Сегодня Лиреминь устала против обычного сильнее  и быстрее, нежели ожидала. Она тревожилась, как воспримут ее родичи Маэдроса, все нолдор в лагере. Отношения с Дориатом не обладали той теплотой, чтобы появление синдэ в лагере и скорая свадьба могли казаться чем-то простым и естественным. Внезапно вспыхнувшая любовь, ошеломившая обоих эльфов? Возможно, но от косых взглядов, которые девушка, как ей казалось, время от времени ловила на себе, слова, принятые на свой счет… Лиреминь старалась держать спину прямо и улыбаться, но это стоило определенных усилий.
В покоях Маэдроса эльдиэ оказалась первой, немного опередив теперь уже супруга. Так странно и сладко было осознавать, что теперь она чья-то супруга, любимая и единственная.
Лиреминь присела на краешек кровати, запустила руку в светлые волосы и позволила им рассыпаться по плечам, укрывая тонкую фигурку плащом. Улыбнувшись, девушка достала гребень и принялась мерно водить им по волосам, прикрыв глаза и глубоко задумавшись за этим монотонным занятием. Синдэ ждала.

Тихие шаги в коридоре, легкий скрип отворяющейся двери. Лиреминь прервала свое занятие и отложила гребень на прикроватный столик, обернулась и счастливо улыбнулась вошедшему в комнату мужу. По крайней мере, она старалась, чтобы улыбка ее была светлой и нежной и не таила в уголках губ той печали, что лежала на сердце камнем. Девушка чувствовала, что любимый на взводе, что ему досталось ничуть не меньше, а то и больше её. Необычная и такая скорая свадьба взволновала обитателей лагеря, у многих и вовсе вызвала совершенно не положительную реакцию. Наверняка, Маэдросу все это и выказали, причем в довольно резкой форме.
- Добрый, мой родной. Относительно нормально, - сказала Лиреминь полуправду. Она переживала из-за произошедшего, из-за этой негативной реакции на их любовь, которой не понимала. Порадовались бы за чужое счастье… Однако синдэ не жалела ни в коем случае и готова была и дальше терпеть, лишь бы быть рядом с любимым. – А ты? – эльдиэ поднялась с кровати и подошла к Маэдросу. – Очень устал? – синдэ коснулась плеча мужа и ласково его погладила.

- Относительно, - кивнула Лиреминь, понимая, почему  Маэдрос усмехается. Он видел, наверное, что синдэ расстроена, видел, как напряженно она держалась весь вечер. Кого эльдиэ пыталась обмануть, сгладив те переживания, что испытывала…
- Преуменьшаешь, - мягко улыбнулась Лиреминь. – Тебе наверняка и косых взглядов, и жестких слов досталось куда больше, чем мне. Все произошло так неожиданно, что их, наверное, можно попытаться понять. Хотя мне не удается. Наверное, я просто слаба для этого.
Синдэ слышала, что мудрые и сильные умеют действительно прощать, но она.. Девушке было горько и обидно, от чего хотелось свернуться в клубочек в темноте.
- Ты правда думаешь, что она наскучит всем скоро? – с надеждой спросила Лиреминь. Она не слишком любила излишнее внимание к себе, причиной которому стал их брак.
Девушка прильнула к привлекшему ее к себе Маэдросу, тепло обняла его, уткнувшись носом в грудь. Руки мягко погладили нолдо по спине, стараясь этой нехитрой лаской помочь ему снять напряжение, хоть ненадолго отвлечься.

Лиреминь улыбнулась словам Маэдроса. Они звучали сумбурно и странно, но она понимала, что он хотел спросить.
- Для меня важно быть с тобой, а все остальное… Относительно, - синдэ улыбнулась. – Мне придется научиться переносить повышенное к себе внимание, подчас отрицательное. Это неизбежно, я все понимаю. Просто…
Даже пирожки с вареньем нравятся далеко не всем. Кто-то попросту не любит сладкое, и нельзя его за это осуждать. Девушка старательно напоминала себе об этом, когда заставляла себя держаться ровно и достойно в этот вечер.
- Мы все устали, поэтому и эмоции хлещут через край. Поверь, они поймут, что я не желаю им зла, а ты не безумен, - девушка привстала на носочки и едва уловимым жестом заправила рыжую прядку за ухо стоявшему с зарытыми глазами Маэдросу. Она видела, что он злился, что внутри все клокотали от усталости и раздражения. В сердце самой Лиреминь тоже таились горечь и легкая обида, хотя и тщательно сдерживаемые.
