"Обещаю, братишка, я не стану расстраиваться. Если вдруг случится "если что", я уйду с тобой. Если, конечно, не буду обузой в дороге."
Эрейнион промолчал. Если так случится... последнее, чего он бы хотел - заставлять друга выбирать между ним и домом. К тому же здесь, в Дориате, Эндил был в безопасности, чего не скажешь о прочих землях. Но сейчас говорить об этом не было смысла. Такая беседа превратилась бы в бесконечный спор - и только.
"Мы спасем твоего отца, yondo. Государь Тургон сумеет вызволить его. Он надеется на помощь Стихий."
То ли Эланор не смогла скрыть свои боль и страх, то ли эти чувства были его собственными - но они были. Смешиваясь с радостью и облегчением от того, что мать жива и в безопасности они создавали какой-то невероятный букет ощущений.
"Тебе известно, что задумал Моргот?"
Если бы! О, если бы он хоть что-то мог знать! Не догадки, не эмоции - конкретные планы. Но вряд ли Враг допустил бы, чтобы хоть кто-то это узнал.
"Нет. Но как ты узнала о нас?"
Больше года отец провел в плену Бауглира. И все считали его погибшим. С чего вдруг Моринготто ставить кого-то в известность о том, что Нолдаран жив? Добро бы, он добился своего и мог бы предъявить миру сломленного и покорившегося сына Нолофинве - от одной этой мысли Эрейнион ощутил гнев - но ведь этого не было! Врагу ничего не удалось... Не удалось? Наверняка в этом причина. Судя по обмолвкам Моргота, отец ничего не знал о Гондолине. Да и знал бы - не сказал. И Хурин... видно, он тоже молчит.
"Ему нужен Гондолин, ты же понимаешь. Это не может не быть западней. "
Чуть в стороне раздался какой-то шум и их небольшая процессия остановилась. Юноша повернул голову на звук и увидел неподалеку незнакомую эльдэ со смутно-знакомыми чертами лица. Он понял, кто это, еще до того, как женщина склонилась над сыном и оба крепко обнялись. Эрейнион сел - его носилки тоже опустили на землю - и с улыбкой смотрел на обоих. Хвала Валар, теперь друг и в самом деле дома.

Эндил не стал отвечать на вопрос матери, лишь потупил взгляд. Впрочем, ответа, кажется, и не требовалось. Основное Гилвен уже поняла - ее сын был в плену все это время. К чему еще какие-либо объяснения, или откровенности? Кое-что она увидит своими глазами - этих следов не спрятать. Остального ей знать и не нужно.
Затем мальчик поднял глаза и кивнул в сторону соседних носилок, где лежал юноша, похожий на него, словно родной брат.
- Мама, это Арнор - мой брат, пусть и не по крови. Мы вместе были в плену и вместе бежали. Более того, если бы не он и не его отец, я бы не вернулся.
Он бы погиб в лапах орков, так и оставшись в памяти Бауглира и его прихвостней безымянным подменышем.
Остаток пути они проделали рука об руку - мать и сын. Еще до прихода в Менегрот Эндил задремал, как ему казалось, ненадолго. Однако, когда он проснулся, обстановка уже поменялась. Теперь они с Эрейнионом находились в чистой, светлой комнате, а за окном щебетали птицы. Юноша слегка смежил веки, пряча глаза от прямого солнечного света.
- Братишка, - тихо позвал он. - Где мы?

