Пытка прекратилась лишь тогда, когда рассудок оставил пленника. Вместе с памятью и самосознанием. Теперь перед Волком был не эльф - кусок глины. И он вылепит из него то, что захочет. Последним усилием майа погасил сознание раба и разорвал осанве. Мальчишка лежал на полу, скорчившись. Артано громко прокричал несколько слов и на его зов в темницу вошли двое аданов. Майа отдал им распоряжения и вышел прочь.
Бессознательного эльфа подхватили и вынесли вслед за комендантом. Смертные вымыли синда и одели в скромную, но добротную одежду черного цвета. Кроме того на шее эльфа теперь красовался кожаный ошейник. И вот, менее, чем через час бывший Эндил из Дориата а ныне безымянный раб лежал в небольшой комнатке, входившей в покои Майрона, на кровати с мягкой периной. Волк стоял рядом. После помывки следы плена лишь явственней проступили на лице и - наверняка - теле мальчишки. Но помнить он будет только боль и страх.
Майа коснулся плеча эльфа и слегка его потряс.
- Мальчик, проснись! Возвращайся! - голос прозвучал повелительно но не жестоко. Говоривший имел не только возможность, но и право приказывать. Это чувствовалось.
Вместе с касанием толика чар - совсем немного, чтобы придать сил и помочь вернуться из беспамятства в реальность.

Ресницы задрожали, несколько чуть более глубоких вдохов - и юноша приоткрыл глаза. Правда ненадолго. Через мгновение он вновь зажмурился, словно бессознательно желал вновь сбежать в беспамятство.
- Я... кто... кто я?.. Я - ваш раб.
Наконец мальчик устремил на него растерянный взгляд.
- Ты - мой раб. - Подтвердил Майрон. - И еще ты эльф. Синда.
Все тот же спокойный голос. Ни злорадства, ни сочувствия. Он просто перечислял факты.
- Что произошло?..
- Ты не знаешь? - в голосе и взгляде мелькнуло... нет, не сочувствие. Скорее - легкое удивление. И интерес. - Расскажи, что ты помнишь, - велел майа.

- Я - эльф...
Болезненный разум зацепился именно за это… что ж, пожалуй, и в самом дела важно для того, кто о себе совершенно ничего не помнит.
Майрон молчал, ожидая ответа на свой вопрос. Он давался юноше нелегко. Неудивительно…
- Почти ничего. Помню, что мне было больно. Ужасно больно. Я...
Мальчишка закашлялся, его лицо исказилось страданием и мука стыла во взгляде. Волк ждал.
- Господин, простите меня. Вы знаете, что случилось? Вы можете рассказать?
- Могу, - майа был по-прежнему бесстрастен. – Я знаю, что тебя пленили в окрестностях Дориата – ты помнишь, что такое Дориат? – около двух месяцев назад или чуть более. Ты был один и был ранен. На допросах ты говорил, что тебя изгнали. Почему – я не знаю. В беспамятстве ты что-то говорил о матери и проклятии. Допрашивали тебя долго. Потом использовали при допросах других пленных. Потом отдали в услужение оркам, как не имеющего ценности. Я увидел тебя случайно и забрал к себе. Твой рассудок был поврежден. Он и сейчас еще не вполне восстановился.
Никаких эмоций. Говоривший совершенно спокойно относился к тому, что называл допросами и к тому, что делали со своими рабами орки. Волк не собирался быть добрым господином. Раб должен его почитать и бояться. И быть бесконечно благодарен за избавление, которое пришло к нему исключительно из милости.
Движение мальчишки не укрылось от майа, как и неприятие – скорее интуитивное, чем осознанное – эльфом своего положения. Вряд ли синда ощутит свою открытость господину. Вернее вряд ли осознает в этой открытости что-то неправильное. Просто потому, что не помнит – как бывает по-другому. Майа же более не терзал искалеченного разума. Его присутствие ощущалось эльфом как спокойная и неотвратимая сила.
- В Твердыне все эльфы – рабы, - спокойно пояснил он. – На ошейнике мой знак. Увидев его, тебя никто не посмеет тронуть без моего приказа. А, если ты будешь послушен и почтителен, я такого приказа не отдам. Поверь, быть моим рабом лучше, чем орочьим. Или ты желаешь вернуться в подземелья?
Не угроза, о нет. Просто вопрос.

