НПС-Мелиан

Мелиан чувствовала себя устало; лечение отняло прилично времени и сил. Однако, усталость была сейчас не столь важна, куда важнее - сведения, которые ей удалось получить.
Итак, если верить посланнику в Гондолин, Моргот намеревался вызвать Тургона на переговоры, угрожая жизнями короля Фингона и его сына. Однако вскоре юноша сбежал из плена, и если все так, похоже, нарушил тем самым планы Врага.
Что ж, это можно было принять за радостную весть, если бы не определенные нестыковки: Эгалмот из Гондолина говорил, что принца пытали на глазах у его отца, и он сам видел следы истязаний, однако, целители утверждают, что на теле Арнора ни царапины, да еще Тхурингветиль... слишком все это похоже на ловушку. Но для чего Врагу раскидывать свои сети здесь и сейчас? На что ему Дориат? Неужто, для того, чтобы получить назад Камень? Нет, вряд ли.
Необходимо было как можно скорее поговорить с Эрейнионом. Но прежде майэ намеревалась поделиться с супругом своими мыслями и опасениями.
Элу находился в своих покоях; Мелиан безошибочно определила, где его искать, почувствовав знакомую мелодию, звучавшую в такт ее мелодии вот уже многие столетия.
- Mellin, нам надо поговорить, - сказала королева, торопливо войдя в комнату. - Тебе известно о двух мальчиках, которых стража обнаружила вчера у границ? Один из них - сын Фингона, бежавший из Ангбанда. Боюсь, если здесь нет обмана, Моргот не оставит его в покое.

Мелиан опустилась в кресло и покачала головой.
- Я говорила лишь с его другом, здешним мальчиком. Враги искалечили его. Его мать пришла ко мне за помощью, а я... не смогла отказать. Я ведь тоже мать. И тоже однажды не сумела уберечь свое дитя.
На последней фразе ее голос сделался тихим, едва слышным. О Лютиэн уже стало естественным говорить лишь шепотом.
Однако, королева быстро взяла себя в руки.
- Рассказ юноши вызывает многие вопросы. Он утверждает, что бежать ему и принцу помогла Тхурингветиль, вражеская разведчица. И еще, у него есть сведения о Хурине Талионе. Мальчик говорит, что видел князя в Ангбанде, и что Моргот охотится за его семьей.

- Я помогла исцелить его, - спокойно пояснила Мелиан. - Хотя задача оказалась не из простых. Я знаю, кто искалечил парнишку - это был Гортхаур. А он... знает свое дело. Mellin, этот мальчик, Эндил был с отрядом, посланным в Дор-Ломин. Сын командира. Отец взял его с собой, похоже, тайно, по просьбе сына, не сумев отказать ему. Но не суди строго, юноша давно осознал свою вину.
Теперь следовало говорить о более важном.
- Я сама отнюдь не склонна доверять слугам Моргота, но... кто знает, какие цели могла преследовать Тхурингветиль, и что сподвигло ее на предательство. Так или иначе, похоже, мы пока не властны знать наверняка. А что касается принца и его друга... - майэ задумалась на пару мгновений. - Не думаю, что мальчики откажутся от осанве. Похоже, им нечего скрывать. Я ничего не могу сказать об Эрейнионе, но Эндил... я видела его, и я в нем уверена. Он чист и душой, и сознанием, хотя истомлен и немного растерян. И за своего друга он стоит горой.
Отправить в Нарготронд? Захочет ли этого сам Эрейнион? Что он решит делать дальше? В одном Мелиан была уверена, нельзр отказать в защите мальчику, которому нужна помощь.
- Мы сейчас в опасном положении. Враг силен, и не трогает нас лишь потому, что ему пока нет никакого дела до Дориата. До тех пор, пока голодрим могут противостоять ему. Но если падет Гондолин... Моргот рано или поздно вспомнит, где находится один из трех Камней. И тогда даже я вряд ли смогу противостоять ему. Отослав принца, мы может отсрочить тяжелые для нашего народа времена, но лишь отсрочить. Ты понимаешь это?
Хурин... еще один несчастный, о котором стоит подумать. Наиболее вероятный ключ к Гондолину для Врага, если переговоры с Тургоном сорвутся.
- Теперь Враг знает, где искать супругу Хурина. Она и ее дочь могут пострадать. Я знаю, Морвен отказалась от помощи, но она не могла знать, что ее муж находится в плену. А теперь... я думаю, если мы не придем на помощь, это может обернуться бедой для многих.