- Время все расставит на свои места, - синдэ пожала плечами. – Я? Переживу, хотя сейчас и хочется свернуться в клубочек под теплым боком, чтобы чувствовать себя спокойно, уютно и не одиноко, - девушка вздохнула. Среди чужого народа она выделялась пока. Она надеялась, что чуть позже сойдется с кем-то, но пока у нее здесь был только супруг. – Знаешь, давай просто посидим рядышком? – Лиреминь потянула нолдо за руку в сторону кровати. – Поговорим, отвлечемся. Тебе нужно отдохнуть и сердцем, и телом, я чувствую.

- Я понимаю это, любимый, - вздохнула Лиреминь. – Я поэтому и пообещала, что буду привыкать, чтобы быть тебе хорошей и достойной женой. Просто не все делается так сразу, мне трудно быстро перестроиться от привычного.
Возможно, прими нолдор синдэ по-другому, то было бы легче. А так… С одной стороны, она понимала причины такого к ней подозрительного отношения, а с другой… Менее тяжело и обидно от этого понимания не становилось.
- Но думают, что я могу невольно причинить его. Синдар не пользуются у вас большим расположением, так что… Твой народ боится, что я окажусь слабой и не сумею быть тебе опорой. Или что я  размягчу твое сердце и заставлю отнестись к Дориату по-иному. Да и просто… Что-то сродни ревности, наверное. Ведь у нолдор есть прекрасные женщины, а ты избрал непонятную и никому незнакомую эльдиэ из чуждого народа.
Лиреминь все это понимала, знала, что ей придется быть сильной, показать, что она поддерживает Маэдроса и сумеет быть ему опорой и счастьем.
- Мне придется многое доказать и им, и себе, - девушка чувствовала, что за свою любовь ей придется еще побороться.
Эльдиэ позволила любимому увлечь себя к кровати.
- Я верю, что они неплохие, просто… Это обстоятельства, наверное, - Лиреминь вздохнула и села на кровать рядом с Маэдросом, прижалась к нему и уютно уткнулась носом в крепкое плечо.
- Я уже, не заметил? – улыбнулась эльдиэ и чуть крепче сжала руки. – Так лучше? Хоть на небольшую прогулку бы время от времени…

- Хотелось бы, - согласилась Лиреминь. – Но нам с тобой, к сожалению, не дано выбирать. От тебя очень многое зависит, поэтому все и заопасались твоей неожиданной любви.
Наверное, синдэ и не думала о любви и замужестве, пока не встретила Маэдроса. Это чувство было как наваждение, как озарение, яркое, острое понимание того, что вот он, твой эльф, с которым ты хочешь пройти рука об руку жизнь. Поначалу Лиреминь даже немного испугалась его.
- Потому что на тебя все смотрят? – предположила девушка. – Ты лидер, король. От тебя зависят решения, которые наверняка коснутся не только тебя, но и всего лагеря. Вполне естественно, что… - эльдиэ мгновение помолчала, подбирая слова. – Они, наверное, просто волнуются за тебя.
Ей хотелось думать именно так. Что все эти косые взгляды и шепотки вызваны именно волнением о судьбе Маэдроса и лагеря, а не просто неприязнь к народу синдар.
- Нам не дано выбирать, - тихо повторила Лиреминь. – Но мы можем попытаться переубедить хотя бы часть твоих эльдар. Должны же они увидеть, что я просто люблю тебя и через это желаю им блага?
Разве можно е желать процветания тем, за кого ответственен твой любимый? Нет, конечно. Отношения с нолдор пока не складывались, однако девушка старалась не держать на них зла, хотела, чтобы со временем они разобрались в том, что она никогда не сделала бы того, что принесло им нечто плохое.
- Я надеюсь, - Лиреминь потянула ноги на кровать. По полу гулял легкий сквознячок, и от него босые ступни уже успели замерзнуть. – Я не буду отвлекать тебя от дел? – пальцы Маэдроса мягко перебирали волосы синдэ, успокаивая и умиротворяя. Девушка прикрыла глаза, прижалась щекой к его плечу. – Я сейчас усну, ты действуешь на меня лучше успокаивающих трав.

- Нет, - покачала головой Лиреминь. – Мы не можем выбирать любви, потому что она предназначена нам изначально… Но жаль, что нельзя изменить многих обстоятельств, - девушка дернулась, вдруг подумав, что Маэдрос может расценить ее слова неправильно. – Жаль, что мы не встретились раньше.
