Тхуринэйтель почувствовала, что ее настрой не нравится Учителю. Он любил почтительный трепет в своих подданных. Но дело в том, что здесь совсем недавно побывал Волк - в этом она не сомневалась ни мгновения - а это значило, что любой страх был бы не в ее пользу.
Скользнув ближе к Вале, она, низко склонившись, протянула свиток пергамента. Короткая записка от Финдекано, знак победы в этой игре. Точнее, в первом раунде, потому что игра будет очень, очень долгой.
Сейчас ей очень нужна была эта заслуга. Точнее, возможность наконец избавиться от части помех в ее игре. От удивительно бестактного на сей раз Майрона... что ему нужно, что он с таким упорством ломится напролом?
"Турукано, то, что скажет посланник, - правда. Мы - я и мой сын - живы и находимся в Ангамандо. Но прошу тебя - не принимай отпрометичивых и поспешных решений, пытаясь нас освободить"

Кажется, письмо, хоть и короткое и скупое, пришлось Учителю по вкусу. Правильно она сделала, что позволила Финдекано написать самому, это вышло естественно.
- Проси, чего хочешь. Но прежде объясни, по какому праву ты вмешалась в работу Майрона? Кто позволил тебе самовольно забрать принца?
Тхуринэйтель присела в реверансе.
- Мой Учитель, я, безусловно, действовала на собственный страх и риск, но я могу объяснить это. Майрон повел себя вопиюще глупо и непрофессионально. Я еще утром говорила вам о том, что игра с эльфами - тонкая, как вышивка, а Волк склонен решать все проблемы лишь одним способом - болью. Если он преуспел в случае Эгалмота, то он молодец, но с Финдекано это не работает. Вы сами видели его, мой Учитель. Если я добилась этого письма, то почему? Не потому, что пугала эльфа, а потому, что он мне верит. Добиться этого мне было нелегко, и жертвовала я, а не Майрон. И что же? Стоит мне побеседовать с Финдекано утром, пообещать ему помощь - как тут же вмешивается Майрон, забирает мальчика, устраивает сеанс в пыточной... вам не кажется, мой Учитель, что это - грубая насмешка над тем, что пыталась сделать я? Что одной этой выходкой Майрон чуть не перечеркнул труды трех недель? Мне пришлось продемонстрировать наглядно, что мое слово стоит дороже ветра, что я, пообещав, способна слово сдержать. Прошу прощения, но лишь за то, что не поставила вас в известность, мой Учитель - не было ни времени, ни возможности.
Она перевела дух. Говорила без вызова, без эмоций почти, спокойно, обстоятельно.
- Я говорила вам еще в прошлой беседе, мой Учитель - игра с Финдекано будет непростой. Здесь не надо ломиться в грязных сапогах. Даже простой принцип "один бьет, второй кормит" здесь в своем обычном применении не будет эффективен - эльф раскусит его мгновенно и поймет, что я - всего лишь "добрый следователь", а не неожиданный союзник, преследующий собственные цели. А пока он, смею надеяться, думает именно так, - Тхуринэйтель не знала, что из подслушанного в коридоре Волк рассказал, и шла ва-банк.

Тхуринэйтель привыкла к наказаниями - она была достаточно своевольна и потому часто попадала под гнев Мелькора. Впрочем, ее проступки редко бывали серьезными. Но сейчас гнев Учителя разозлил ее до предела - хорошо, что эта злость утонула в боли и не должна была быть замеченной.
Она сделала единственное, что еще могло помочь в игре, и она же виновата? Да пусть они сами разбираются со своими эльфами,  коли так!
Упав от боли на колени, Тхуринэйтель, как всегда, позволила себе растаять, расслабить тело, превращаясь в вихрь. Это ослабляло боль, не позволяло ей стать слишком сильной.
Когда все закончилось, она поднялась на ноги.
- Если вы не доверяете мне настолько, мой Учитель, мне лучше будет вовсе перестать участвовать в этой игре, - спокойно и внешне покорно произнесла Тхури. - Но осмелюсь напомнить, что я следовала вашему приказу, согласно которому Эрейнион - мой подопечный, и без моего согласия пешкой быть не должен. Если вы довольны тем, что я раздобыла письмо, то я скажу: иным путем я бы его не получила. Если вы одобряете результат, то методы хороши. Если вам, мой Учитель, неугодны мои методы, то я не могу гарантировать никаких результатов. Пусть действует Майрон - он, безусловно, многого добился с Финдекано. Оставьте мне, как было условлено, Эрейниона, и только. Я не перейду дорогу Волку и не стану нарушать ваши приказы даже ради того, чтобы принести вам пользу.
В этот момент ее настигло осанвэ Волка. Последняя капля.
"Я уже у Учителя, Волк. Ты добился своей цели. Верни моего пленника," - он думает, она не знает, что происходит в ее комнатах?
- Мой Учитель, если Майрон позволяет себе вламываться в мои комнаты и хозяйничать там, то, должно быть, я упустила тот миг, когда он стал Темным Валой и нашим Владыкой, - Тхуринэйтель опустилась на одно колено. Все. Или ее убьют на месте, или Майрона - она знала, на что намекает, и знала, что таковы дальние расчеты Волка. - Я делала все, что было в моих силах, чтобы отстоять ваши интересы, мой Повелитель, - так она говорила редко. - Чем я заслужила подобное оскорбление? В третий раз за один сегодняшний день Майрон просто отшвыривает меня и мои интересы и творит, что хочет. Я - песчинка. Но его поступки идут только во вред вашему приказу, вашей цели - подчинить обоих эльфов. Однако виновна я, которая этой цели добивается!

