Вокруг что-то происходило. Кто-то ходил мимо, кто-то, так же как сейчас Макалаурэ, осматривал трупы, ища родных... Кто-то находил, как та девушка, что сейчас тихо выла неподалеку. Менестрель этого почти не видел. Так, мельком... где-то на краю сознания.
Плащ никак не хотел сниматься, и феанарион, проклиная свои дрожащие руки, потянул сильней. То, что он увидел, заставило его на миг отшатнуться. К горлу подступила тошнота. У того, кто лежал перед ним, не было лица... точнее, назвать лицом то, что он него осталось, было невозможно.
Менестрель прикрыл глаза, справляясь с дурнотой. А затем, резко выдохнув, откинул плащ. Что-то должно быть.. одежда, кольцо на руке... сами руки... все, что угодно... Перед глазами все плыло, мешая видеть. Все казалось черным, под пальцами хлюпала кровь, уже почти засохшая, липкая...
Макалаурэ пошатнулся, почти теряя сознание. Все, что произошло сегодня, весь ужас произошедшего, весь теперешний страх навалились на него каменной глыбой. Он закрыл лицо руками, тщетно пытаясь прийти в себя.

Кто-то присел рядом... Макалаурэ не обратил внимания на это и отреагировал лишь тогда, когда услышал знакомый голос.
- Кано, что ты? Что с тобой?
Менестрель медленно отвел руки от лица.
- Нельо.. - выдохнул он и уткнулся в плечо старшего.
Жив... Значит... значит, это не он лежит тут... без лица...
- Ты ранен?
- Н-нет... не знаю... не ранен, кажется.
Казалось, он плохо понимает, о чем его спрашивают. В голове билась только одна мысль.
- Нельо... ты мелких когда видел последний раз?
Менестрель кинул взгляд на рыжую прядь мертвеца... О валар... только не это... пожалуйста!

- Когда взял? Ты видел? Точно?
Макалаурэ крепко схватил брата за руку - так, словно боялся упасть.
Старший, наконец, понял, в чем дело.
- Кано, нет... Все хорошо. Все хорошо...
- Да... да... - менестрель кивнул, -волосы... у него волосы, как у...
Как у рыжиков. Не так часто такой встретитишь.
- Все хорошо...
Он повторил это и подумал о том, что у этого неизвестного тоже ведь есть кто-то. Мать, отец, любимая. Брат, который сейчас так же бегает по пристани и ищет, ищет... И чувствует такое же облегчение, когда видит, что очередной труп -чужой...
- Тише... Идем со мной? Мы тебя потеряли.
- Куда? Потеряли? Я... извини... я ушел....
Наверное, не надо было.
- Ты долго тут сидишь?
- Я не знаю.. наверное, нет. Я искал раненых...

- Хорошо...
Если Майтимо сам видел, значит, они живы... А могли бы... Он помолчал, не поднимая головы.
- Закончилось.... ты уверен? Это бой закончился...
А самое трудно лишь начиналось. Надо было научиться жить дальше. Понять - как это все могло с ними произойти. И кем они теперь стали. И можно ли что-то изменить - не тут, на пристанях, нет.. тут уже ничего не сделаешь, а внутри самих себя, чтобы не дать тому черному, что поселилось в них, завладеть душами.
- Я тоже искал раненых... И нашел вот... его.
Менестрель мотнул головой  сторону мертвеца.
- Идем, поможешь мне.
- В чем?
Наверное, им всем было чем заняться... И лучше было что-то делать, чем вот так сидеть.
- Я... Финдарато встретил...- зачем-то добавил Макалаурэ.

- Что-то... А что-то не закончится никогда.
Голос Макалаурэ звучал глухо. Он пожалуй, и сам не очень понимал, что имел в виду. Просто сердце вдруг сжала такая тоска, что хотелось взвыть волком. Только не поможет. И от неизбежного не избавит...
- Я... Хорошо все.
С ним было все в порядке. Жив, не ранен даже.
- Бедняга...- менестрель согласился с братом.
Он посмотрел на тело. Рыжих ведь не так много в Тиорионе. И вполне может быть так, что это их родич... Наверное, те же мысли приходили в голову и Майтимо. Даже скорее всего приходили.
- Идем... Но тут... ты же видишь. Тут столько мертвых...
Каждого узнаешь навряд ли...
- Финдарато... он... ну а ты как думаешь? Он сначала не понял, что случилось, не хотел верить...