Синдэ наслаждалась каждым мгновением, проведенным рядом с супругом, несмотря на то, что в лагере нолдор ей было очень неуютно. Тяжело было ощущать на себе тяжелые взгляды, читать в глазах сожаление о том, нельзя уже ничего изменить. Только ради Мэдроса девушка не сдавалась и заставляла себя верить, что все это удастся перебороть и переломить.
- Кто-то боится перемен, - пожала плечами эльдиэ, выдвинув единственный пришедший ей в голову вариант. – Им кажется, что они могут быть только к худшему, потому они и стараются закрыться от них, спрятаться.
Лиреминь тоже не всегда удавалось принять перемены с открытым сердцем. Иногда это было неизбежно связано с отмиранием чего-то старого, уже не нужного, но еще дорогого воспоминаниями. И эта боль, которую трудно забыть, порождала страх.
- Неплохо? – с ноткой удивления спросила Лиреминь. Что ж… Тогда ей совершенно не хотелось знать, как могли встретить плохо. – Братья… Отчасти да.
Синдэ припомнила и мышку, и голову… Сейчас ей было немного стыдно за свое поведение, особенно, когда Лиреминь видела, с какой теплотой Маэдрос говорит о братьях, и как при этом улыбается.
- Я очень стараюсь, правда, - слабо улыбнулась девушка. – Воспринимать это как игру, как маленькое испытание на прочность.
Дети нередко так делали, когда пытались проверить, любят ли их на самом деле. Неожиданно вспыхнувшее сравнение показалось метким и довольно интересным, даже похожим на истину.
- Например, у нас есть вечера? – улыбнулась Лиреминь. Девушка легко сползла с плеча Маэдроса и устроила голову у него на коленях. – Я хочу подольше побыть с тобой, - эльдиэ потянулась и легонько погладила кончиками пальцев щеку мужа. – А куда?

- Но я хочу, чтобы ты знал, что я ни о чем не жалею, - Лиреминь чувствовала,  что Маэдрос и без того понимает ее без слов, но хотела проговорить. Ей важно было, чтобы он услышал, чтобы не имел и малейшего повода для сомнений.
- А я верю, - вдруг светло улыбнулась синдэ. – Я верю, что однажды настанет то время, когда все будут радостно встречать перемены и ждать от них лучшего.
Сейчас и сама девушка боялась их, но не позволяла себе терять надежду. Пусть она уже и не увидит этих чудесных времен даже, но ее дети… Их с Маэдросом дети могли бы. И именно за это предстоит еще долго и упорно бороться, пядь за пядью отвоевывая счастье для них.
- Еще хуже? – переспросила Лиреминь. – Они могли и вовсе выгнать меня из лагеря? – голос предательски дрогнул. Не хотелось верить, что братья супруга на такое способны, но они оберегали его. Вдруг?
- Я не сужу, - мягко ответила эльдиэ. – Вам приходилось и приходится нелегко. Наверное, не обрасти вы защитными колючками, то и не выдержали бы лежащего на ваших плечах груза забот и ответственности.
Девушке вдруг подумалось о том, что феаноринги почти всегда жили под такими вот косыми взглядами и слышали пошепты за спинами. Про них говорили многое, и не всегда – хорошее.
- Уже простила, - улыбнулась Лиреминь. – Так, говоришь, они проверяли, смогу ли я выдержать характеры вашей семьи? – девушка вдруг погрустнела немного. – Наверное, я не прошла проверки, потому что отреагировала слишком бурно?
Лежать на коленях нолдо было донельзя удобно, и эльдиэ позволила себе просто прикрыть глаза, наслаждаясь моментом, отпуская напряжение нелегкого дня.
- Я тоже, - Лиреминь мечтательно улыбнулась. – И что у вас выходило в итоге? – девушка распахнула глаза и с любопытством посмотрела на супруга. – Невероятное приключение?

- Это самое главное, - тепло улыбнулась Лиреминь. Она считала, что здесь и сейчас они с Маэдросом поступили правильно, а с тем, что будет дальше, они как-нибудь разберутся. Вместе справятся.
- Надеюсь, - эльдиэ вздохнула и немного помолчала. – Я слышала, что в том краю, откуда вы пришли, перемены были хорошими. Я очень надеюсь, что когда-нибудь мы все уладим, что мы победим. И тогда и в Эндорэ воцарятся мир и благо. Пусть даже этого не увижу, пусть даже не наши дети, но вдруг внуки? – синдэ вдруг замолчала, осененная неожиданной идеей. – Скажи, любимый, а ты хотел бы детей?