По крайней мере, удара не последовало... Тхуринэйтель мысленно перевела дух. Значит, Учитель понимает, что она абсолютно уверена в собственной правоте.
Она поднялась на ноги.
- Я верю, что это не вы отдали ему приказ, мой Учитель. Напротив, я убеждена, что он действует по собственному разумению, и именно этим я возмущена. Если бы мне было, что скрывать, мой Учитель, я пряталась бы от вашей проницательности, а не шла бы навстречу.
В таком случае она бы не злилась - она льстила бы.
- Я думаю, что Финдекано начинает доверять мне, - доложила Тхуринэйтель. - Хотя и доля отчаяния в его доверии велика. Он верит, что кроме меня, Эрейнион никому не нужен, и защитить его, кроме меня, некому. Точнее, что только я потребую за помощь не присягу и не предательство, а то, что он может мне дать...
Она улыбнулась.
- Задушевные разговоры, например. Это отличный способ надавить мягко, ласково, сделать душу податливей, заронить зерно сомнений. Но вы сами знаете, мой Учитель, что для подобных разговоров необходимо и доверие, и заинтересованность.
Именно то, чего она хотела добиться. Единственный возможный способ воздействовать на душу Финдекано.
Вопрос Мелькора заставил Тхури задуматься.
- Себя - возможно, - признала она. - Даже наверняка. Он склонен винить себя в происходящем. Меня - едва ли. Я не обещала безопасности его брату, я всего лишь честно обрисовала перспективу: Турукано так или иначе получит весть, а письмо может помочь Эрейниону.
О, смотри-ка. Волк изображает готовность помочь.
"Хорошо. Успокойся и постарайся не показать ему, что злишься. Поверь, это в твоих интересах. И можешь быть спокойна. Твой пленник спит и видит сны в своей постели".
"Благодарю за совет, Волк. И позволь ответить тебе тем же - верни Эндила в мои комнаты. Ты выбросил его на потеху оркам, а я подобрала, и он уже не мусор, но фигура в игре."
Она нарочно назвала мальчишку по имени, чтобы обозначить собственные позиции.
- Мой Учитель, что касается Майрона, - отступать Тхуринэйтель не собиралась. - Сейчас в моих комнатах находится второй мальчишка, лже-Эрейнион. Майрон выбросил его за ненадобностью, отдал оркам, а я подобрала по просьбе Эрейниона. Еще один крючок, удерживающий эльфёнка, да и Финдекано, дополнительная страховка. Однако теперь Майрону снова понадобился тот, кого два часа назад он счел мусором. Я прошу вас приказать Волку оставить его в покое... на время. Пусть мальчики успеют сдружиться. И пусть Волк перестанет вламываться в мои запертые комнаты.