- То есть ты ничего о ней не знаешь,
Мелиан покачала головой.
- Я знаю о ней не более, чем любой из дориатлим. Увы, синдар она хорошо известна. И внушает страх. Говорят, прежде она была майэ Ветра, сестрой Владыки орлов. Но избрала путь Мелькора еще на заре мира. Она верно служила ему многие столетия, и едва ли может пойти против своего учителя и господина.
Она не сказала этого вслух, однако была уверена, что ее супруг и так поймет, что королева разделяет его опасения относительно ловушки. Впрочем, мальчики едва ли замешаны в этом. По крайней мере, сознательно.
- Я знаю, что если Бауглир обрушит на нас свои силы,
мы не выстоим. Разве что Валар помогут нам.
- Боюсь, что пока жителям Эндорэ приходится рассчитывать лишь на себя, - майэ вздохнула. - Единственная надежда - искать союза с другими народами. Если только эта надежда не погибла в последней битве.
Что ни говори, а участь, постигшая "Союз Маэдроса", слишком хорошо показала ценность союзных клятв.
- Отослать принца я намерен вовсе не из страха! Но лишь потому, что его место - с его народом, и удерживать его здесь я не стану.
- Речь не о страхе, - спокойно возразила Мелиан. - Доселе у нас есть долг перед нашим народом, и принимать на себя риск единственно ради принца голодрим было бы неосмотрительно. Однако... есть судьба, mellin - то, над чем мы не властны. И коль скоро судьба привела Эрейниона в Дориат, мы обязаны взять на себя ответственность за него, как и за сына Хурина.
Майэ задумчиво поглядела на разгорячонного супруга.
- Полагаю, принц сам отыщет способ сообщить о себе матери. А король Тургон - способ перевести племянника к себе в город, если сочтет это необходимым. Однако в Гондолине сейчас гораздо опаснее, чем в Дориате, и королева Эланор наверняка понимает это.
Пока... пока в Дориате безопаснее.
- Если я называю себя владыкой Белерианда, то теперь
настало время мне и отвечать за Белерианд. Ты права, либо я сделаю это,
либо Дориат останется один. Но Гондолин не просит
помощи и, должно быть, пока надеется на свои силы.
Нам же нужно попытаться защитить семью Хурина, раз
я взял под опеку его сына. Я думаю, найдутся те, кто
рискнет отправиться к его супруге. Теперь уже нужда
заставит ее уйти - если еще не поздно. Нужно готовиться к войне, родная. Мне страшно
говорить об этом, но - пора. Много лет ты защищала
нас, но время это проходит.
Мелиан придвинулась ближе к супругу, взяла его за руку. Она знала, что однажды наступит это время, когда война придет к ним сама. Ну кто же мог подумать, что она примет облик золотоволосого мальчишки?
- Так тому и быть. Но нам необходимо поторопиться, если мы хотим успеть на помощь жене Хурина. Враг наверняка попытается опередить нас.
Если еще не поздно...

