая пленника с довольным видом - словно собственное изделие.
- Выходит, ты и не собирался заключать мир, не так ли, Майтимо? Неужели ты хотел обмануть меня? Воистину, поступок достойный короля нолдор! Что бы сказал твой дед, если бы был жив и узнал, на какую низость способен Третий Финвэ...
- Переговоры, говоришь? Так слушай ответ на свое.. Предложение. Жив я буду, или нет,  неважно. Ты услышишь о нас еще не раз,  ты и твои прихвостни проклянут тот день, когда ты возжелал не тебе принадлежащее.  Не будет  между нами переговоров. Это скажу тебе я и это же скажут и мои братья.
Слишком ясно в этих словах сквозит страх. На самом деле эльфеныш боится, как бы его братья не дали слабину.
- Значит, ты не боишься смерти? - Мелькор устало вздохнул. - Конечно, трудно бояться того, чего не знаешь, чего даже не представляешь себе. Смерть для вас чужда и непонятна, но как легко бросаться красивыми словами, являю свои отвагу и жертвенность! Подожди, и ты еще будешь бояться. Мучений тела, перетекающих в мучение духа - в Чертогах это длится бесконечно. Там и один день кажется бесконечностью, когда бы тебя не выпустили. Я уже был там, и нипочем не стал бы стремиться обратно.

- Не тебе судить о том, что честно, а что нет, Моргот. Ты не имеешь понятия о честности.
Темный Вала не произнес ни слова, лишь глаза его угрожающе сузились, выдавая потаенную ярость. По знаку Владыки один из орков приблизился к эльфу и со всей силы пнул того в бок тяжелым сапогом.
- Не смей называть меня так, щенок! - прошипел Мелькор.
Впрочем, скоро ублюдок Феанаро научится, как следует вести себя в пределах Твердыни. Хочет он того или нет.
- Зачем ты говоришь все это? Чего пытаешься добиться? Хочешь, чтобы я боялся - тебя? Не будет этого. Тебе нечего мне предложить и нечем ругать. Мандосом? Для меня он будет не так страшен, как для тебя.
- Ты ведь уже боишься, - констатировал Вала. - Не стоит снова обманывать меня, ложь так же не идет королю. Думаешь о своих братьях? Как бы кто-то из них не оказался здесь? Что ж, поглядим, окажется ли Макалаурэ более разумным, чем ты. Или мне придется передавить, упрятать в застенки всю вашу семейку. Скажи, ваша мать тоже прибыла с вами? Может, первым, с кем ты увидишься здесь, будет она? Или, скажем, твой племянник? Что скажешь?
У каждого пленника есть свои слабости - одни очевидны, другие еще надо нащупать. А Феанарион в таком состоянии - полный бессильной ярости - это открытая книга. Его выдает любой жест, малейшее изменение в мимике.
Впрочем, довольно развлечения - на сегодня. Мелькор велел конвоирам вести дорогого гостя в специально отведенные для него покои. Вероятно, ночь в подземелье, в цепях немного отрезвит этого наглеца и научит его хорошим манерам. Орки, ухватив под локти, рывком подняли пленника на ноги.

- Так тебя буду называть не только я, но и весь народ. Весь Эндор.
Мелькор не стал отвечать на это. Есть ли смысл реагировать на мерзкое прозвище? Будущее принадлежит победителям, ни Феанаро, ни его щенки не будут в их числе. Сам великий мастер мертв, этот юный начал, что сейчас стоит перед Владыкой Мрака, наверняка сгниет в застенках (нет, Мелькор вовсе не собирался отпускать Рыжего, даже если его братцы выполнят условия; право же, в темницах Ангбанда от короля нолдор будет больше пользы, чем на свободе), а остальные... Поглядым, как они станут себя вести... теперь.
- Неужели ты думаешь, что я боюсь _тебя_?
- Это не важно. Ты еще будешь бояться. Рано или поздно - но будешь.
У Темного Валы не было в этом сомнений. Вряд ли эти эльдар, родившиеся и выросшие под хрустальным колпаком, имеют представление об истинных страданиях и умеют по-настоящему терпеть боль.
- Мои братья не согласятся на твои условия.  Что бы ты не делал. Можешь убить меня.
- Им же хуже. - отрезал Мелькор и подал оркам знак увести пленника.
... На другой день оказалось, что Феанарион был прав - его братья отказались от любых переговоров, очевидно, не желая повторить судьбу старшего. Либо... Темный Вала не исключал, что кто-то из них сам мечтает о короне нолдор и был даже рад исчезновению соперника. Как бы то ни было, давить на прочих ублюдков Феанаро, угрожая жизнью старшего, не вышло. Вот только Майтимо об этом не знает...
К вечеру Владыка решил навестить пленного эльфа, надеясь, что даже в сложившихся условиях сможет получить с него определенную пользу.
- Приветствую, Руссандол, - произнес Вала, решив перейти сразу к делу. - Видишь ли, случилось так, что у меня появились к тебе вопросы. Но есть проблема. Видишь ли, я не доверяю тебе столько же, сколько и ты мне. Поэтому я предоставляю тебе выбор: или ты добровольно откроешь мне свой разум и дашь самому увидеть то, что меня интересует, или... есть много других способов добиться от тебя правдивых ответов. Что скажешь?