Девушке было немного боязно услышать ответ. Вдруг не хотел? Это было бы чуточку обидно, потому что Лиреминь хотелось увидеть, как и любовь продолжится в малышах, непременно похожих на папу, но вполне понятно. Идет война, и завтрашний день, увы, очень и очень неопределенен.
- Тогда хорошо, что они встретили меня так, как встретили, - неопределенно пожала плечами девушка. – Я верю тебе, и правда хотела бы наладить с ними хорошие отношения. Как думаешь, такое возможно?
Только сейчас ей пришло в голову, что братья не обязаны были встретить ее радушно, а легкое недовольство не есть агрессия. Они попросту волнуются за Маэдроса.
- Понимаю, - кивнула эльдиэ. Рука нашла ладонь супруга и легонько ее погладила. – Ничего, вы справитесь. Научитесь и среди войны находить место для жизни. Мы ведь нашли для любви? – Лиреминь с надеждой взглянула на Маэдроса. Все внутри нее противилось тому, чтобы поверить, что лучшего не будет. Будет!
- Думаю, в менее связанные с мышами, можно, - улыбнулась эльдиэ, хотя плечи ее заметно передернулись.  Ох  уж эта мышь… Как ведь ловко угадали, поганцы!
- Ты скучаешь? – тихо спросила Лиреминь. Она скучала бы, несмотря ни на что. И любила бы. – Нет, - синдэ улыбнулась супруга. – Я даже не могу представить, что дернуло меня выбраться из Дориата. Это было как-то так неожиданно, хотя и казалось правильным.

- Вы не оценили в полной мере того, что имели? – вздохнула Лиреминь. Это так часто встречается, к сожалению, и даже самой синдэ казалось, что она не ценила многого из того, что безвозвратно осталось в прошлом. – Все наладится, все еще будет, - девушка мягко погладила Маэдроса по плечу. – Но вы будете уже мудрее, и сможете оценить и не потерять, - эльдиэ казалось, что сейчас у них есть разве что надежда. Раз за разом Лиреминь твердила себе и другим, что лучшее еще ждет их впереди, но каждый день по капельке выпивал эту надежду. Иногда ее становилось, правда, больше, когда что-то хорошее случалось, проливаясь как дождь после засухи. Но исчезала она с большей скоростью.
Синдэ терпеливо ждала ответа от Маэдроса, не торопя его и давая подумать. Она приняла бы любой, потому что любила его. Любила так сильно, что ей самой становилось страшно.  Раньше и не представлялось, что можно испытывать такие яркие чувства к тому, кого и знаешь-то всего ничего.
- Я бы тоже хотела, - улыбнулась Лиреминь. На сердце вдруг стало звеняще легко, потому что, наверное, девушка все же кривила немного душой, когда говорила себе, что любой ответ на этот вопрос будет возможен для нее. – Скажи, а что ты почувствовал, когда только впервые увидел меня? Почему так скоро сделал предложение? – синдэ ничуть не возражала, но хотела понять, что двигало тогда Маэдросом. Любовь, вспыхнувшая так ярко и одновременно сразу в двух сердцах, казалась ей сродни сказке, чуду, на которое раньше Лиреминь не смела и рассчитывать.
- Я постараюсь, - пообещала девушка. У нее, в общем-то, и выбора не было. Не лезут в чужие лагеря со своими порядками. – Я боюсь их, - вздохнув, признала эльдиэ после некоторого молчания. – Боюсь, что они не сумеют принять меня такой, какая я есть, что будут ожидать перемен, которых я не смогу им дать, не сломав себя изнутри, - Лиреминь бросила на Маэдроса тревожный взгляд, опасаясь того, как он воспримет ее слова. Все же речь шла о его братьях…
- Посмотрим, - согласилась девушка, улыбнувшись, когда супруг легонько сжал ее руку. Странное чувство, но она до сих пор не могла привыкнуть, что уже жена до конца.
- Они словно дети, - тепло улыбнулась синдэ. Какими бы поганцами не оказались близнецы, девушка вдруг с удивлением поняла, что не слишком хотела бы, чтобы им надрали ушки.
- Тогда сохрани все самое светлое в памяти, - эльдиэ почувствовала, что их разговор снова клонится куда-то не туда. Они хотели отвлечься, хотели немного забыть о проблемах, а беседа вновь и вновь скатывалась к ним.