- Но все и не должно заканчиваться, пока жива Арда.
- Да, конечно.
Макалаурэ улыбнулся, понимая, что брат хочет хотя бы как-то снять напряжение.
- Угу, я вижу.
- Ничего... Нельо, я справлюсь. Ты сам-то как?
Менестрель упрекнул себя за эгоизм. Старшему-то наверняка ничуть не лучше, а он разнылся тут.
- Идем, поищем его родных. Много, но....
- Да, я понимаю. Нельо, ты думаешь, это кто-то из... наших?
Судя по цвету волос... это было очень возможно. И ведь не узнаешь никак сейчас. Никаких особенных примет на теле не было.
- Да, это понятно. А потом? Он злился?
- Злился... нет... не знаю. Скорее не понимал... Он ушел раненым помогать, и  мне показалось, что мое обществоему было... не очень приятно.

- Угу. Я вижу. - Макалаурэ повторил слова брата.
Хорошо... Да, конечно. Они оба живы и не ранены. Только... что "только" было и так понятно. На теле ран не было, а вот душа... казалось, что от нее отсекли кусок. С кровью, с болью. И это вряд ли заживет.
- Нельо... тебе кажется, что ты знаешь, кто это?
Брат явно что-то предполагал. Менестрель с ужасом подумал, какое это будет горе для деда, для мамы... для них всех. А если подумать... горем тут было пропитано все. Каждый убитый был кому-то дорог. Он стиснул зубы, пытаясь не провалиться в отчаяние, черное, бездонное, как море, которое грозно дышало неподалеку.
- Я их до битвы видел. После - нет.
Надо бы их найти. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что с ними все хорошо. И... возможно, кто-то из них узнает...ох, как страшно об этом думать...
- Да... хорошо...
Макалаурэ помолчал, рассеянно глядя куда-то в темноту.
- Нельо... как мы дальше будем? С... этим вот?

- Да. Мне кажется, что я знаю, кто это.
- Кто, Майтимо? Я... знаешь... я так перепугался, что это...- Макалаурэ сглотнул, заново ощутив свой ужас, - что это ты.. или кто-то из мелких...
Надо было искать деда... И теперь ему предстояло пережить то же самое. Только будет ведь еще хуже, если это кто-то из кузенов.
- Да... идем.
Он посмотрел на старшего - растерянно и беспомощно. Проще было позвать, но..
- Ты... тоже на можешь открыться, да?
Макалаурэ казалось, что если он снимет аванирэ, то просто сойдет с ума. Он всегда очень хорошо чувствовал настроение других, а теперь... то, что было тут казалось тугим сплетением боли, страха и отчаяния. И его собственные мысли тоже были слишком черны и тяжелы, чтобы дать их услышать кому-то, пусть даже самому близкому. Закрылся он почти невольно, сразу перед боем. И с тех пор не мог ничего поделать с этим.
- Кано... Давай ты пойдешь к кораблям, выпьешь чего-нибудь покрепче. И поищешь отца и деда? А я поищу здесь, и встретимся через полчаса у первого корабля?
- Нельо, с мной все хорошо. Ладно, поищу... а ты что делать будешь?
То же, что делал он сам - искать живых?
- Я не знаю как. Нужно... жить дальше. И сражаться... Мы ведь ради сражения с Морготом  на это пошли.
- Да. Все так, но... чем мы теперь лучше того, с кем собрались сражаться?

- Я знаю, что не ты... и что не они тоже...
Макалаурэ был... рад этому. И чувствовал вину за эту радость.
- Да.. тоже... У меня не получается. Я... даже с тобой сейчас не мог бы говорить осанвэ. Мне кажется, что у меня внутри... чернота. Такая... непроглядная... И страшно открываться и выпускать ее.
А там, в бою, аванирэ было чем-то вроде щита. От чужой боли и страха. От криков умиращих от его меч душ. Если бы он опустил этот щит, то... наверное, не смог бы сражаться дальше. Может оно и лучше бы было?
- Давай тогда... вместе пойдем и что-нибудь выпьем, а потом - искать деда. А отец... он еще нас не потерял?
Наверное, надо было делать что-то... грузиться на корабли, собирать всех... Чем скорее они уплывут, тем лучше будет.
- Сожалеем... но уже поздно сожалеть, Нельо. А если еще раз придется... вот так? Ты сможешь?