Мелькор посмотрел на эльфа почти с жалостью. Убогой жалостью сильного по отношению к слабому.
- К чему это упрямство, эльда? Не я, но ты сам сейчас выбираешь свою судьбу. Ты можешь сколько угодно изображать из себя несгибаемого героя, но я-то знаю, чего вы стоите. Вы научились изготовлять оружие, умеете сражаться, но это не значит, что вы стали воинами и можете противостоять мне. Скажи, ты хоть раз видел дыбу или плети? Ты уверен, что сможешь терпеть боль?..
Он еще не знает, что братья предали его. Однако, на месте Рыжего сам Темный Вала беспокоился бы сейчас о собственной шкуре.
- Я еще раз спрошу тебя, согласен ли ты убрать аванирэ? Помнится, в Амане ты не был таким скрытным.
Там эльдар охотно внимали ему, позволяя подчинять себе их разум и управлять ими.

- А что для тебя значит - быть воином?
Мелькор отвечал, не задумываясь:
- Истинный воин умеет побеждать.
Впрочем, Феанаро и его мальчишкам не дано понять этого. Сам великий мастер уже ни раз явил ему, Темному Вале, всю непроходимую глупость и досадное упрямство. Если его старший сын такой же… вполне возможно, что он не сломается, не откроется под пыткой. Но даже если так, Владыка Мрака получит удовольствие, созерцая его мучения. Иначе, какой толк с Рыжего теперь, когда братья от него отреклись?
- Уверен. Я никогда не открою тебе разум.
- Что ж, ты глуп, Майтимо. Глуп, как и твой отец.
Подчиняясь мысленному приказу в камеру ввалилась целая куча орков. Они подхватили пленника с двух сторон, выкручивая руки.
- Ведите в пыточную, - на сей раз Мелькор распорядился вслух, пристально вглядываясь в лицо эльфа.
Орки выволокли пленника и потащили его вдоль по коридору, то и дело подгоняя ударами и ругательствами.
Наконец, достигнув места назначения, они на долю секунды притормозили, словно для того, чтобы эльда получил возможность оглядеться кругом и осознать всю тяжесть своего положения. Затем снова выкрутили руки, подтащили к широкому деревянному столу, позади которого виднелось огромное колесо.
Эльфа бросили на стол лицом вверх. Его руки, дотоле скованные за спиной, освободили на мгновение, и вновь стянули путами, на сей раз разведя в стороны. Ноги тоже привязали.
Темный Вала появился перед ним, широко улыбаясь.
- Итак, я хочу знать, эльда, как вы покинули Валинор? Среди вас нет опытных моряков, стало быть, Великое Море вам не по плечу. Помогли Валар? Гордый Феанаро все-таки снизошел до того, чтобы просить помощи у Стихий? Твое дело, отвечать мне или нет, однако рано или поздно я все равно знаю правду. И узнаю от тебя.