- Благодарю вас...
Волк кивнул, показывая что благодарность принята. А мальчишка не усомнился ни в одном его слове. Да и не мог усомниться.
Вопрос-предположение майа вызвали у нового раба бурную реакцию.
- Прошу вас, не надо, не возвращайте меня туда... Я не знаю, почему вы спасли меня, но я благодарен вам. Я - ваш раб, и готов оставаться им до конца дней. Если же я когда-нибудь стану вам не нужен, умоляю, убейте меня, но не отправляйте назад.
Эльф дернулся было, точно собирался вскочить, и рухнул снова на постель. Майа оценил его ощущения и, налив в кубок воды из графина, принялся поить мальчишку, приподняв ему плечи и голову не то, чтобы бережно, но уверенно и легко.
- Хорошо, - отозвался он, когда эльфу стало полегче. - Если ты не провинишься, я не отправлю тебя в подземелья. - Он отставил кубок. - Сейчас я уйду. К тебе приставлена рабыня. Она будет за тобой ухаживать, пока ты не сможешь встать. Если тебе что-то понадобится - скажи ей.
Волк покинул комнатку и почти сразу в нее вошла рабыня-аданет. Довольно молодая, судя по виду. В руках у нее был поднос с едой.
Артано шествовал по коридорам  Твердыни уверенно и спокойно. Его настроение было отличным. До сих пор все задуманное воплощалось в жизнь почти так же, как и планировалось. Что ж, теперь можно и отчитаться перед Мелькором.
Войдя к Учителю и поприветствовав его майа проговорил.
- Учитель, как вам известно, я провожу один эксперимент. Сегодня я получил кое-какие результаты и решил, что вам они тоже покажутся интересными.

Встретили майа довольно кисло. Но это нисколько не обескуражило Волка. Напротив, сейчас, кажется, он словно бы вернулся на неизмеримое множество лет назад, в годы своей юности, когда он приходил к Учителю со своими победами, ожидая его похвалы. Нет, конечно, ничего не повторяется, и того юношеского запала сейчас не было. Был расчет и много, очень много работы. И все же... Артано торжествующе улыбнулся.
- Вы никогда не ошибаетесь, Учитель, - он коротко склонил голову. - Но сегодня вы ошиблись. Мальчишка жив. И остался эльфом. И он мой. Абсолютно мой.

Мелькор разозлился. Разумеется, так и должно было случиться. Волк и сам был ревнивцем в отношении того, что касалось научных изысканий. Однако и сама злость Учителя была свидетельством его, Майрона, победы. Так что Артано сделал вид, что не заметил гневной искры в глазах Валы и сам стоял перед ним с довольно будничным выражением лица, в душе же - довольно посмеиваясь.
- Расскажи, как тебе это удалось? И что ты намерен делать дальше?
Волк в общих чертах обрисовал процесс принуждения эльфа к осанве и дальнейшей работы с его сознанием. Тончайшей работы.
- Что же до дальнейших планов - мальчишка пока слаб. Он ни на что не способен. Слишком много сил ушло на борьбу. Но они восстановятся. И тогда я возьмусь за его обучение. Конечно, один-единственный эльф - это не много в масштабах армии и в бою он погоды не сделает. Но его можно будет использовать для особых операций. Он - эльф. И сможет проникнуть туда, куда оркам - да и смертным - путь заказан.

Майа задумался на несколько мгновений. Сейчас мальчишку не хотелось никуда выводить. Прежде всего он должен встать на ноги - но это не слишком долго. Может быть - неделя. Но это не основная причина. Основная в том, что его еще нужно выдрессировать. Хоть немного. Чтобы научился выполнять приказы и знать свое место.
- Если позволите, я приведу его к вам через месяц, - проговорил наконец Волк. - Что же до гостя, - он немного помрачнел, - мне хотелось бы хотя бы на какое-то время оградить мальчика от общения с сородичами. Хоть он и мой, как я сказал, но его природа и суть остались прежними. Он - эльф. И пока что сложно сказать, как он отреагирует на другого эльфа, тем более... ммм... на того, кто какое-то время гостит у нас.
Не хотелось бы так по глупому испоганить дело, которое столь долго и тщательно готовил.

