Маэглин, видя растущую ярость Эгалмота, не повел и бровью. "Вы, лорд, были в плену, возвратились внезапно и не желаете рассказать, как вам удалось бежать - так вам ли обижаться на недоверие, с чьей бы стороны оно не исходило?"
Осуждение короля задело принца куда больше. Ломион слегка опустил голову, на миг потупил взгляд, и в следующее мгновение поглядел на дядю так, как умел смотреть лишь он один, а еще - матушка, когда она была жива. В этом взгляде была детская наивность и взрослая задумчивость, и сожаление, и мольба о прощении, и одновременно вызов. За годы, проведенные в Гондолине, он достаточно изучил слабости короля, и этот взгляд был стрелой, доселе всегда бившей в цель.
- Я не хотел оскорбить лорда Эгалмота, и прошу прощения за свои речи и те неприятные мгновения, которые вам, лорд, пришлось пережить по моей вине. Однако... я ни на мгновение не забывал, в каком положении находится наш город. Мы - единственное, что ныне отделяет Врага от окончательной победы над народом нолдор. Государь, дядя, если забыть о титулах, то вы сейчас - подлинный Верховный король. Мой кузен, сын вашего брата, лишь мальчик, пока вряд ли способный вести за собой. Моргот ищет Гондолин, это известно каждому. И в свете этой картины в город возвращается бывший пленник, не желающий говорить о том, как он бежал. Очевидно, тут есть некая тайна, и тайна не из приятных. Если он поделился с вами, я готов возненавидеть себя за подобную подозрительность, однако... дядя, разве я могу не беспокоиться о вас?

Отредактировано Маэглин (2015-04-08 00:09:40)

Принц, казалось, вовсе не слышал его, теперь уже обратив все внимание на дядю. Эгалмот отчетливо расслышал льстивые ноты в его голосе - или он просто так злился на Маэглина, что все готов был поставить тому в упрек? Но подозрения не желали униматься - Эгалмот был убежден, что тот пытается обвести короля вокруг пальца. Вот только это было не так-то легко - Турукано никому не по зубам, даже очень любимому племяннику.
Но когда король заговорил, Эгалмот разом выбросил из головы все мелкие - на самом-то деле мелкие! - ссоры и удары по самолюбию.
Наместник Гондолина... Значит, король не отказался от безумной своей идеи бросить вызов Морготу!
Эгалмот низко склонил голову, принимая приказ - но он твердо знал одно: если не вернется в город Турукано, не вернется и он сам. Потому что, как бы он ни боялся плена, в этот безумном предприятии он будет рядом с королем, это не надо было даже говорить вслух - Турукано знал и так. И он молча встал и отошел к окну, давая возможность королю и принцу обменяться мыслеречью без чужого пристального внимания.

Государь по-прежнему не открыл тайны своего предстоящего похода, но и тех нескольких фраз, которые проскользнули в его речи, оказалось достаточно, чтобы сердце юноши тревожно забилось. Его кузен, сын покойного владыки Фингона... не уберегли? Значит, он погиб? Или в твердыне Врага? Выходит, вот какие скорбные вести привез Эгалмот. Если Эрейнион мертв, то Турукано - отныне Верховный король нолдор, уже на полных правах. А следом за ним... Маэглин буквально задохнулся от волнения. Наместник Гондолина и наследник венца Финголфина!
Не меньше зацепили и другие слова короля: "вам с Итариллэ". Они остаются править вдвоем как соправители. Почти как супруги.
Однако, если принц все правильно понял, Турукано отправляется на верную смерть. И племянник, его названный сын будет отсиживаться в городе?..
- Я повинуюсь вашему решению, мой государь, отец мой, - Ломион склонил голову. - И надеюсь лишь быть достойным вашего доверия.
"И сочувствую вашей... нет, нашей с вами общей утрате. Я верю, что однажды Враг сполна ответит за всех павших.
- В таком случае не смею более отнимать у вас время. Я понимаю, что у вас есть много гораздо более важных дел. Прощайте.
Принц на мгновение припал губами к руке государя.
- До свидания, лорд. - он раскланялся с Эгалмотом и направился к выходу.

- До свидания, принц, - отозвался Эгалмот и чуть поклонился на прощание. Внутренне подобравшись, он следил, как закрывается дверь за Маэглином, размышляя о словах короля. Совет послезавтра... что же будет там. Что ждет их всех теперь?
На слова Тургона Эгалмот коротко кивнул и подошел к королю.
- Да, идем, - времени было мало. Пять недель и три дня... Тридцать восемь дней. Очень мало.
Часть стены перед ними отодвинулась, открывая один из бесчисленных тайных проходов. О некоторых Эгалмот знал, о каких-то догадывался и раньше, как вот про этот, наверняка оставались и неизвестные ему. Не зная, как закрывается дверь, Эгалмот подчинился жесту короля и пошел вперед.
До покоев королевы Эланор добрались быстро. Остановившись перед дверью, Эгалмот посмотрел на короля и постучал.

В комнату, не заставляя себя долго ждать, вошли государь и лорд Эгалмот.
- Доброе утро, - с улыбкой поздоровалась Эланор, скрывая усталость и напряжение. Она склонилась в реверансе, поднялась и поглядела в глаза Турукано. - Я готова. Но прежде, государь, я хочу поделиться с вами радостью, нежданно постигшей меня прошлым вечером. Мой сын Эрейнион бежал из плена, он сейчас находится в Дориате. Я не знаю, как ему это удалось, но это правда – его голос, его осанвэ… поверьте, милорд, мать никогда не спутает. 
Эланор стояла прямо и говорила с кротостью и достоинством, хотя внутри у нее все дрожало.