- Союза. Едва ли он возможен.
Майэ лишь опустила голову. "Едва ли... это твой выбор, король."
- Судьба... У сына Хурина нет родичей, а у принца голодрим их полно. С чего бы за него отвечали мы? Если он попросит у меня покровительства и помощи - иное дело. Ради его матери и ради отваги его отца я не откажу. Но ты права, обязательств перед собственным народом у меня больше... хотя это - не первый вызов, который мы бросаем Бауглиру.
- Не первый, - кивнула Мелиан. - И если до сих пор войска Бауглира не трогали нас, то лишь потому, что мы беспокоим их куда меньше, чем голодрим. Коль скоро синдар им ничем не угрожают, можно и оставить их Хранимое Королевство на потом, когда весь Белерианд покорится.
И если Элу решил, что Дориат должен вступить в войну, то не ради союза с голодрим, и уж точно не для того, чтобы защитить принца Эрейниона. А в первую очередь, во имя долга перед собственным народом.
- Что же до юноши, мы отвечаем за него до тех пор, пока он под нашим покровительством. Ты прав, как долго это продлится, пусть решает он сам. Так или иначе, мальчиков пытались отбить на границе. Значит, Враг осведомлен о том, где скрывается Эрейнион. И если принц попытается покинуть пределы Завесы, слуги Тьмы наверняка будут ожидать его.
Даже если мальчик пожелает того, ему крайне рискованно пускаться в путь в ближайшее время.
Видя кривую усмешку на любимом лице, майэ почувствовала, как по коже пробежал холодок. Слишком горько было думать о будущем. Слишком ясно, что с уходом Элу, с уходом Лютиэн окончится и ее время в Эндорэ, и век безопасного и цветущего Дориата.
- Взглянем правде в глаза, любимая - смерть стоит у меня за плечом. Ты же помнишь свое предсказание? Не так уж много лет мне осталось, если ты не ошиблась. Так что бояться за меня уже поздно... мне осталось только не ошибиться напоследок. Но я думаю, что самое время сейчас - готовиться к войне. Именно сейчас, когда Бауглир ослаблен.
- Нам не победить в этой войне, - наверняка, для ее супруга это так же очевидно, как и для нее самой. - Но мы способны ранить Врага. Я говорю отнюдь не о том, чтобы повторить подвиг Финголфина. Но если Бауглир решит напасть, мы можем и должны будем встретить его во всеоружии. Дориат падет, и мы с тобой падем вместе с ним, но Враг заплатит дорогую цену, и быть может, это даст шанс другим народам.
- Хорошо. Я велю Маблунгу отправить отряд добровольцев. Ты согласна?
Мелиан улыбнулась и кивнула в ответ.
- Именно об этом хотел просить тебя тот несчастный мальчик... - она умолкла на мгновение. - Когда ты намерен говорить с ними?

- Ты мог поддержать недавний Союз, - мягко возразила Мелиан. - Голодрим утверждали, что ты отказал им из ненависти к сыновьям Феанора. Но что двигало тобой на самом деле? И вправду ли тебе не преодолеть этой преграды?
Сама майэ понимала, хорошо понимала, отчего ее супруг предпочел, чтобы война обошла стороной его и его народ. Однако, смолчала в рассчете, быть может, на то, что Элу, если он всерьез задумается, сумеет отыскать и иные, более глубинные причины.
- Валар уже однажды остановили Бауглира, не может
быть так, чтобы они позволили ему бесчинствовать
вечно. Нет, я верю,
что нам помогут... Но это не значит, что мы можем
позволить Бауглиру опустошить весь Белерианд и
ждать, сложа руки, когда нас спасут. Мы - не ушли в
Валинор, мы остались здесь. Это наша земля, и теперь
уже пришло время отстоять ее с оружием в руках.
Мелиан на миг опустила голову. Да, время пришло. А Валар... их воля непостижима.
- Я бы сказала, что мы, те, кто остался в Эндорэ, или прибыл сюда после, сами должны просить Валар о помощи. Вот только... как сделать так, чтобы нас услышали?
Говорят, владыка Гондолина уже пытался отправить посланников за Море, и ни один из них не возвратился назад.
- Наши границы для слуг Бауглира все еще опасны,
- Но не для Гортхаура, не для Тхурингветиль и им подобных. Завеса не пропустит их, но пограничные отряды им не страшны.
А они будут здесь, в этом нет сомнений - вряд ли Моргот поручит принца оркам, или даже аданам. И, стоит парнишке показаться из хранимых пределов, тотчас вцепятся в него. Нет, его нельзя отпускать, по крайней мере, сейчас.
- Ты согласна с этим решением? - прямо спросил он. -
Мелиан, я всегда старался прислушиваться к твоей
мудрости, и сейчас я не вправе делать такой выбор
один, потому что он означает не только мою гибель. Я
знаю, что мой народ пойдет за мной до конца, куда бы
я их не вел, и будет горд и рад битве с Бауглиром... но,
Мелиан, мы падем оба, ни ты, ни я не переживем этого сражения.
Майэ кивнула. Ее глаза нашли глаза мужа.
- Я это знаю. Как знаю и то, что наш срок уже близок, так или иначе. Ведь когда уйдешь ты, уйду и я. И наши подданные... они окажутся под ударом. Нам выбирать лишь пути, но не итог. А твой выбор мне по душе.
Не дожидаться свершения судьбы, исполнения предначертанного, а погибнуть, как подобает воину и государю.

