- Ты сможешь вывести отсюда меня, вывести Эрейниона... довести нас до нужного места? Как,Эндил? Кто тебе позволит сделать это?
Юноша ничего не ответил, лишь коротко и горько усмехнулся. Лишь бы комендант, либо сам Бауглир не узнали об их планах, а остальные... пусть попробуют остановить "господина эльфа", ученика Саурона. Видит Эру, он приобрёл власть здесь, в Твердыне, невольно. Власть над тюремной швалью и рабами-аданами. Однако, он приобрёл её. Ценой своей души и свободы. И теперь намеревался воспользоваться этим.
- Эндил... Может выйти так,что из-за меня провалится все,понимаешь? Я не уверен, что просто дойду до места. И.... я не хочу, чтобы вы погибли поэтому. Пойми меня. А лучше будет, если погибнем мы все? Я не хочу умереть, зная,что мой сын остался в плену. Или что... с ним что-то случилось. Хорошо... не обещай. Но постарайся меня понять и думай прежде всего о нем.
- Ни вы, ни ваш сын не погибнете. Даю вам слово, - повторил Эндил с некоторыми нотками детского упрямства. - Я сделаю всё, чтобы вам помочь.
Всю обратную дорогу до места своей нынешней работы эльф был погружен в собственные мысли, обдумывал план будущего спасения, прикидывал, что еще необходимо сделать. В орочьей уборной его уже дожидался сам начальник тюрьмы, да с таким видом, словно кот, только что ставивший полную крынку сметаны.
- Прогуливаемся? А дела стоят. Я ведь тебя предупреждал, верно? Ступай за мной.
Предупреждал? О чем? Как мальчишка не пытался вспомнить, его мысли были так далеко, что напутствие орка никак не приходило на ум.
Юноша без сопротивления отправился следом за довольным тюремщиком, недоумевая, куда они направляются. И лишь узнав знакомый застенок, парнишка сообразил, о чем идет речь.
- А не боишься, что это тебе однажды выйдет боком? - спросил он, резко развернувшись и со злобой глядя на орка.

Эльф глядел на орка во все глаза, и никак не мог поверить в реальность происходящего. Эру, так вот почему эта тварь была такой довольной! Заносчивый Волчонок сам дал ему средство против себя - чтобы шантажировать и поквитаться сполна. Эндил со всей силы сжал кулаки - он и подумать не мог, что расплата за разговор с Фингоном будет... такой. Но быть снова рабом здешних тюремщиков - полноценным и бесправным - это выше его сил.
Юноша ничего не ответил. Он машинально попятился назад с таким видом, словно готов был вцепиться проклятому орку в горло зубами, если тот посмеет хотя бы коснуться его.

Поначалу юноша даже не понял, что говорит ему орк. В голове стоял какой-то противный шум. Он не боялся боли, вовсе нет. Волчонок привык терпеть боль ровно так же, как привык убивать. Но терпеть унижение от треклятого орка, который прежде не посмел бы и глянуть косо в его сторону... это значило бы признать собственную несостоятельность, предать себя, и брата, и короля, и тот план, что он выстроил у себя в голове.
- Не надейся запугать меня, - произнес он как можно более спокойно. Хотя на деле прозвучало жалко.
Он отошел ещё немного назад и приготовился защищаться. Пусть эта дрянь делает, что хочет, но сам тюремщик целым и невредимым тоже не останется.

Эндил пропустил вдох, затем другой. От одной мысли, что ему придется подчиниться, становилось дурно. Но все же, что бы он ни сделал в конечном счете, делать это лучше с холодной головой, иначе будет только хуже.
Наконец, юноша коротко кивнул, его плечи поникли. Он сделал шаг в сторону лавки, и ещё. Внутри всё клокотало от гнева - настолько, что его слегка пошатывало. Руки сами нащупали тяжелую пряжку пояса. Слегка звякнул замок. Эльф снял пояс, привычным движением стянул вдвое. Коротко обернулся на орка, стоявшего поодаль. И вдруг, резко развернувшись, изо всех сил ударил металлической пряжкой по наглой орочьей морде. А затем, не теряя времени, дернулся к выходу.