"Мне рассказал о вас один из верных Турукано. Враг отпустил его, чтобы тот передал весть своему королю. Ты же понимаешь, yondo, твой дядя не оставит твоего отца в беде. Помощь Валар - наш единственный шанс спасти его."
Вот, значит, как... Эрейнион почти так  и полагал. Не добившись ничего от пленников Бауглир решил сыграть на братской любви короля Гондолина. И, видимо, не безуспешно. Конечно же, дядя не будет сидеть сложа руки. Юного принца тревожило, что, наверняка, именно этого и добивается Моргот. Но разве мог он просить не поддаваться на уловки Врага тех, кто пытался помочь отцу, в отличие от него самого? Тем более, что никто его слушать не будет. Но в одном мать была права. Им могут помочь только Валар...
"Прошу тебя об одном, сынок, оставайся в Дориате. Там безопасно, яд Моринготто если и проникнет за Завесу, то не скоро. Я очень люблю тебя..."
"Я обещаю не рисковать понапрасну, мама. И я тоже тебя люблю"
Обещать Эланор не покидать пределов Дориата он не мог. И не только потому, что не знал, какое решение на его счет примет Тингол.
Меж тем Эндил и его мать немного успокоились и друг представил нолдо женщине.
- Мама, это Арнор - мой брат, пусть и не по крови. Мы вместе были в плену и вместе бежали. Более того, если бы не он и не его отец, я бы не вернулся.
Эрейнион улыбнулся и слегка наклонил голову в знак приветствия.
- Ваш сын спас мне жизнь. А, может быть, даже больше.
Принц был уверен, что не выдержал бы в Ангбанде долго, если бы оставался там один. Чем бы это для него кончилось - неизвестно. Но точно - ничем хорошим.
Вскоре они снова двинулись в путь. Эндил, кажется, задремал и Эрейнион в конце концов тоже поддался усталости и сомкнул веки. И словно провалился в темноту. Даже сны ему не снились. А проснувшись нолдо на миг подумал, что сном был их побег.
- Братишка. Где мы?
Эрейнион помедлил немного, оглядывая комнату - совершенно не похожую на ту, из которой они с синда сбежали совсем недавно. Но наконец он отозвался:
- В Дориате. - Эльф осторожно поднялся и подошел к кровати друга. - Ты дома, Эндил.
Протянул руку другу и улыбнулся. Все закончилось. Целители излечат его от ран и плен останется для синда в прошлом. Дай Валар, чтобы так и было.

- Ваш сын спас мне жизнь. А, может быть, даже
больше.
Эндил на миг спрятал глаза и покачал головой. Ну что он такое говорит? Ведь есть бы не Эрейнион, ни государь Фингон, ни их заступничество, ни их дружба, участие и поддержка, он давно был бы мертв. А он сам... если бы только и в самом деле мог, если бы представилась возможность сделать для них хоть что-то.
Мама была рядом до самого конца пути. И сейчас не отходила ни на шаг, сидя у его постели. Странно, каждый раз, глядя ей в глаза, мальчик испытывал и радость, и удушающий стыд - если бы не его глупая выходка, мама не страдала бы так. Он был бы рядом с нею, когда погиб отец. Он бы поддерживал ее.
Рядом появился Эрейнион. Подошел к кровати, протянул руку. Эндил тут же сжал ее в своей.
- Спасибо тебе за все, братишка, - улыбнулся он.
"Что ты теперь будешь делать? Тебе удалось отыскать королеву Эланор? Она ведь жива? С ней все хорошо?"
Почему-то Эндил не боялся сделать другу больно, задавая подобные вопросы, словно был заранее уверен в ответе. Конечно, друг уже говорил с матерью. И конечно, она, как и Гилвен, верила, ждала и молилась.
Юноша перевел взгляд на маму и слегка кивнул. Он и в самом деле был не прочь поесть.
Внезапно внутри похолодело. Если их уже осмотрели, то наверняка сказали матери... взгляд невольно упал на ноги. Ведь это не увечье. Возможно, ему еще удастся исцелиться хотя бы в большей мере. Это лишь расплата за его глупый поступок.
"Мама, все хорошо. Меня уже лечили, они... сказали, что я еще могу встать на ноги, хотя и не так, как раньше. Но даже если нет... я сумею жить с этим. Я найду себе занятие."
Больше он не будет поступать эгоистично, вызывая жалость к себе. Ну уж нет! Несмотря ни на что, он будет продолжать жить, и радоваться каждому мирному мгновению, проведенному с близкими.

- Уверен, что все в порядке? - Гилвен скользнула взглядом по юноше. - Ты кажешься усталым.
Но настаивать она не стала, решив, что так крепко сдружившимся мальчикам лучше побыть вдвоем и поддержать друг друга. Тем более что Арнор был один...
"Мама, все хорошо. Меня уже лечили, они... сказали, что я еще могу встать на ноги, хотя и не так, как раньше. Но даже если нет... я сумею жить с этим. Я найду себе занятие."
"Я попрошу Владычицу осмотреть тебя," - решительно возразила Гилвен, не желавшая поверить в то, что сын может остаться калекой. - "Она - одна из Духов Мира, и к тому же великая целительница. Не смей даже думать, что ты не встанешь!"
С этими словами Гилвен поднялась на ноги.
- Я принесу обед, - сказала она и вышла, но вернулась через несколько минут с тяжело нагруженным подносом. Спустила на стол сытный обед и горячий чай для каждого из мальчиков и помогла Эндилу удобно сесть в постели.
Проследив, что оба поели, Гилвен с неохотой поднялась на ноги.
- Я все-таки попрошу Владычицу принять меня, - твердо заявила она. Поцеловала сына в лоб, обняла крепко и вышла из палаты.