- Непременно, - чуть склонил голову майа.
Это был ответ на все три реплики Валы.
Так и подмывало напомнить любимому Учителю, что до недавнего времени он весьма снисходительно относился к этой затее и регулярных докладов не требовал. Но с чувством самосохранения у Волка всегда был полный порядок. Так что это желание никак не отразилось на его лице. Да и привычка Мелькора загребать жар чужими руками была общеизвестна. Больше здесь делать было нечего и Майрон откланялся.
Вернувшись к себе он не поспешил к своему подопечному, а занялся текущими делами. Он вообще не собирался слишком баловать своим вниманием эльфенка. Он ему хозяин, а не нянька. однако дважды в день рабыня-сиделка докладывала коменданту о состоянии мальчика, которое все улучшалось. И вот, наконец, она сообщила, что эльф уже вполне оправился. Волк довольно улыбнулся и велел немедленно прислать мальчишку к нему. В этот момент майа находился в своем кабинете и разбирал бумаги. В том самом кабинете, в котором не так давно - несколько месяцев тому назад - он имел первую беседу с эльфенком по имени Эндил.

Отредактировано Майрон (2015-07-22 17:56:49)

Как назло среди вороха малозначимых отчетов и прочей макулатуры обнаружилось несколько действительно важных документов. Так что занятый вид Майрона был вполне искренним, когда эльф вошел в кабинет.
- Господин, вы желали видеть меня?
- Подожди, - бросил Волк не поднимая глаз.
Он поставил несколько подписей, сделал пару пометок, отложил бумаги в сторону. Затем просмотрел еще раз остальное, и, убедившись, что оно может подождать, обратился наконец к своему новом рабу.
- Подойди ближе, - велел он, глядя на мальчишку все тем же спокойным взглядом. - Тебе уже что-нибудь рассказали обо мне? - поинтересовался майа, когда эльф замер в нескольких шагах от своего господина.

Волк нахмурился.
- Тот, кого эта неблагодарная называет Врагом - могущественнейший из правителей. Ему принадлежат многие земли и вскоре будут принадлежать еще большие, и все, кто живет на них либо покорятся, либо будут истреблены. Запомни это, если не хочешь новых мучений и гибели.
Девчонка... видать имела некоторые иллюзии, видя перед собой эльфа. Вот и была немного неосторожна в выражениях. Разумеется, из-за подобной ерунды майа не был намерен губить свой многодневный труд. Но мальчик-то этого не знал. И недовольство хозяина не должно было оставить его равнодушным.
- Что же до прочего - это правда. Я, действительно, вторая по значимости фигура в Твердыне, после Учителя. И мое слово может оспорить только он. Так что будь уверен - обещая тебе защиту или наказание я не трачу слов попусту. - Майрон помолчал немного. - Значит, ничего, кроме этого, ты не знаешь? Но ведь у тебя не могло не возникнуть каких-то мыслей на этот счет? Скажи, что ты сам думаешь обо мне. Не бойся. Говори так, как думаешь.

Майрон был удовлетворен проделанной работой. Эльфенок был вполне готов к жизни в Твердыне в новом статусе. Хорошо, что некоторые вещи ему, видимо, не нужно будет объяснять. Во всяком случае - долго объяснять. Не зря же при первых признаках недовольства хозяина он принялся вымаливать прощение. Искренне, между прочим.
- Простите... Я... я не должен был повторять того, что слышал, не зная, правда это, или нет. Я запомню все, что вы сказали, только умоляю вас, не гневайтесь ни на меня, ни на ту девушку, которая вряд ли понимала, что говорит.
Майа милостиво улыбнулся рабу.
- Не бойся. Я гневаюсь сейчас не на тебя. Но впредь, и в самом деле, не повторяй необдуманно чужих слов. Чтобы кто-нибудь не принял их за твои собственные. И не стоит защищать виновных. Пока что это не в твоей власти, ибо ты еще не доказал делом, что я не ошибся, спасая тебя. Если я останусь тобой доволен, то, вероятно, ты останешься подле меня и будешь иметь определенную власть. У тебя будут свои слуги. Но это нужно заслужить.
Потрудиться мальчишке придется немало. Чтобы стать тем, кто нужен Волку, нужно приложить много усилий. И не только эльфенку. Но, если он и впрямь оправдает ожидания хозяина... его и в самом деле стоит поощрить.
- Господин, я боюсь ошибиться, но... мне кажется, вы - не эльда, хотя очень похожи. А ещё вы, наверное, сильный чародей, ведь вы лечили меня, мой искалеченный разум чарами, верно? Я думаю, вы - один из духов, сотворенных до рождения мира. Ваша служанка говорила мне и про них.
Майрон кивнул, как бы подтверждая догадки мальчика.
- Да, ты прав. Я- не эльф, и я - могучий чародей. Я - майа. Мое имя - Майрон. Твои сородичи там - он качнул головой куда-то на юг, - называют меня Сауроном, Гортхауром Жестоким. И в чем-то они правы. К своим врагам я, действительно, жесток. Однако те, кто мне верен, всегда могут рассчитывать на мою защиту и справедливость. Обо мне тебе большего знать не нужно. Пришло время поговорить о тебе. Ты ведь не думаешь, что я возился с тобой только лишь из милосердия? Я рассчитываю, что твои слова благодарности не останутся только лишь словами. Но мне хотелось бы знать, на что ты готов ради меня.