Отредактировано Эланор (2015-05-15 18:39:02)

- Мог, если бы меня просили о помощи. Но я не верил ни в союз, ни в его участников - и не зря.
- Как не веришь и сейчас, - с тоской в сердце подытожила майэ. Неверие и разобщенность наверняка погубют их скорее, чем силы тьмы.
Впрочем, она не осуждала решений своего супруга. Многие обвиняли Эльвэ в том, что им руководят лишь личные мотивы - неприязнь к нолдор в целом, и к сыновьям Феанора в частности. Однако, Мелиан знала, знала, как никто другой, что владыка Дориата понимает и видит намного больше, чем другие. И если страх, или ненависть и живут в его сердце, то никогда не владеют им до конца, и не подчиняют себе решений короля. Впрочем, что за государь, который не боится за свой дом и свой народ? И кто бы не испытывал неприязни к Феанорингам после всего, что они сотворили? Этих эльдар можно было жалеть, но не осуждать все равно не получалось.
- Я не думаю, что они нуждаются в нашей просьбе. Если будут считать войну возможной - придут, как тогда. Пока нет - значит, мы и сами справимся.
- Валар нуждаются не в наших просьбах, но в нашей вере. В нашем смирении и надежде. Но ты прав, mellin, они придут, когда мы в самом деле будем нуждаться в них.
А задача жителей Эндорэ - выстоять, сдерживать Тьму, насколько это в их силах. И ждать.
- Им подобных не так уж много, чтобы окружить Дориат. Пути отхода найдутся при желании.
- Им подобных немного, но и их достаточно, чтобы при желании выследить и схватить мальчика, - возразила Мелиан. Впрочем, Гортхаур после истории в Тол-ин-Гаурот вряд ли решится сунуться сюда; он испытал на себе силу Лютиэн, и знает, что ее мать могущественней дочери, а он сам вряд ли успел восстановить силы в полной мере. Тхурингветиль... если все же верно то, что она предала Моргота, ее не следует бояться. Прочие не столь сильны, но могут пойти на хитрость. Если отправить принца к его родичам сейчас, пусть даже тайной тропой, можно поставить под удар не только его, но и безопасность Нарготронда.
Прикосновение супруга было нежным и трепетным, как в те дни, когда они впервые повстречались под сенью Нан-Эльмота. Но голос Эльвэ был тверд.
- Значит, так тому и быть. Мы будем вместе, любимая. Всегда. Обещаю.
Мелианвдруг горячо обняла его, крепко и надолго прижавшись к любимому плечу, вдыхая знакомый и родной аромат светлых волос - запах леса.
- Мы будем вместе, - подтвердила она.
Ибо так суждено. Здесь, в Эндорэ осталась большая часть ее сил; сегодня лишь любовь удерживает ее в живой плоти, но едва уйдет ее муж - иссякнет и она.