Мелькор усмехнулся. Эльфеныш, как и ожидалось, не понял из его слов ничего. Только умолк - из гордости, из упрямства. Впрочем, быть может, Темный Вала хотел слишком многого от этих любимчиков Валар, чей разум был давно замутнен глупыми понятиями вроде благородства, честности и доброты. Разве дано кому-то из них понять, что на войне, как и во всякой игре, важна лишь победа - просто потому что таковы правила, и воин, как любой игрок, должен уметь достигнуть победы, иначе грош ему цена? Разве кто-то из них способен увидеть, что эти самые их красивые понятия - суть, лишь обман, который используют Владыки Запада в свою пользу?
- Не смей!
А вот слова про отца, кажется, задели Рыжего за живое.
- Не сметь - чего? Говорить о Феанаро? Так разве он не последний глупец в Арде? Он мог бы стать по-настоящему великим мастером, правителем - здесь, в Эндорэ, где не властны законы Валар. Мог бы покорить свободные земли, а не земли рабов. А что в итоге? Он погубил сам себя. Право, жаль, что передо мной в цепях сейчас ты, а не он. Его мучения доставили бы мне большее удовольствие.
Последнее Вала произнес без выражения, спокойно и холодно, словно только констатировал факт.
... При виде пыточной эльф не потерял самообладания, хотя и остаться равнодушным явно не смог. Мелькор спокойно поглядел на то, как пленника накрепко привязали к пыточному столу.
- Море?.. Да иди ты.
Вала четко увидел насмешку в глазах эльфа, словно тот был рад тому, что знает то, чего не ведает сам Владыка Ангамандо. В душе Мелькора вскипело бешенство. Щенок, как и его отец, много о себе возомнил!
- Начинайте, - прошипел он оркам.
Один из них - самый огромный и свирепый на вид - подошел к эльфу. На его лице играла злобная усмешка, сука сжимала обычный кривой орочий нож - этим ножом орк распорол рубашку на теле эльда, обнажая грудь. Затем протянул руку. Другой подал ему раскаленные докрасна железные щипцы. В следующую секунду слух Валы уловил характерный звук прикосновения горячего железа к обнаженной коже, глухой и редкий хруст ломающегося ребра.
Мелькор подступил на шаг ближе к пленнику и коротко напомнил:
- Я жду.

- ТАК говорить о Феанаро. Ты не смеешь... Он был величайшим эльфом, величайшим мастером! Править здесь.. если бы склонился перед тобой?
- Он мог стать величайшим, - возразил Мелькор. - Но остался рабом Валар, пустой марионеткой, как и вы все. Или ты отрицаешь, что вы были и остаетесь для Владык Запада домашними любимцами, куклами, не более того? Или полагаешь, что твой отец чем-то отличался от других?
Может быть, Феанаро был не столь безнадежен, как другие. Не так привязан к своей золотой клетке. Но в конечном счете струсил, излишне вцепился в свои Камни. И что это ему дало? Сильмариллы ныне украшают корону Владыки Севера, а сам мастер стал ничем, пустой тенью в темнице Намо.
- Ты бы ничего от него не добился. И удовольствия бы не получил, скорее, пожалел о том, что видишь его.
Темный Вала зло расхохотался.
- Считай, что Феанаро повезло! Будь он здесь, любые страдания роа показались бы ему игрушкой! Я бы заставил ублюдка пожалеть о нашем недавнем разговоре в Форменосе, и... о многом другом...
Впрочем, довольно!
Первую боль эльф перенес неплохо. Даже не вскрикнул, только побледнел изакусил губу. Вот только Мелькор никуда не торопился, он еще дождется, когда выдержка оставит пленника - в том, что это произойдет и довольно скоро, Вала не сомневался.
- Ты знаешь, что в мои планы пока не входит убивать тебя. Взгляни на эти цепи? Видишь ли, пленники, заключенные в них, не могут умереть, не могут даже толком лишиться чувств. Им остается только терпеть боль, пока это возможно. Или сойти с ума. Так что, на твоем месте я бы не тратил силы на дерзости.
И снова раскаленное железо коснулось груди эльфа, обжигая кожу и ломая кости.
- Итак, что ты скрываешь?