- Не думай... Нельо, ты сам понял, что сейчас сказал? Вот ты можешь не думать?
Мысли сами лезли в голову. И избавиться от их можно было... только вместе с самой головой.
- Наверное. Что ты?
Макалаурэ внимательно посмотрел на брата. Тот явно подумал о чем-то неприятном. Это безо всякого осанвэ чувствовалось. Они с Майтимо всегда были близки и слишком хорошо знали друг друга.
- Хорошо... надеюсь, что все, что покрепче, еще не выпито...- менестрель попытался отшутиться, но вышло не особенно весело.
Они пошли к кораблям. Макалаурэ плотней запахнулся в плащ - со стороны моря налетел сильный порыв ветра.
- Никто не знает, что будет дальше...
Могли они себе представить, что их путь начнется вот так? Нет.. даже в самом страшном сне такого не увидишь...

- Н-нет... Не могу.
Как можно не думать - он даже не представлял. но хотел, чтобы хоть брат не мучился подобными мыслями. Хоть кто-то....
- Просто подумал - обо всем этом, о том, что было и еще будет. Сколько смертей...
Но  они должны будут привыкнуть к этом. Они ведь на войну идут.... Только вот представить, что кто-то родной умирает - страшно было. Разум отказывался принимать это... Да и не родной - а просто - вот так много... Это было ужасно.
- Думаю, что для нас немного найдется. Если что - отбери у Морьо глоток, он запасливый, должен был оставить. не пожалеет же для братьев.
Майтим попытался отшутиться. А глаза выхватили из пейзажа знакомую фигуру. Мама... Что она делала здесь?! Зачем.... Ей не нужно было этого видеть! Ей не нужно было знать, что натворили... все они. Безотчетно, Майтимо сделал шаг навстречу. И тут же обожгла мысль - а тот, кто лежит на причале? Неужели ему придется сказать матери, показать ей... это?

Похоже, мальчики заметили ее. Знакомая высокая фигура шагнула навстречу. Майтимо... словно во сне, мать пошла, побежала к нему. Ее сердце разрывалось от горечи, от жалости - в первую очередь, к ним, к ее детям. "Эру, что же вы сделали? Что же вы сделали с собой? Как же вы будете жить с этой виной, с этой болью?"
Нолдэ протянула руки, и вот, вскоре уже обнимала старшего сына, отчаянно поглаживая волну огненно-рыжих волос - таких же, как у нее самой. Затем повернулась к Макалаурэ, коснулась его лица. Говорить ничего не хотелось. Да и к чему слова? Все было сказано еще в Тирионе. Сейчас пусть просто чувствуют, что amme рядом с ними, что она любит их, несмотря ни на что. А осуждает или нет, какая разница?

- За что, Нельо?
Прощать... им друг друга прощать было не за что. А вот другим.... тем, кто сейчас лежал на мостовой, тем, кто оплакивал мертвых... тем не простить никогда. И им жить дальше - с этим непрощением, с вечной тяжестью на совести. С раной в душе, которую они нанесли себе сами, и которая не заживет никогда.
- Нет. Подготовиться было нельзя...
Даже если бы кто-то сказал ему, как все будет... да он не поверил бы никогда! Макалаурэ жестко усмехнулся. Они были о себе слишком высокого мнения, чтобы поверить в то, что мудрые и справедливые нолдор станут убийцами.
- Хорошо... я попрошу...
Появление Нерданэль прервало разговор. Менестрель опустил голову, боясь взглянуть матери в глаза. И только тогда, когда почувствовал прикосновение ее руки к лицу, решился все же посмотреть на мать. Говорить ничего не стал, просто обнял ее и брата...

- За то, что глупости говорю.
Он  обнял брата одной рукой. Пора было заканчивать эти разговоры и не травить друг другу душу. Забыться оно не забудется, но... Была надежда, что со временем дела вытеснят из головы переживания по этому поводу. Хоть ненадолго бы... Майтимо сейчас хотел этого больше всего. Забыться.
- Попроси...
А ведь он сейчас, и правда, хотел бы напиться. Впервые в жизни... Хорошо бы нашлось что-то, что... прочистило бы мысли. А то сейчас думать получалось как-то очень уж плохо.
- Нужно... Твое - нужно.
Майтимо крепко зажмурился. Она не должна была видеть это... никогда.
А себя простить... Получится ли это? После всего... И как простить то, что ты отнял чью-то жизнь? Это можно принять - не оспоришь уже - и жить с этим дальше. Как - это уже другой вопрос. Они научатся... у них просто нет другого выхода.... но пока было больно. Словно кусок души вырвали.
- Младшие... да... он в порядке.
Ему вспомнилось тело на мостовой.
- Мам, я... мы нашли...
Он не смог продолжать.