Разумеется, в Твердыне доверие было чем-то смешным и наивным. Тхуринэйтель сама никогда не верила в чужую верность - только в чужую компетентность. Ну и в личную заинтересованность...
- А теперь скажи мне, ты и вправду готова защищать эльфеныша ото всех, кто может причинить ему вред? И даже от меня?
- Конечно, мой Учитель, - обезоруживающе откровенно ответила она и тут же усмехнулась: - До тех пор, пока это вам будет выгодно.
Эрейнион ее не интересовал абсолютно. Но он был нужен, причем невредимым.
Учитель улыбался, и ничего хорошего это не предвещало. Как же это все утомительно... бьешься, бьешься, а на выходе вместо спасибо - подозрения. Или даже вместе со спасибо, не легче.
- Я хочу понять одно - сколько же правды в том, что ты сказала Финдекано? Насколько он верит тебе, я понял. Теперь скажи, насколько ты веришь сама себе, когда говоришь с ним?
- Если бы я не верила сама своим словам, мой Учитель, я не была бы столь убедительна, - Тхуринэйтель развела руками. - Я обычно говорю правду, но редко - всю. Я сказала, что помощь Эрейниону зависит от меня, и это правда. Я сказала, что не пойду против вашей воли, и это тоже правда. Я сказала, что мне интересен сам Финдекано... и это - тоже правда. Мне интересен этот эльф, потому что в нем есть сила. Но и только, мой Учитель.
И снова она была очень откровенна. Ни слова лжи, ни даже полуправды. Тхуринэйтель говорила ровно то, что думала...
- Выходит, принц знает о существовании своего двойника? А быть может, он знает и то, зачем этот двойник понадобился? И про своего отца? И про то, как мальчишку пытали на глазах Финдекано? Что ты успела рассказать ему?
Ну, в омут с головой.
- Я отвела Эрейниона к отцу, - спокойно. - Это помогло обоим острее почувствовать привязанность ко мне, и послужило толчком для письма. Вероятно, мне стоило испросить вашего дозволения, мой Учитель, но я стремилась сначала получить конкретный результат.
Майрон... Лжец. В своем репертуаре.
"Как только узнаю какого-нибудь Эндила - тот час тебе его верну"
"Двойник Эрейниона," - любезно пояснила она. - "Мальчик-синда, который был в моих покоях. Теперь знаешь, так что будь любезен... верни. И приходи сюда, я буду рада поговорить с тобой."

Отредактировано Тхуринэйтель (2015-01-16 20:37:57)

- Интересен - насколько? Достаточно ли, чтобы рисковать из-за него своим фана, если потребуется?
Вот оно как... Далеко же зашли игры. Тхуринэйтель вскинула голову и улыбнулась в ответ на недобрую улыбку Валы:
- Я уже теряла фана ради вас, мой Учитель, - спокойно ответила она. - Финдекано опасен. Тем он и интересен мне. Что лестного в том, чтобы приручить слабого душой? А вот добиться покорности от такого, как он... Сломить не грубой силой, а хитростью и лаской. Ветром - растереть камень... Вот это мне интересно, - Тхуринэйтель говорила негромко. - Однако если ваши цели и планы изменятся, то мои игры, конечно же, того не стоят.
Как она сама говорила эльфу недавно, игра и свобода - это хорошо. Но не так хорошо, как жизнь.
- Я не позволял тебе делать этого. Или я в самом деле упустил момент, когда эти пленники стали твоими личными игрушками? Радуйся, Тхуринэйтель, что в конечном счете смогла принести пользу, иначе...
Тхуринэйтель молча склонилась перед гневом, пряча довольную улыбку. Она ведь не ошиблась, а победителей не судят...
- Мальчик останется при тебе. Ты можешь делать с ним, что пожелаешь - в пределах разумного, конечно. Но к Фингону больше ни ногой без моего разрешения. Мальчишка-синда тоже переходит к тебе. На время, пока он тебе нужен. Коль скоро Майрон проявил такую небрежность по отношении к нему. А что касается принца... Я бы сам хотел поговорить с ним. Раз уж он и так все узнал.
Отлично. Просто прекрасно... отыграно почти все, чего она стремилась добиться.
- Благодарю, мой Учитель, - Тхуринэйтель выпрямилась. - В таком случае я прошу вас отдать соответствующие распоряжения Майрону - мальчишка-синда сейчас у него. А он будет отличным рычагом давления на эльфов... Вы желаете, чтобы я привела Эрейниона сюда? Сейчас? Или все же наутро? У мальчика был длинный день, а сотворенным нужен отдых, - с легким презрением к слабостям. - И позволено ли мне будет высказать еще одно соображение, мой Учитель? Вы говорили, что Финдекано тоже заслужил награду за послушание...