Отредактировано Эланор (2015-04-27 11:23:54)

Королева очень изменилась со вчерашнего дня. Накануне она жила одной надеждой, а теперь в глазах горел иной огонь - и причину тому она озвучила сразу же.
Сказать, что Эгалмот был изумлен - значило ничего не сказать. Бежал? Тот одуревший от страха и боли мальчишка? Он во все глаза смотрел на королеву и не почувствовал взгляда короля. Обернулся, лишь когда услышал его вопрос.
- Ноль шансов из тысячи, государь, - отозвался он, медленно начиная понимать, к чему клонит король. - За ним следили майар, не орки - а то и лично сам Моргот. Повышаю ставку - ноль шансов из десяти тысяч.
Эгалмот задумчиво посмотрел на королеву.
- Но Дориат... Вот это сбивает все карты. Там не приняли бы сына короля нолдор просто так. Даже если этот побег зачем-то подстроен Морготом - он не привязал бы к этой истории Дориат. Зачем ему союз синдар и нолдор, зачем ему создавать саму возможность переговоров двух народов? Разве что он хочет стравить их с Феанорингами... Но я все равно не вижу - как. Нет, именно вмешательство Дориата... не понимаю.
Слишком все странно...

Было видно, что государю пришлась не по нраву торопливая речь невестки. Заметив его жест, Эланор тотчас замолчала, прикусив губу. Разве она имеет право осуждать короля? Разве имеет право спорить с ним, тем более, что его сомнения, как не крути, закономерны.
Впрочем, Турукано верил ее словам. Это заставило бывшую королеву глубоко вздохнуть вновь - на сей раз с облегчением.
А вот рассказ лорда стал сплошной загадкой. Женщина? Майэ? Кто она? Почему помогает ее мужу и сыну? И... в самом деле, нет ли тут ловушки?
- Пусть даже эта майэ - прислужница Врага, если правда, что она спасла моего мальчика, я буду молить всех Валар о милости к ней. К тому же... если лорд Эгалмот верно описывает реакцию Финьо, можно заключить, что он знает эту женщину. И доверяет ей.
Некстати в голову скользнула мысль: синдар хорошо знают одну майэ, тлужащую Бауглиру. И боятся ее, ибо знают, что могущественнее ее среди темных разве что сам Гортхаур. Дева-Тень. Дева-оборотень. Тхурингветиль...
Но нет, к чему вспоминать эти ужасы? Эта неизвестная спасительница наверняка не имеет ничего общего с той, к которой нет-нет, да и возвращалась память эльдэ.

Эгалмот закусил губу, услышав упрек. От того дня у него остались настолько мучительные воспоминания, что странности всплыли лишь сейчас, ненадолго затмив собой все остальное, что теперь тоже проснулось в памяти. Он чуть склонился, пряча побледневшее лицо и выступившие на висках бисеринки пота.
- Прости, государь, я не задумывался о том, что это может иметь значение. Я многое видел за прошедший год, - с горечью, - и не сразу можно выбрать из массы воспоминаний крупицы тех, что стоит озвучивать.
Из бесконечного ряда кошмаров, которые, сказать по правде, никого уже не касаются.
Эгалмот лишь склонил голову, подтверждая, что слышал последнее предостережение.
- Если мне будет позволено, государь... Я рассказал то, что видел, потому что это было странно для меня. Но из всего, что я видел в Ангбанде, не было ничего, что не имело бы под собой целью смять, растоптать, разрушить, подчинить. Менее всего я способен верить хоть в чьи-то благие намерения - они там не живут. Вы предположили, что спаситель...ница принца сделала это из добрых чувств, но... мне очень трудно поверить в подобное без веских доказательств, и ты трижды прав, государь, призывая к осторожности. Слуги Моргота безмерно коварны, - повторил Эгалмот. - Там, в плену, быстро учишься не доверять никому, никогда, потому что эльда не способен, наверное, постичь ту глубину тьмы, что кроется в душах тамошних жителей. Ложь для них - воздух и пища, они живут ложью, там каждое слово, каждое движение - ложь. Я скорее поверю в то, что принц бежал сам, чем в то, что в душе кого-то из слуг Бауглира могло зажечься желание прийти на помощь.
Наверное, для живущих здесь было естественно доверять тому, кто помог, но Эгалмот знал, что таким - дважды нельзя верить: любое, даже доброе дело тьма извратит и использует против пленников. Он считал своим долгом предостеречь короля.

- Государь, - тихо, у мольбой произнесла Эланор. - Я могу попытаться узнать у сына о подробностях его побега, однако... Я не уверена, что он сможет дать мне достаточный ответ вот так, находясь на расстоянии. Мне показалось, что и пребывание в Ангбанде, и побег стали слишком болезненными и слишком личными воспоминаниями для Эрейниона. Подобные разговоры следует вести с глазу на глаз. Иначе он может закрыться, замкнуться в себе. Ведь это ребенок. Стоит ли ждать от него стойкости, когда иные взрослые эльдар не выдерживают плена и впоследствии редко с кем говорят об этом?
Нет, королева верила, что ее сын сможет взять себя в руки. Он ведь наследник нолдор, наследник своего отца. Он не будет мешкать. Но вот они... она сама имеет ли право учинять допрос, не проявив прежде живого участия к судьбе мальчика?
- В остальном же я разделяю мнение лорда Эгалмота. За Завесой сейчас безопаснее, и если государь Тингол нашел возможным приютить Эрейниона, лучшего для принца придумать нельзя.