Дверь оказалась закрыта, что было в общем-то закономерно, однако Эндил уже не думал об этом. И вряд ли думал о чем-либо вообще. Его единственной целью было вырваться, любой ценой оказаться подальше отсюда. Напрасно он полагал, что за столько лет привык терпеть унижения. Привыкнуть можно ко всему, даже к боли, но к этому - нет. Эндил из Дориата, жалкий пленник, быть может, и снес бы все безропотно. Но не Волчонок, ученик лорда Майрона. А спасти короля и его сына предстояло именно Волчонку...
Орк настиг жертву - он был разъяренный не на шутку. Что ж, во всяком случае, эльфу удалось стереть эту самодовольную ухмылку с клыкастой морды. Юноша сам не заметил, как отказался на полу. Затем резкий удар, который, хоть и не лишил его сознания, однако на какое-то время начисто оборвал связь с реальностью.
Когда синда пришёл в себя, он оказался накрепко привязан к лавке, обездвижен, а вокруг насмешливо голосила орочья свора. Во мгновение ока кровь снова вскипела. Эндил, ничего не соображая, дернулся в путах, насколько хватало сил, потом снова и снова, раздирая до крови перемотанные веревками запястья, с каждым разом все сильнее и яростней. И вдруг ему перестало хватать воздуха, когда орк под крики и хохот "зрителей" стащил с него штаны. Обнажённое тело на потребу тюремной мрази - это само по себе было настолько унизительно, что, наверное, никакие страдания тела не могли сравниться с этим.
Юноша продолжал рваться прочь, в его глазах застыла ненависть и стеклянные слезы. Он выкрикивал всевозможные проклятия, обещая каждому из здесь присутствующих мучительную смерть; он рычал почти по-звериному, уже не думая о том, кто именно беснуется в нем - сын воина, названный брат принца нолдор, или ученик Волка. Расплата оказалась выше, чем он предполагал, но выбора уже не было.

Эльф продолжал дергаться, не замечая боли в связанных руках; и даже, казалось, собственные крики доносятся до него откуда-то со стороны. Он тяжело дышал, волосы сбились на раскрасневшееся лицо. Горло саднило.
Орк, похоже, отходил куда-то. Затем вернулся, нахально шлепнул обнаженную плоть юноши, отчего тот взревел и принялся биться с новой силой. Спустя ещё мгновение его обожгла первая боль. Потом снова и снова. Теперь мальчишка уже не сыпал проклятиями, просто дико ревел, перекрикивая похабный орочий гогот.
И вдруг забава резко оборвалась. Мальчик перевёл дух, дрожа от гнева, боли и унижения. А за спиной раздался знакомый голос... вряд ли Эндил когда-нибудь мог подумать, что однажды будет так рад визиту коменданта. Но сейчас только он, Гортхаур, мог прекратить то, что происходило. Услыхав вопрос майа, эльф снова дернулся - на сей раз стараясь развернуться так, чтобы увидеть лицо Саурона, и готов был уже молить бывшего господина спасти его. Но вспомнил про орка. Если тот в самом деле расскажет о визите Волчонка к королю голодрим, оправдаться будет очень трудно. Это может погубить весь их замысел.
Эндил в муке закрыл глаза - только так он мог хотя бы отчасти защититься от стыда. Его щеки горели, в глазах стояли слезы.
- Всё так, милорд, я заслужил наказание.

Юноша готов был разрыдаться от облегчения, когда с него сняли путы. Несколько мгновений он продолжал лежать на лавке, бессильно свесив руки и дрожа. Потом тяжело поднялся, пристыженно натянул штаны.
- Господин, спасибо вам...
На сей раз тут не было уловки - впервые в жизни Эндил в самом деле был благодарен Гортхауру.
- А теперь объясни мне, почему ты нарушаешь мои приказы
Эльф прильнул плечом к стене, ощущая свинцовую усталость - от борьбы, от унижения, от новой необходимости врать.
- Простите меня, милорд, - сказал он, пряча глаза. - Этого больше не повторится.
Придумать более-менее дельное оправдание просто не было сил.