- Нет, - чуть смущенно призналась синдэ, скатываясь с колен супруга. – Я как-то не чувствовала особенной потребности покидать пределы Дориата, - девушка перебралась Маэдросу за спину, обхватила его сзади крепко-крепко,  прижавшись щекой к его макушке. – Я чувствую себя сейчас ребенком, которому очень хочется шалить, - Лиреминь коснулась губами кончика ушка нолдо. – Не обидишься?

- Или это не было вашим счастьем? – Лиреминь казалось из рассказов о нолдор и того, что она видела в лагере за свое краткое пребывание в нем, что не покой нужен этому народу. Им нужны жизнь и движения, действия и кипящий в крови азарт. Просто… Наверное, здесь уместно было бы говорить о балансе между миром и войной, которая захлестывала все сейчас, как мнилось синдэ.
- Мне кажется, осознание уже стучится к вам в двери, - иносказательно выразилась девушка. Не могли же они не понять, сколь ошибались, выбрав войну, теперь, когда потеряли стольких? Лиреминь казалось, что цена, которую заплатили все эльдар, высокая и кровавая, должна была врезаться в память и сердце, заставить ценить даже самую малость, которую они имели.
- Ты очень уверен в своих решениях и твердо знаешь, чего хочешь, - одобрительно сказала синдэ. Сама она нередко колебалась, страшилась и сомневалась.  Хотя правильнее, наверное, будет сказать, что старалась предусмотреть все, а потому медлила. Иногда синдэ хотелось иметь такую же твердость характера, как у Маэдроса.
- Знаешь… - Лиреминь прикрыла глаза. – Меня что-то будто в спину толкнуло. Я же не часто вот так вот, резко и быстро, принимаю решения. Обычно я долго думаю и представляю, каковы могут быть последствия, и чем все это может для меня обернуться.  А здесь… Мне казалось, что я потеряю сознание от волнения, веришь? – синдэ распахнула глаза и доверчиво заглянула в лицо супруга. – Особенно когда… - вспоминать их ночь было приятно, но девушка чувствовала некоторое смущение. – Я, наверное, просто знала, что именно так будет правильно. Нельзя было по-другому, понимаешь?
Лиреминь казалось что все было предрешено еще в тот момент, когда Маэдрос встретил ее после прибытия. Ведь не каждую же простую синдэ приглашают отужинать вместе с высоким лордом.
- Я понимаю, - кивнула эльдиэ. Она уже видела, что характеры нолдор далеки от покоя. Они резки, порывисты и прямодушны. Лиреминь постарается с этим смириться и привыкнуть не обращать внимания на выпады, кажущиеся ей слишком жесткими, научится держать удар, но это не произойдет вдруг и мгновенно.
- Я не знаю, - тихо сказала девушка после раздумий. – Мне сегодня подумалось, что моя мягкость излишня и неуместна в лагере.
У синдэ сложилось впечатление, что от жены лорда Маэдроса ожидают силы и мудрости, которых не было у нее. Нолдор почувствовали ее слабость, и именно из-за этого сердились.
- Наверное, им так легче справиться с трудностями, - предположила Лиреминь. Поймала на себе удивленный взгляд  супруга, но только пожала плечами.  То происшествие сильно выбило девушку из колеи, но больше она на близнецов отчего-то не сердилась.
- Шалить, - подтвердила синдэ. – А почему ты так испугался этого слова? – Лиреминь заметила, как он дернулся и растерялся. Ладошки закрыли Маэдросу глаза.
- Я не стану пакостить, обещаю, - эльдиэ коснулась губами второго ушка. Потом легонько и будто бы ненароком пощекотала шею,  собирая волосы супруга и начиная перебирать их, пропуская сквозь пальцы.  – Мне просто захотелось побыть с тобой.

- Мне кажется, что вам просто свойственен непокой, - поделилась своими наблюдениями Лиреминь. – Чтобы жить, вам нужно двигаться. Не идти – а бежать время от времени, преодолевать что-то, иметь цель, за которую стоит бороться и которая будет не легко достижима, - девушка пристально посмотрела на Маэдроса, стараясь по его лицу понять, как он отнесся к ее словам. Права ли была? Или же ошибалась, пытаясь понять пылкую и пока странноватую для нее натуру нолдор?