Отредактировано Тхуринэйтель (2015-05-10 18:52:07)

"Они знают, что твой отец жив? Они хотят вызволить его? Но ведь Моргот наверняка этого и ждет."
Нолдо едва сдержал тяжкий вздох и лишь посмотрел с тоской на друга.
"Они понимают это, Эндил. Но не могут сидеть сложа руки. И я не могу их за это упрекнуть. Если бы я только мог сам..."
Завершать фразу не было никакого смысла. И так было понятно, что принц ухватился бы за любую возможность спасти отца из лап Врага. Вот только никуда не девался и страх за мать - что с ней будет в случае неудачи?
- Уверен, что все в порядке? Ты кажешься усталым.
- Моя усталость - пустяки. - Улыбнулся юноша. - И для отдыха мне вовсе не обязательно находиться в постели
Рядом с другом ему будет гораздо спокойнее и уютнее. А если бы целители сказали, что увечья Эндила излечатся и он снова встанет на ноги - вот тогда бы с души принца упал бы огромный камень.
- Я принесу обед.
Синдэ вышла и юные эльдар остались ненадолго вдвоем. Эрейнион встретил тревожный взгляд друга и вскоре причина этого беспокойства открылась.
- Братишка, пожалуйста, не рассказывай ей о том, как... мы познакомились. Не нужно ей это знать.
Нолдо вздохнул. Он понимал, что Эндил стремится оградить мать от излишней боли. Но не мог дать такого обещания.
- Я не могу обещать тебе, что она ничего не узнает. Если король Элу захочет знать все... я не стану от него ничего скрывать. А решит ли он хранить это в тайне - не знаю. - Юноша помолчал немного а потом вновь заговорил. - Эндил, ты же понимаешь. Твоя мать... она не обязана принимать меня. Особенно... после всего. И она имеет право знать, что случившееся с тобой случилось из-за меня. Иначе... это будет все равно, что воровство. Но я не стану ничего ей говорить, если ты настаиваешь.
В конце концов, сейчас есть вещи поважнее его душевного спокойствия. Так что потерпит, если что. Самое главное сейчас - вылечить Эндила. И найти способ вытащить отца.
Гилвен вернулась довольно быстро - с обильным обедом. Эрейнион поел с удовольствием и Эндил, кажется, тоже. Да и его мать зорко следила за тем, чтобы синда как следует подкрепился. А потом вдруг куда-то засобиралась.
- Я все-таки попрошу Владычицу принять меня.
Вот значит, как... что ж, вполне понятно. Если Мелиан не сможет помочь Эндилу, значит никто по эту сторону Моря не поможет. И, значит, все совсем худо. Когда синдэ вышла, Эрейнион снова сел рядом с другом. Хотелось что-то сказать, но вот что? Снова повторять о том, как мучает его вина за все случившееся? Никому от этого легче не стане, особенно - Эндилу. Говорить о своей ненависти к Морготу? И без слов все понятно. Обещать другу отомстить за его увечье? Нет, лучше просто делать что-то молча. Обещать в его положении будет только безумец.
Вдруг сознания нолдо коснулось осанве. Эланор!
"Yondo, скажи мне, кто помог тебе бежать? Это была одна из майар Моргота? Прости, что спрашиваю об этом, но твой ответ может помочь нам спасти твоего отца".
Юноша был несколько удивлен и насторожен. Но ответил сразу же.
"Да, это была майэ Бауглира. Эльдар называют ее Тхурингветиль. Но как это поможет отцу? Вряд ли ей удаствся пробраться к нему. Да и не знаю я, где ее саму искать."
Эрейнион очень надеялся, что не создает сейчас проблем для майэ. Но Моргот и так уже в курсе, кто выкрал его пленников. А эльфы не поставят ей это в упрек.