- Он и был величайшим. Ты так  и не ответил мне. Что он должен был сделать, чтобы стать таким,  по твоему?
На сей раз выражение лица Темного Владыки разительно изменилось, посерьезнело, не выражая более ни злобы, ни насмешки. Казалось, Вала крепко задумался о чем-то. В памяти встал Феанаро - наверное, никогда со времен бегства бывшего пленника Мандоса и до сегодняшнего дня Мелькор не вспоминал Мастера с такой пугающей живостью. Словно и впрямь с ним сейчас говорил сам Куруфинвэ Финвион, а не один из его ублюдков. Ведь Вала в самом деле готов был предложить ему многое и многое; и он видел, что его слова, его рассказы об Эндорэ находят живой отклик в сердце Феанаро. Только глупая гордыня сына Финвэ, желание во всем быть первым помешала их союзу, их дружбе. И тогда... Кто знает, быть может, Светоностных Камня было бы сейчас не три - всего три на все смертные земли! - а гораздо больше. Они принесли бы сюда свет Амана и сияли бы не менее, чем сами Великие Древа. И он, Владыка Севера, один владел бы этим! Но гордость и упрямство встали на его дороге. Феанаро предпочел единолично владеть камнями, укрыв их ото всех. Он ревностно оберегал Сильмариллы от чужих взглядов. Он сам погубил и свое искусство, и самое себя, зациклившись на единственном творении. Именно тогда в нем погиб величеиший среди Премудрых эльфов.
- Если бы твой отец не был столь эгоистичен и замкнут. Если бы не его проклятая гордыня... - проговорил Вала то ли с горечью, а то ли с откровенной ненавистью - будто бы речь шла о чем-то, что принадлежало ему, однако было незаконно отнято. - Если бы Феанаро согласился подчиниться, признать меня... о нет, не Владыкой. Для него я был бы другом и учителем. Но нет, он отверг всех и вся - разве может он называться величайшим?
Впрочем, разве не он, Мелькор, своими собственными усилиями, своими речами вскормил в душах нолдор и самого Феанаро боязнь и недоверие в отношении Стихий? В конце же концов создатель Камней озлобился на всех - и на него в том числе.
- Иди в Мандос..
А вот теперь Владыке Севера сделалось откровенно весело.
- Сын Пламенного мог бы придумать что-нибудь пооригинальнее, ты не находишь? - Рассмеялся он, наблюдая за тем, как тело эльфа выгнулось под напором раскаленных клещей и уловив слухом - не без удовольствия - крик боли. - Скажи мне одно, Майтимо, к чему это упрямство? Неужели ты так же глуп и упрям, как Феанаро? Как вы переправились через Море - это простой вопрос, обычное любопытство. Или тут и правда есть, что скрывать? Подумай, стоит ли оно этой боли? Стоит ли всех этих усилий?

- А ты не всех отверг?  Но считать себя величайшим это тебе не мешает.
Вала усмехнулся. Как любопытно подмечено... иной раз он и сам задумывался о том, что они с Феанаро в чем-то схожи. Оба отверженные и отвергающие все то, что для других очевидно и безопасно. Но нет... все же, нет. Дальновидность, рассудительность, терпение - всего этого сын Финвэ был напрочь лишен. А ведь эти качества как ничто иное обличают Владыку. Вероятно, случись Феанаро выжить в поединке с Готмогом - из него бы все равно не вышло толкового правителя. Пламя всегда быстро гаснет.
- И кого же я отверг? - спокойно осведомился Мелькор. - Этих лицемеров и трусов, которых вы называете Владыками Запада? Или ты говоришь о самом Едином? О нет, Майтимо, тут ты ошибаешься. Ты никогда не считал, что Искажение, которого вы все боитесь - суть, часть выдумки Творца? Потому что нет Света там, где неизвестен Мрак. Потому что миру, чтобы он существовал, нужна война. Даже отвергая, я продолжаю служить ЕГО замыслу, и прекрасно осознаю это.
Валар не желают согласиться с этим - с тем, что Мелькор необходим Арде равно как и любой из них. Пожалуй, даже более любого из них. Что ж, их проблемы...
Однако, пожалуй не стоит развивать далее эту тему. Не сейчас. И не с упрямым аманским выродком.
- А я.. Должен... придумывать.. куда тебя послать?
А вот это через чур. Для того, кто уже дважды в течение последнего часа спрашивал эльфа "к чему упрямиться?" Его спокойствию тоже есть предел.
- Я повторю. Ты здесь задержишься надолго, эльда, что бы там не ответили твои братцы. Поэтому в твоих же интересах быть повежливей. Попробую выразиться понятнее. Если я еще хоть раз услышу от тебя какое-нибудь оскорбление, я позабуду о том, что передо мной разумное существо, один из эрухини. Мне придется обращаться с тобой, как со взбесившимся гауром: с тебя снимут всю одежду, посадят на цепь - так что передвигаться ты сможешь только на четвереньках, и при любом проявлении непослушания будут бить плетью. Бить долго и безжалостно, как животное, которое не понимает слов. Ты этого хочешь?
Возможно, так и следовало поступить с гордецом.
Палачи снова принялись за дело. Вала по-прежнему не отводил взгляда от лица пленника, ловя малейшие изменения в мимике.
- А тебе твои прихвостни...  не сказали?..
- И что же они должны были мне сказать?
Зарево над Лосгаром. Первое, что доложили Владыке Севера - горит эльфийский флот. Очень интересно... Или Феанаро боялся, что его войско может отступить и вернуться в Аман против воли нового короля, или был попросту безумен. Второе тоже весьма вероятно - за Мастером это водится.

Отредактировано Мелькор (2014-11-27 01:24:22)