- Знаешь… - синдэ мгновение помолчала в задумчивости. – Мне кажется, что возможность потерять делает ценность более острой  и яркой. Ты спешишь насладиться ею. Знаешь… - эльдиэ снова замолчала ненадолго, собираясь с мыслями. – Наверное, именно это ощущение острой  ценности каждого мгновения счастья заставило меня не сомневаться, а пойти вчера с тобой. Я не видела Аман и не могу сказать, как вела бы себя, живи я там… Но отчего-то думается, что там мы оба были бы куда более неспешны и осторожны. Понимаешь? – Лиреминь взглянула на супруга со смесью надежды и растерянности. Сама она очень хорошо понимала то, о чем говорила. Она чувствовала это, помнила, как остро испугалась вдруг в какой-то момент потерять Маэдроса, что и послужило толчком к тому, чтобы отринуть все страхи и сомнения.
- Нет, - качнула головой синдэ. – Я не уверена, что всегда это может быть хорошо. Мне кажется, что здесь, как и во всем, нужна мера.
Лиреминь вздрогнула, услышав, ЧТО говорит ее супруг. Она не знала, как отреагировала  бы, очутись она перед выбором в такой ситуации – поддержать Маэдроса или же выступить на стороне своего народа. Как наяву синдэ почувствовала, какое отчаяние овладело бы ею, как металась бы запертая меж двух огней душа. Эльдиэ прикрыла глаза и глубоко вздохнула, собираясь с мыслями перед ответом.
- Я не знаю, что делала бы тогда, а потому лишь могу надеяться всем сердцем, что такового не случится, - девушка, лежавшая на коленях у супруга, чуть повернулась, ловя его руку и уткнулась носом в предплечье, пытаясь успокоиться. Сказанное задело какие-то струнки ее души, томительно и щемяще зазвеневшие. Именно такой войны Лиреминь и боялась.
- Скажи… Ты тоже чувствовал, что так будет правильно? – девушке многое хотелось понять в том, что двигало Маэдросом. Она мучительно понимала, что совершенно не знает его, хотя они и были супругами. Но это не пугало Лиреминь, даже наоборот – завораживало. Она ощущала себя ребенком, радостно познающим мир и за каждым углом видевшим маленькое чудо.
- Я тоже рада этому, - расцвела в нежной улыбке синдэ. Каким бы ни казался другим Маэдрос, но она видела в нем свою уютную крепость, стену, за которой можно спрятаться. Он с самого первого мига знакомства давал смутное ощущение спокойной защищенности, вопреки всем изначальным представлениям Лиреминь о феанорингах.
- Я надеюсь. Но ты ведь подскажешь мне? – синдэ чувствовала, что ей пока не хватает лишь времени. Слишком много всего произошло в последние дни. События облепляли ее, растя, как снежный ком. Наверное, когда выпадет шанс остановиться, подумать и разложить все по полочкам, то глаз увидит другие, неприметные сразу детали. И все станет яснее.
- Они хорошие, - вдруг сказала Лиреминь, сама себе удивляясь. Мальчишки как-то неожиданно стали ей дороги, хотя единственное, что связывало синдэ с ними, помимо той шуточки с мышью, - это Маэдрос.
- Это не входит в мои планы, - весело промурлыкала Лиреминь, легонько касаясь кончика уха супруга пальцем. Ей интересно было, как он отреагирует на ее выходки.
- А я уже заволновалась, что мне одной, - тихонько рассмеялась синдэ, позволяя извернувшемуся Маэдроса поймать жену и прижать ее к себе. Девушка уткнулась носом с его шею, дыша на кожу теплом, потом потянулась и поцеловала в плечо.
- Не знаю… А что ты подумал? – эльдиэ с любопытством подняла глаза и заглянула в лицо супругу. – На самом деле, я говорила про детей потому, что очень люблю их и жду того момента, когда мне будет дано счастье почувствовать, что под сердцем теплится маленькая жизнь, - девушка мечтательно улыбнулась. – Только помысли – похожий на тебя сынишка. Я не могу дождаться…

- А я всегда более любила покой, - пожав плечами, сказала Лиреминь. – Меня тянуло к таким ярким, живым, как ты и твой народ, но я не умею соревноваться. Мне не так важна победа, сколь процесс, знания, которые получу и новый опыт.
Синдэ казалось, что даже в монотонном занятии можно было найти что-то привлекательное и занимательное. Жажда новых ощущений и эмоций не так часто касалась сердца девушки.
- Мы? – прозвучало немного растерянно. Такого вопроса эльдиэ не ждала. На некоторое время она задумалась. – Сложно сказать за целый народ, но я живу музыкой, гармонией. Ты видишь ее в себе, в других, во всем. А еще мой народ любил звездный свет более других. Мы куда спокойнее вас, нолдор, но, наверное, отчасти от того, что проявляем чувства менее ярко. Завеса заставила нас как-то… Успокоиться? Те, кто не был на границе ее, не выбирался за пределы.. Наверное, война казалась им чем-то далеким. И тем страшнее было обнаружить ее у порога.