Тхуринэйтель улыбалась - ей нечего было бояться. Уже нечего. То неуловимое, еле ощутимое, что возникло после разговора с Финдекано, что, возможно, и не отвечало общему настрою - не имело никаких доказательств. Оно в разуме самой Тхуринэйтель-то не было оформлено, что уж говорить о поступках. Все, что она делала, было - пусть и чрезмерно эмоционально - подчинено общей логике.
- Предположим, мне ясна задача, которую ты перед собой поставила. Ты полагаешь, что сумела достигнуть цели? Или приблизиться к этому? Письмо... Финдекано написал его потому, что действительно считал этот поступок правильным? Или просто убедил себя в этом, зная, что это - цена за встречу с сыном?
- Я полагаю, что до этой цели - очень долгий путь, но первые плиты на него положены,- откровенно сказала она. - Я думаю, что Финдекано считал, что хуже от этого письма ему не станет, а помочь оно может. Беда в том, что идти на такие уступки для него - ножом по гордости, а осознать цену и последствия сам он не в состоянии.
В этом была слабость Финдекано - он слушал сердце, а не разум. Но ей он, кажется, начал доверять... но одно завоевание этого доверия стоило немало, а сколько будет стоить удержать? Не проще ли махнуть рукой на все и не выходить за рамки отведенных обязанностей? Сконцентрироваться на мальчишке, дать ему обжечься об Учителя...  и пусть Майрон и дальше ломает зубы о строптивого Финдекано. Без ее помощи. Учитель и сам едва ли справится - он давно разучился быть благодетелем. Эльфы уже не поверят ему второй раз...
- Не утруждайся. Я сам навещу принца. И немедленно. Я уверен, это не займет много времени.
- Вас проводить, мой Учитель?
А почему бы и нет... Мальчишка вроде бы присмирел и обещал вести себя прилично. Вот заодно и проверим, чего стоят его обещания... без отца, без второго - авось и подумает, что почем.
- Он высказывал какие-либо пожелания?
- Нет, - рассмеялась она. - Финдекано высказывает только одно... пожелание: чтобы Эрейниона не трогали. Я, собственно, хотела предложить разрешить им встречи - нечасто и под присмотром. Будут знать друг про друга - будут больше ценить и встречи, и здоровье один другого.

Судя по лицу Валы, он задумался о сказанном, а точнее, ушел в воспоминания. Конечно, он знал Финдекано намного лучше, чем она сама, но все же Тхуринэйтель была уверена, что понимает - ненамного лучше. Было в этом эльфе что-то, не поддающееся обычной мерке.
- Финдекано привык действовать, не заботясь о цене, которую заплатят он или другие в случае провала. Такого, как он, не трудно убедить в чем-либо. Сложнее заставить выслушать.
- Сложнее заставить услышать, - тихо поправила Тхуринэйтель. Выслушать - нетрудно, а вот заставить не пропустить сказанное мимо ушей... Но если уж не пропустил, то да - купить его на логику очень легко.
- Я еще помню, где находятся твои комнаты. Впрочем, мы все равно отправимся туда вместе. Я бы хотел, чтобы ты представила меня принцу. Как полагается.
Естественно, помнит, но, в общем, насмешка не задела. Главное, что разговор пройдет все-таки в ее присутствии. Глупый Эрейнион... если бы не его упертая наглость, Тхуринэйтель пожалела бы мальчишку.
Она молча склонила голову, соглашаясь с Мелькором.
А ее идея пришлась Вале по вкусу, тот даже рассмеялся, снова приходя в хорошее настроение.
- Еще один способ поощрить за хорошее поведение. Либо наказать в случае неповиновения, снова запретив им видеться? Что ж... ты интересно мыслишь, Мышка, но прежде, чем я приму решение, я хочу говорить с Эрейнионом. После я скажу тебе свой ответ и даже, возможно, разрешу лично сообщить о нем Финдекано. Кстати... Ты ведь не знаешь, куда и для чего Майрон увел того крысеныша-синда?
- Я рада, что мое предложение пришлось вам по вкусу, мой Учитель, - Тхуринэйтель сейчас очень хотела бы оказаться в своих покоях, причем одна, и чтобы ее никто не трогал. Но посидеть, а тем более полежать, ей не светило еще пару часов, и это в лучшем случае.
Вопрос Мелькора ее озадачил.
- Нет, мой Учитель. Я только знаю, что он был в моих покоях и увел мальчишку.
Либо из принципа, либо с каким-то тайным планом. Волк иногда бывал непредсказуем.