Хвала Единому, Саурон не стал выспрашивать подробностей, иначе эльф едва ли нашёл, что и как соврать.
- Я на это очень рассчитываю. Право, у меня хватает дел, и мне абсолютно некогда разбираться с подобными инцидентами.
Юноша молча опустил голову в знак смирения.
- Сейчас ты пойдешь и закончишь то, что тебе поручили. А после - отправишься к себе. Ночевать сегодня будешь там. Я предупрежу начальника тюрьмы.. Завтра вернешься и проведешь здесь еще два дня, как и говорилось прежде. И больше чтобы я не слышал ничего подобного.
Эндил вновь поклонился и мышкой выскользнул за дверь, уповая на то, что на его пути не попадется никого из тех орков, которые видели его наказание. В противном случае он чувствовал, что попросту умрет от стыда на месте.
Теперь начальник тюрьмы наверняка не станет молчать, значит, действовать придется быстро. Но прежде - хотя бы ненадолго спрятаться, скрыться, побыть одному, успокоиться. Хотя бы на несколько минут. И хотя бы в орочьем сортире.

После ухода Эндила нолофинвион долго не мог собрать воедино свои мысли и понять, что же он чувствует на самом деле. Тревога - да что там,панический страх! - за сына мешала думать спокойно. Надежда...да,появилась и она тоже,хотя он сам себе давно ее запретил. Синда не лгал ему, Финдекано знал это,почти точно знал.И боялся в то же время, что это не подлинное знание, а желание поверить. Он попытался собраться и заставить себя рассуждать спокойно и здраво.
Пусть все правда, вся эта невероятная история. Пусть Эндил был искренен и правда собирался помочь.Только... как он осуществит свое намерение? Как выведет их отсюда? Эрейнион... хотелось верить, что его увели не в застенок, что он будет с силах идти,что сможет, если надо, отбиться, убежать, спрятаться... Но сам он вряд ли дойдет до нужного места. А если случится что-то непредвиденное, боец из него - никакой.
Проклятье... зачем?! Зачем мальчишки решились на это безумие?! Как хотелось бы повернуть время вспять, отмотать назад, сделать так, чтобы ничего этого не было! Только невозможно это...  хоть головой о стену бейся.
... Снова заскрипела дверь. Громыхнул засов, заставив пленника вздрогнуть и поднять голову. Саурон. Давно не виделись...Действительно - давно... Раньше они "общались" регулярно и весьма плодотворно для майа. Тот мстил эльфу за произошедшее... мстил жестоко, с явным упоением. Тело, измученное болью, помнило эти "встречи" очень хорошо.Эльф невольно сжался внутренне,хотя внешне это не проявилось никак.
Он холодно посмотрел на вошедшего. Этот взгляд был единственной видимой реакцией на появление Волка.

Саурон смотрел... изучающе. Словно оценивая состояние пленника, преследую при этом какие-то свои цели.А может быть, и не словно, может быть, так оно и было.
Приветствовать майа Финдекано не стал. Отвечать на его слова тоже. Только при упоминании сына в глазах промелькнул гнев.
А Саурон явно настроился на долгую беседу. Даже - удивительное дело! - сел напротив. Прямо на пол.
Эльф чуть заметно усмехнулся. Конечно, он понимал, что обмануть "гостя" равнодушным видом вряд ли получится. Да, в одном тот точно преуспел - его появление заставляло сердце тоскливо сжиматься в ожидании новых мучений.
Впрочем.... заявление Майрона не успокоило нолдо. Скорее, вызвало некоторые сомнения в том,что хуже - застенок и палачи или... то, что он сейчас услышит. "Учитель поручил передать...." Это наверняка касалось Эрейниона.
- Передавай. Я слушаю.
Финдекано спокойно смотрел на майа. Только руки сжались в кулаки - почти судорожно, выдавая его истинное состояние.