- Не верю, но может случиться так, что ничего не останется, как поверить.
- Это случится, и, вероятно, довольно скоро, - вздохнула Мелиан. Конечно, хотелось бы, чтобы союзы рождались не из отчаяния и безысходности, а из веры и надежды на лучшее. Увы... Эльвэ был прав, трудно верить разобщенным голодрим. Их скрытые города ревностно оберегают свои тайны, и вряд ли выйдут на войну без острой на то необходимости, без угрозы собственному спокойствию.
- Вера, смирение, надежда... Я попытаюсь, Мелиан, смириться и понадеяться. Я не умею, но я попытаюсь.  
Майэ ласково провела рукой по волосам супруга и слегка улыбнулась.
- Я знаю. Я вижу.
Эльвэ был горд. Привык надеяться лишь на собственные силы. Таким она встретила его, таким полюбила, и по сей день любила его гордость, его стремление к независимости больше всего. Но знала, что рано или поздно эти качества и приведут его к гибели.
- Им не проникнуть за Завесу и не выследить его. Как они смогут, Мелиан?
Королева покачала головой.
- За Завесу им не проникнуть. Пока не проникнуть. Но как только он покинет пределы Хранимого королевства, они могут его выследить. Почуять, услышать... я не знаю точно. У них есть сильные ищейки, которые чувствуют мельчайшие изменения Музыки. Таких не обмануть. Среди слуг Тьмы есть один - Охотник - он мне хорошо знаком. Он может изменять живое и заставлять работать на себя, даже капля крови или пота скажет ему многое.
Если только она достаточно узнала нрав Бауглира за эти века, тот не успокоится, пока не возвратит себе ценного пленника.
Мелиан прижалась лбом к плечу супруга, любовь питала ее, помогая восстановить силы, а по щекам бежали слезы. Эру, сколько же она не плакала? Как приятно... как хотелось растянуть этот счастливый миг еще на многие и многие столетия. Но... ничего не повторяется дважды.

- И я приветствую тебя, принц Эрейнион, сын Фингона. Ради твоей матери и доблести твоего отца - будь гостем в моих землях, пока это необходимо.
Эрейнион чуть склонил голову, молча благодаря короля за гостеприимство. Он был очень благодарен Владыке синдар, но... сейчас нолдо отчетливо понял, что вряд ли сможет пользоваться им долго. Отсиживаться в относительной безопасности за Завесой в то время, как его семья и его народ переживают столь тяжелые события - выше всяких сил. Впрочем, все эти размышления почти не отразились на лице юноши, остававшемся все таким же спокойным и сосредоточенным.
- Вопросов у меня в самом деле немало. Я слышал, что король Фингон и ты в плену, и почти сразу после этих вестей ты оказываешься здесь при странных обстоятельствах. Будет лучше, принц, если ты расскажешь сам, все, от начала до конца, о том, как тебе удалось бежать и кто и почему помог тебе.
Эрейнион слегка побледнел. Нет, требование Тингола не было неожиданным или непонятным. Напротив, оно было вполне естественным. Но ему придется вновь пережить в своей памяти то, что вспоминать тяжело а забыть - невозможно. И все же отказываться нолдо не собирался.
- Я расскажу все, что знаю, - отозвался Эрейнион и приступил к рассказу.
Начал с момента своего пленения, коротко обрисовал первое время жизни в Ангбанде, упомянул свою попытку побега и последующее разоблачение лжи Тхурингветиль и далее, до самого их с Эндилом появления у границ Дориата. Принц старался свести к минимуму собственные эмоции во время рассказа, лишь обрисовывая действия и обстоятельства.
- Теперь вы знаете, кто и как помог нам бежать, - сказал в заключение нолдо. - Что же касается того, почему нам помогли... ответ на этот вопрос я могу строить лишь на словах майэ, либо на собственных догадках. Как вы понимаете, и то, и другое может оказаться неверным.

Мелиан по-прежнему молчала, лишь слушая и думая, анализируя. Рассказ Эрейниона в самом деле повторил рассказ его друга за исключением некоторых деталей, которых синда знать не мог. Что ж, еще одно доказательство того, что мальчики не лгут, хотя поверить им непросто.
Наверное, не стоит и пытаться угадать истинные нанесения майэ Тьмы, но одно было несомненно, спасенные юноши - в особенности, Эндил - верили ей. Судя по словам принца, ей верил и король Фингон. Все это не спроста...
Быть может, истинные намерения Бауглира и заключались в том, чтобы заставить эльдар поверить Тхурингветиль? А кто может заслуживать большее доверие к уважение, чем спасительница наследника нолдор?
Майэ перевела взгляд на мужа и коротко, с сомнением покачала головой, давая понять, что глубоко озабочена сказанным.
И еще... глядя на юношу, было очевидно, что тот не задержится в Дориате надолго. Не потому, что боится стать обузой для короля, а лишь потому, что такова его натура. И похоже, что мальчик просил о встрече не только для того, чтобы представиться владыкам и рассказать о том, как он оказался на свободе...