Отредактировано Эрейнион (2015-05-11 17:32:22)

"Они понимают это, Эндил. Но не могут сидеть сложа руки.
И я не могу их за это упрекнуть. Если бы я только мог
сам..."
"Я понимаю. Конечно, они не могут оставить твоего отца в беде. Конечно, на это и рассчитывает Бауглир. И конечно, они попадут в ловушку, ведь иначе никак нельзя. Эру, неужели не выхода?!"
Мальчик с горечью тряхнул головой. Надо было что-то сделать, придумать что-нибудь. Но что? И кого просить о помощи?
- Я не могу обещать тебе, что она ничего не узнает. Если
король Элу захочет знать все... я не стану от него
ничего скрывать. А решит ли он хранить это в тайне - не
знаю. Эндил, ты же понимаешь. Твоя мать... она
не обязана принимать меня. Особенно... после всего. И
она имеет право знать, что случившееся с тобой
случилось из-за меня. Иначе... это будет все равно, что
воровство. Но я не стану ничего ей говорить, если ты
настаиваешь.
Эндил покачал головой.
- Братишка, я ведь уже говорил, говорил много раз, что случившееся со мной - не твоя вина. Во всем виноваты лишь жестокость Бауглира и мое собственное былое легкомыслие. И я не собираюсь ничего скрывать от матери. Просто... нужно выбрать момент, чтобы рассказать ей все, как есть. Сейчас пока не стоит. Она и без того подавлена. Ей наверняка уже сказали про... про то, что досталось мне на память от Гортхаура."
Интересно, где он сейчас? Видно, если Тхуринэйтель сдвинут вырвать пленника у него из когтей, это далось ей непросто. Возможно, они дрались?.. И Гортхауру не удалось победить.

Когда сознание стало понемногу возвращаться, первое, что ощутил Эндил, были головокружение и сильная жажда. Юноша долго пытался понять, сколько времени он спал, и... а что, если прошедшая встреча с Владычицей была лишь сном?
- Мама... - слабо протянул юноша, увидев рядом Гилвен. - Что произошло?
Голос был хриплый, горло просило воды.
Эндил поднял голову, и тут же завертел ею в поисках друга.

Услышав вопрос Арнора - то есть не Арнора, а Эрейниона - Гилвен заставила себя отвести глаза от лица спящего сына и повернуться к спрашивавшему.
- Владычица сказала, что со временем он исцелится - через два, через три месяца, - почти спокойно ответила она. Синдэ уже вполне овладела собой и показывать свои эмоции не собиралась.
Очнулся Эндил нескоро, и Гилвен взяла со стола кубок с снадобьем, снимающим боль - целители велели поить его понемногу и часто.
- Владычица лечила тебя, - она провела рукой по волосам сына и улыбнулась радостно. - Скоро ты поправишься, но пока придется лежать. Вот, выпей хоть пару глотков, - Гилвен поднесла ему кубок. - Как ты себя чувствуешь?

"Братишка, ты ведь знаешь, что я буду с тобой, какой бы путь ты не выбрал."
Эрейнион это знал. А вот радоваться этому факту не спешил. Он и сам еще не знал, какой путь его ждет, и не был уверен, что хочет тащить с собой Эндила. Не для того друг пережил столько ужасов в плену, чтобы снова подвергать себя опасности или сталкиваться с Проклятием, которое, кажется, легло не только на Нолдор и их потомков, но и на тех, ко имеет несчастие с ними связаться. Принц ничего не ответил, решив, что пока говорить не о чем. Только посмотрел на синда тепло и благодарно. Как бы то ни было, он и в самом деле был благодарен другу. Без его поддержки было бы совсем тоскливо.
- Я тоже рад, что встретил тебя, Эрейнион, и твоего отца. А все остальное... благодаря вам и леди Мыши это обернулось лишь жестоким уроком для глупого мальчишки, который мечтал показать всем вокруг, что он уже взрослый. И пусть ты не в силах ничего изменить, ты помог мне избежать худшей участи.
И на этот раз нолдо тоже промолчал. Любые слова казались какими-то пустыми. Может быть, они и в самом деле слишком привыкли обходиться без слов там, в Ангбанде? Во всяком случае и сейчас в легком прикосновении Эрейнион ощутил много больше, чем просто дружескую поддержку.