Как ни держал себя в руках Финдекано, тут самообладание подвело его. Он вздрогнул и побледнел так,что казалось, с лица разом ушли все краски. С пару минут понадобилось ему, чтобы собрать всю свою волю и ответить почти спокойно:
- И что же это за предложение?
Отказался принять добровольно... значит... дальше последуют попытки заставить.Как это делается, эльф знал не понаслышке. Внутри все словно заледенело от ужаса. Мысли метались, как бешеные. Финдекано посмотрел на Волка, не пытаясь скрыть ненависть и тревогу.  Сейчас это было бы бессмысленно.
В камере снова воцарилось молчание. Ненадолго,но даже эти мгновения показались нолдарану вечностью.
- И что же он хочет получить взамен на свою.. милость?
Эти слова были сказаны с горькой иронией.Конечно, что-то хочет. Иначе бы никакой милости не было. И свободы тоже.А может, ее и так не будет. Тот, кто идет на сделки с Врагом, свободен быть не может.

- Что же. Глупо или нет,но я горжусь своим сыном.
Финдекано посмотрел в глаза майа, и на это раз ему не приходилось прилагать усилий, чтобы казаться спокойным и твердым. Да, его сын не мог поступить иначе. И пусть темный считает это глупостью или упрямством.
- Я не знаю, что могу дать. Но, видимо,что-то могу. Мы можем. -поправился он. - Твой хозяин никогда ничего не делает просто так. И уж тем более из одной лишь милости. Если о решил поступить так, как ты говоришь, значит, хочет извлечь какую-то выгоду.
А все это вранье по поводу милости... пустые слова. Игра,которую так любит Бауглир. И которую навязывает им - ему и сыну. Свобода, значит... Почему же ему кажется, что этой свободе будут рады вовсе не они с Эрейнионом? Может быть, Враг на самом деле не потребует ничего взамен. Ничего... ощутимого. Ни клятв, ни благодарности... но эльф был уверен, что условия - будут. Знать бы точно, какие именно...

- Следует ли понимать из твоих слов, Финьо, что ты предпочитаешь остаться в Твердыне  и оставить здесь принца, лишь бы не предоставлять Мелькору каких-то гипотетических выгод? Если так - я немедленно передам твою просьбу Учителю. Возможно, он ее даже выполнит.
Финдекано какое-то время молчал, глядя на майа. Потом, как ни странно, тихо рассмеялся.
- На что ты сейчас рассчитываешь? И что от меня ждешь? Извини, я не очень в настроении играть с тобой в словесные игры. Я хочу знать, с какими условиями твой господин намерен нас отпустить.
Финдекано не очень понимал, что сейчас нужно майа. Вряд ли тот рассчитывал увидеть радость на его лице от принесенной новости. Им обоим было известно, что Мелькор ничего и никогда не делает без расчета на выгоду. Или удовольствие. Или и то, и другое вместе.
- Или ты уполномочен лишь сказать то,что сказал?
Вполне возможно, что окончательную ясность внесет Мелькор собственной персоной. Опять же удовольствия ради...

Финдекано смеялся вовсе не весело. А потом посмотрел на майа,выслушал его ответ и пожал плечами:
- Что же... допустим, что условий не будет. Стало быть, и говорить, не о чем.
Разговор явно не имел смысла.Если Майрон пришел поиздеваться... оставалось надеяться, что свое желание он уже выполнил. То, что Волк чего-то не договаривал, было очевидно, как и то, что больше он ничего не скажет.
Эльф не верил, разумеется, в бескорыстие намерений Мелькора. Если все то, что было сказано правда, то вала задумал нечто, сулящее ему какую-то выгоду.
"Подготовить принца"... Слова резанули по сердцу. Как подготовить? К чему? Казалось, что больше бояться за сына уже было невозможно... Финдекано ошибался. Видимо, этот страх не имеет границ.
- Подготовить... что ты хочешь этим сказать?
Все-таки он не сумел удержаться от вопроса, хотя и не хотел его задавать. А в голове метались мысли...одна ужасней и тревожней другой.
Конечно, Саурон не ответит... Он уже почти ушел и, уже у дверей, обернулся. Чтобы бросить очередную реплику.... видимо,заключительную.
Финдекано промолчал. Он снова прислонился к стене, глядя в темноту... теперь оставалось только ждать.