Девушка вздохнула, понимая, что, наверное, не просто не рассказала о своем народе, но только запутала Маэдроса. Ее восприятие синдар ткалось из ощущений, из обрывков эмоций и переживаний, которые сложно было облечь в слова.
- Это плохо… - нахмурилась Лиреминь. – Знаешь, это как не обращать внимания на сыплющиеся тебе на голову мелкие камешки. Один, второй, третий… Возможно, они не ударяют больно, но могут быть предвестниками обвала. Разве не так?
Оказалось, что не только к хорошему можно привыкнуть, но и к плохому. Осознавать это было больно, но нужно, дабы не позволить чувствам притупляться. Пусть это будет мучительнее, но убережет от многих ошибок.
- Вы идете напрямик, решительно и без колебаний, - вздохнула Лиреминь. – Поэтому стали жестче – вы отсекаете все то, что кажется вам ненужным, мешающим на пути к вашей цели. Боюсь, вы так можете и не заметить, когда от основной дороги отделится тонкая тропка, полузаросшая травой, которая приведет к цели ничуть не менее верно, но даже и быстрее.
Синдэ ничуть не тешила себя надеждами, что что-то сможет изменить. Не в ее хрупких силах было это, однако хотелось. Теперь, после слов Маэдроса, вдруг вспыхнула желание показать мир, что простирался куда шире целей, забот и тревог. Он таил в себе множество возможностей, если внимательно присмотреться.
От слов супруга эльдиэ испуганно дернулась. Глупо было отрицать неизбежное, то, что назревало уже давно. Лиреминь как никогда ранее ощущала себя тонкой песчинкой, оказавшейся зажатой между двумя массивными жерновами.
- Мне больно слышать это, - выдохнула синдэ после некоторого молчания. – Это как наблюдать ссору между двумя братьями. Мой народ дорог мне от рождения, твой, не сомневаюсь, полюбится мне оттого, что ты принадлежишь к нему. Я никогда не смогу выбрать, Маэдрос, я останусь в стороне болтаться на границе водораздела. Но я хочу, чтобы ты знал одно – чтобы не случилось, как бы ни повернулись отношения между моим и твоим народом, но я буду любить тебя. Так же, как и сейчас. Ты всегда будешь моим супругом, моим светом. Я могу одобрять или не одобрять твоих поступков, но я не откажу тебе в поддержке и своей нежности.  Мы сумеем пройти через эту войну, если ей суждено случиться, слышишь?
Синдэ отчаянно прижалась к супруга, стараясь выразить всю свою любовь к нему. Война разобьет ей сердечко, но даже эти осколки будут тянуться к нему. Он врос в него, стал частью души. Сердиться на Маэдроса – это как злиться на саму себя.
- Ты ведь и без того знаешь, верно? – тихонько спросила девушка. – Страшные байки рассказывают. Можно я не буду передавать их тебе?
Лиреминь не хотелось длить разговор о сложностях отношений между их народами, он был конечен и бесконечен одновременно. Едва ли возможен мир уже, разве что зыбкое перемирие. Вот за него и стоило бороться.
- Обязательно, - улыбнулась синдэ. Она и без того знала, что может обратиться с любой проблемой к Маэдросу, но услышать это из его уст оказалось действительно важно.
- А расскажи мне, как было раньше? – вдруг попросила девушка. Она хотела понять, что отсеялось в пути, как изменились сам ее супруг и его братья. Она ощущала, что эти перемены беспокоят нолдо, и теперь желала понять причину волнения.
- Поняла что? – недоверчиво спросила Лиреминь, сердце которой быстрее забилось в предчувствии.  Смутная догадка озарила девушку, и рука непроизвольно коснулась живота, прикрывая его, словно оберегая. – Ты тогда… Тоже пожелал этого? Пожелал также сильно, как я?