- Владычица сказала, что со временем он исцелится - через два, через три месяца.
- Слава Эру, - тихонько прошептал Эрейнион.
Услышав это от Гилвен, он испытал огромное облегчение. Все это время он не позволял себе поверить, что увечье друга неисцелимо. Но страх этот все же был и, видимо, был куда большим, чем нолдо считал. Но, раз уж Владычица Мелиан пообещала... Принц никогда не видел Королеву Дориата, но почему-то был абсолютно уверен, что лгать она не станет даже из сострадания.
Эндил долго не приходил в себя. Нолдо это беспокоило, но расспрашивать Гилвен он не решался. Наконец синда открыл глаза и Эрейнион вздохнул с облегчением. Вмешиваться в беседу матери и сына не стал, лишь с улыбкой смотрел на обоих.
- Ноги очень болят. Но, наверное, так и надо?
Да, было видно, что боль мучает эльфа. Неужели ничем нельзя облегчить его страданий? Нолдо вспомнил, что в Ангбанде Тхуринэйтель давала ему какие-то снадобья снимающие боль. Разве в Дориате, славящемся искусством лекарей, нет чего-то подобного? Но Эрейнион не был целителем, потому не считал нужным лезть с советами и вопросами.
- Зато ты поправишься, Эндил, - голос все таки чуть дрогнул. - И боль скоро пройдет навсегда.
Конечно же, эти утешения ничем не помогали другу. Нолдо это понимал и чувствовал себя беспомощным.
А Эндил вдруг посмотрел на него и проговорил:
- Братишка, госпожа Мелиан знает, кто ты. И знает про твоего отца.
Отчего-то Эрейнион почти не удивился этому. Тому, что Мелиан узнала о нем. А вот об отце... В Дориате знают о пленении Фингона? Откуда? Мать говорила о каком-то посланнике Бауглира... он что-же, забрел в Дориат?.. Но эти размышления могли подождать. Сейчас главным было не это.
- В таком случае, я обязан предстать перед королем как можно скорее, - отозвался принц.
Он не был ранен или как-то особенно ослаблен пленом. А значит, должен ответить на все закономерные вопросы владыки Дориата. Эрейнион взглянул на Гилвен.
- К кому мне обратиться с просьбой об аудиенции?
Нолдо не знал об обычаях, царящих в Менегроте.

- Зато ты поправишься, Эндил. И боль скоро пройдет навсегда.
Голос Эрейниона дрожал - синда сразу понял - от жалости и сострадания. Эндил слегка улыбнулся и покачал головой, мол, не нужно, все хорошо. К боли он привык, хотя раньше вряд ли поверил бы в то, что к подобному можно привыкнуть. Но теперь он будет здоров - пусть не сразу, но очень скоро.
Внезапно по лицу мальчика пробежала едва заметная тень - да, боль пройдет, быть может, навсегда, но ее след останется на душе. Словно клеймо. И с этим ничего не поделать. Просто учиться жить, пряча оставшиеся шрамы под одеждой; пряча глаза от окружающих, чтобы не прочесть в них горечь и жалость; пытаясь сохранить себя прежнего, насколько это возможно.
Но всему этому он будет учиться потом. А сейчас рядом были мама, которая нежно гладила его волосы, и друг, который держал за руку. Из окна на постель падали мягкие лучи вечернего солнца, а лекарственный настой, кажется, начинал действовать. Все это заставило расслабиться, почувствовать в полной мере тепло и безопасность родного дома. На миг Эндил вновь прикрыл глаза - не от усталости, а потому, что им уверенно овладевала сладкая нега, а в груди трепетало счастье.
Слова Эрейниона вновь заставили его разомкнуть веки.
- В таком случае, я обязан предстать перед королем как можно скорее. К кому мне обратиться с просьбой об аудиенции?
Конечно, Эндил понимал, что рано или поздно этот момент наступит, и в душе убеждал себя, что государь Элу ни за что не выставит вон одинокого юношу, которому нужна помощь, пусть даже принца голодрим. Нет, владыка Дориата вовсе не мстителен, однако... тревога все-таки не желала уходить.
Вскоре мама встала и направилась к двери.
- Я не знаю, Ар... принц Эрейнион. Мне как-то не приходилось. Но, думаю, если о тебе знают, то достаточно просто передать твою просьбу. Я возьмусь.
Юноша кивнул ей, как бы прощаясь. Когда Гилвен покинула их, он поднял глаза на друга.
- Ничего не бойся. Если наш король знает обо всем, он тем более не оставит тебя на произвол судьбы. Поверь, mellon, здесь, в Дориате о твоем отце всегда отзывались не иначе как с уважением.
Слабое утешение в данных обстоятельствах. И все-таки...
- Ты тоже подумал о том посланнике, гондолинце? Бауглир держал в тайне пленение твоего отца, выходит, наши владыки могли узнать только от него..
И тут что-то внутри противно заклокотало. Если посланник Бауглира был здесь, то не было ли это частью вражеского замысла? Нет, он вовсе не подозревал ни в чем того несчастного, однако... что, если теперь и Дориату угрожает опасность?