- Я... благодарю вас... Но я не ищу власти, даже над теми тварями, что издевались надо мной. Заслужить вашу благосклонность - вот предел моих мечтаний.
Майа усмехнулся.
- Похвально. Правда и о том, и о другом говорить пока преждевременно. Посмотрим, сможешь ли ты заслужить мою благосклонность. Это, замечу тебе, довольно непросто.
Волку определенно нравилась искренность мальчишки. Имея возможность сравнивать сказанное с мыслями раба, которые были словно открытая книга для Майрона, он находил весьма немного различий между сказанным и помысленным. Да, мальчишкой двигал, в первую очередь, страх. Да и во вторую, наверное, тоже. Но это ничуть не уязвляло Артано - ведь он сам и создал этот страх. Но чем сильнее был страх, тем больше и искреннее была благодарность раба за избавление.
- Если вы о том, готов ли я умереть ради вас, то вам не за чем сомневаться, милорд. Я без сомнения пойду на смерть, если на то будет ваша воля.
Взгляд Волка, устремленный на эльфа, стал еще более пристальным и тяжелым.
- Это очень хорошо, мальчик. Но этого совсем не достаточно. Любой раб умрет, если на то будет моя воля. Даже если не захочет этого. Но вот готов ли ты жить по моей воле? Жить так, как нужно мне. Выполнять то, что нужно мне. Хранить тех, кого я велю тебе хранить, и убивать тех, кого я велю убивать.

Слова Волка произвели на эльфа впечатление. Майа обдало ужасом мальчишки, который проявился и в словах, и на лице, и в мыслях раба.
- Убивать?..  Но милорд, я... я не уверен, что смогу. Мне кажется... я ведь никогда прежде не отнимал жизни у воплощённых...
- Тебе придется научиться, - жестко проговорил Майрон. - Иначе получится, что я ошибся в тебе. Но отчего ты так испуган? Согласись, если бы твои сородичи не изгнали тебя, беспомощного, прочь, рано или поздно ты научился бы убивать моих слуг для них. И не обязательно - орков. Мне служат и смертные. - Майа помолчал немного, затем продолжил. - Я не собираюсь немедленно приказывать тебе что-то подобное. Сначала тебе нужно многому научиться. Если же ты все же откажешься выполнять подобные поручения... что ж, отправиться в темницы никогда не поздно, верно? Я предлагаю тебе все же подумать.
И снова в голосе майа не было угрозы. Просто подобный исход был бы закономерным финалом отказа. Нет смысла держать при себе того, кто бесполезен.

Мысли мальчишки шли именно по тому пути, которого желал майа. Одного напоминания, брошенного вскользь, как бы между прочим, хватило, чтобы эльф зацепился за него. И размышления привели его к закономерному результату. К страху повторения мучений и благодарности по отношению к Майрону прибавилось еще одно чувство. Ненависть. Мальчишка ненавидел своих соплеменников и едва ли не жаждал им отомстить. Мысленно Волк довольно усмехнулся, хотя лицо его оставалось совершенно бесстрастным и спокойным. Он не нарушал молчания, словно бы предоставив рабу время для размышлений.
- Я готов учиться, милорд, чему вы только прикажете. И сделать для вас все, что пожелаете. Если на то будет ваша воля, я отправлюсь в Дориат, убью свою мать и принесу вам  ее голову. Отныне ваши желания - это мои желания, а ваши враги - мои враги.
И взгляд и даже голос эльфа неуловимо изменились. Губы Артано тронула легкая улыбка.
- Ты принял верное решение, мальчик. Не отступай от него ни на миг - и заслужишь мою милость. - Майа протянул  юноше руку для поцелуя.
Затем он  велел рабу встать.
- Твое обучение начнется сегодня же. Учителей тебе я уже подобрал. Это - мои лучшие воины. Ты будешь выполнять их требования беспрекословно. Им приказано регулярно отчитываться о том, как проходит работа. Я жду результатов в ближайшее время.