- Я знаю, - кивнула Лиреминь. – Просто… Мне, наверное, не удалось сказать так, чтобы ты действительно понял то, о чем я. Процесс – безусловно, важен, но я и ничего плохого не вижу в соревновании. Просто мне нравится, когда ведется именно из-за опыта, а не победы.  Вне зависимости от его исхода я хотела бы чувствовать, что чего-то достигла, что выложилась полностью и на какие-то пусть и пару шагов, но стала лучше. Я победила лень, страх, слабость, неумение и, возможно, в следующий раз благодаря  этому победа будет моей, - синдэ не отводила глаз от лица Маэдроса, пытаясь угадать, что он чувствует, как относится к ее словам.  Едва уловимо ощущалось, что он не совсем доволен тем, что жена сказала вначале. Это подтверждала и следующая его фраза. Лиреминь улыбнулась.
- Отчего ты противопоставляешь покой и движение вперед? – в голосе звенит легкое недоумение. Девушка немного не понимает позиции нолдо. – Знаешь, для меня покой – это все равно продвижение вперед. Просто не рывками, Маэдрос, не рывками. Не бегом, не как выпущенная из лука стрела. Тихо, медленно, зато верно и обдуманно.
Эльдиэ никогда не любила поспешности, старалась двигаться к своей цели уверенно, пусть понемногу, но зато четко, допуская меньше глупых ошибок. Единственное, что стало исключением, - это ее свадьба. Бесконечное счастье и любовь, что она чувствовала к Маэдросу, сполна стоили того, чтобы поступиться своими привычками прежде все обдумать, а потом уже делать и говорить.
- Довольно-таки, – кивнула синдэ. – Я бы сравнила это с тем, что в один прекрасный день ты оказываешься на пороге родительского дома со скромным узелком. Более никто не станет беречь тебя от опасностей, готовить вкусный ужин к твоему приходу и стелить постель. Придется научиться делать это самому, методом проб и ошибок.
Лиреминь вздохнула. Она не стала говорить этого Маэдросу, но самой ей казалось, что Дориат жил и дышал майа Мелиан. Владычица не просто держала Завесу – она была мудра и справедлива, она как мать берегла их тесный мирок.
-  Жизнь, - согласно качнула головой девушка, ощущая, что снова сказала что-то не то. – Но нужно стремиться к свету. Даже на краю пропасти не мешает надеяться, что за спиной вдруг развернутся крылья.
Надежды – одновременно много и мало, но оставить ее, отказавшись от веры в светлое будущее, в возможность счастья… Яркое подтверждение тому, что никогда нельзя сдаваться и опускать руки, - они с Маэдросом.
- Есть, я уверена. Просто ее нужно еще отыскать в густой траве. Я не верю, что есть цели, достигнуть которых можно одним лишь единственным способом. Вариантов всегда несколько, просто некоторые мы гневно отбрасываем, потому что они кажется нам слишком медленными, неверными или еще какими-то.
Лиреминь предпочитала выбирать, не сосредотачиваясь на чем-то одном.
- Камень у Диора, - согласилась синдэ. – Но разве обязательно бодаться сразу? Нужно найти слабое место, как бы нехорошо это не звучало. Что-то, что пробьет его до глубины души, чо будет ему дороже и камня, и даже Дориата.
Диора девушка недолюбливала. Да и политика отношений с феанорингами ясно показывала, что только к гибели он приведет вверенное ему королевство. Неужели нельзя было заключить взаимовыгодного союза. ..
- Вы его найдете, я верю… - упрямо сказала эльдиэ и крепче прижалась к супругу, обвив его руками. – Я думаю, что не стоит верить всему, что говорят. Меня и том, что вы убьете меня, едва только увидите, что я принадлежу к народу синдар, предупреждали. Это оказалось неправдой. Все зависит, наверное, от угла зрения, - Лиреминь вздохнула и немного повозилась, устраиваясь в объятиях супруга поудобнее. Ей нравилось исходящее от него тепло. Оно успокаивало. Ладонь нолдо легко прошлась по светлым волосам, заставив девушку довольно прикрыть глаза и расцвести в нежной улыбке.
- Как бы мне хотелось помочь… - выдохнула синдэ. – Чтобы разгладились тревожные складочки на лбах, чтобы лица перестали быть хмурыми. Так хочется увидеть улыбки, а не плещущуюся в глазах горечь.
Эльдиэ как никогда жалела о том, что она слаба что физически, что душевно. Ей не хватит тепла и мудрости, чтобы растопить лед злобы и обиженного отчаяния. Да и возможно ли это в принципе?
- К чему? К перспетиве носить под сердцем твоих детей? – рука осторожно погладила живот, Лиреминь прислушивалась к своим ощущениям, ловила обрывки их, теряясь в догадках и сомнениях. Ей очень хотелось, чтобы сказанное  Маэдросом было правдой. – Ты думаешь… Уже?