Эрейнион вскоре ушёл. Синда проводил его слабой улыбкой, дружеским рукопожатием. Затем поглядел на маму. Как же теперь хотелось позабыть обо всем, рухнуть в теплоту материнских объятий и вновь уснуть. Крепко-крепко. Чтобы проснувшись вновь, не чувствовать ни боли, ни тревог. Но нет, не выйдет. Не получится, пока на душе ещё один камень.
- Мама, - тихо позвал он. - Я бы хотел увидеть Нэнласа. Мне необходимо поговорить с ним.
Наверняка она понимала, зачем.

Эндил, наверное, сам не отдавал себе отчёта в том, с каким волнением, даже тревогой, он ждёт возвращения друга. С одной стороны, беседа с государем Тинголом должна была внести ясность - стоит ли ожидать помощи леди Морвен и самому Эрейниону. С другой, если нет... юноша очень хорошо понимал, что не сможет оставить друга. Стало быть, ему придётся выбирать между матерью, домом, и тем, кого он считал братом. Ужасный, мучительный выбор. Но если уж его не избежать... синда давно знал, какое решение примет. Он уже его принял.
Когда Эрейнион возвратился, Гилвен в комнате не было. Эндил от души надеялся, что она приведёт Нэнласа. Если и просить кого-то добровольно отправиться в Дор-Ломин, так это его - того, кто сражался вместе с отцом и хорошо помнил, почему и за что тот отдал жизнь.
В словах принца, вроде бы, простых, была какая-то... подавленность? Или задумчивость? Синда на миг опустил глаза в пол, а затем поднял на друга взгляд, полный горечи. Одной фразы ему хватило, чтобы все понять.
- Ты не останешься здесь?
Скорее, не вопрос, а простая констатация факта.

Эндил все понял. С первой же фразы, с одного взгляда. Он посмотрел на нолдо печально и, вместе с тем, решительно. И вот эта решительность отчего-то испугала Эрейниона.
- Ты не останешься здесь?
Юноша покачал головой.
- Я не могу. Король... не пошлет помощи Морвен. А кроме меня никто больше помочь не сможет.
Можно было бы, конечно, обратиться к родичам... но это время. Время, которого нет. Может быть, и сейчас уже слишком поздно... Эрейнион на миг прикусил губу. Это какая-то жестокая насмешка судьбы. Тингол... принц не мог его осуждать. Король заботился о своем народе... наверное. Но юноша не мог понять, как у дориатского правителя достает выдержки принимать подобное решение, обрекая женщину и ее новорожденное дитя на ужасную участь узников Ангбанда.

Если слова Эрейниона и удивили синда, то он почти никак это не проявил. Догадывался, что это случится? Что толку сейчас гадать... важно другое.
- Если кто-нибудь сам пожелает помочь леди Морвен, король не станет удерживать его. Я хочу просить об этом Нэнласа. Именем своего отца, его друга, во имя того, за что они оба сражались. Но если он откажет... у меня будет целых две причины ехать с тобой.
Нолдо внимательно слушал Эндила, пока тот говорил. Нэнлас... будет ли честным просить о помощи этого эльфа, который и так едва спасся от смерти, да и их обоих спас? Но ему одному, без провожатого, не добраться до Морвен. Во всяком случае быстро... Но когда прозвучали последние слова, все эти размышления улетучились. Эрейниона охватило чувство, сродни панике.
- Со мной? - повторил он внезапно севшим голосом. - Эндил! Но... тебе же нельзя!
Нет, нет, невозможно. Другу предстоит долгое лечение, а ждать невозможно. Да и, даже если бы не было этих ран, все равно.
Это слишком опасно. Эндил не должен рисковать собой снова.