До покоев шли в молчании. Да и то сказать, обсуждать с эльфом было нечего. Не свои же так некстати ожившие воспоминания, в конце концов. А все чувства мальчишки были написаны на его лице, так что и спрашивать ни к чему. Правда, тот  не удержался - задал вопрос сам, едва вошли в комнаты коменданта.
- Король... ты ведь не причинил ему вреда?
- Нет. - Отрезал майа, давая понять, сто не собирается обсуждать сейчас Финдекано и его отпрыска.
По правде сказать, сейчас коменданту хотелось покинуть Твердыню, перекинуться в волка и пробежать без остановки с десяток лиг. И хорошо бы в процессе наткнуться на какую-нибудь живность, вроде медведя или кабана. В опасной одиночной схватке выплеснуть все свои чувства. И почувствовать вкус крови. Но сейчас  на это рассчитывать не приходилось. Пока не завершится эта история с Фингоном и его сыном, Коменданту покоя не видать.
Впрочем, все эти мысли и чувства майа привычно скрывал за сосредоточенно-холодной маской. Посмотрел на синда слегка задумчиво, словно решая, что делать с мальчишкой.
- До тех пор, пока ты здесь, тебе нужно найти дело. Прежние твои занятия не годятся... - Вряд ли сейчас эльфа можно использовать, как доверенное лицо.
Можно, конечно, снова отправить его работать в темницы. Там мальчишка точно будет под присмотром. Но есть и некоторые сложности. Хотя... может, оно и к лучшему.

Когда в лазарете следом за созданной Владыкой иллюзией явился сам Эндил, собственной персоной, так сказать; более того, когда принц без труда отличил обман от истины, Мелькор поначалу пришел в ярость. Этот недальновидный поступок ученика не только спутал его планы, но и свел на нет недавнее обещание Эрейниону - не видеть больше приятеля-синда. Но вскоре Вала взял себя в руки. Майрон действовал по незнанию, стало быть, необходимо дать ему некоторые пояснения относительно его раба. А что касается состоявшегося таки свидания... что ж, он найдет, как извлечь из этого выгоду. По крайней мере, очевидно одно - каким-то непонятным образом мальчишки действительно умеют чувствовать друг друга. Случай уникальный. Иногда, не часто, подобное встречается у близнецов-эльдар, каковые сами по себе - явление кране редкое. Но чтобы не родные по крови обладали таким крепким родственным чутьем...
За раздумьями Вала дождался, когда Волк возвратится в свои покои, после чего сам, словно ни в чем не бывало, вошел в свой кабинет, опустился в одно из кресел и мысленно позвал Майрона:
"Учченик, я хочу видеть тебя сию же минуту."
Прозвучало немного резко. Ну пусть, пусть майа немного помучается, попереживает, чем же он мог вызвать недовольство Учителя.

Майа расположился в кресле с небрежностью, говорящей о том, что подобные беседы с Мелькором ему не внове. Внимательно выслушав Учителя майа удивленно вкинул брови.
- Признаться, я озадачен, - произнес он. - Прежде вы почти не выказывали особого интереса к судьбе мальчишки. И мне кажется удивительным, что это случилось сейчас, когда он свободен от власти моих чар. Впрочем, уверен, тому есть причины. Что же до моих намерений... не могу сказать, что они сколько-нибудь оформлены. Я попытаюсь вернуть свою власть над ним. Если же не выйдет... - Волк пожал плечами, как бы говоря: "Вы и сами знаете, что тогда следует делать".
Внутренне майа приготовился на всякий случай к долгому разговору. Странное дело - мысль о том, что Мелькор может пожелать забрать мальчишку у него отчего-то вызывала некоторое беспокойство. Хотя, по большому счету - какая теперь польза Коменданту от синда:

Теперь пришел Майрону черед внимательно слушать и думать. И, честно говоря, многое не сходилось в речи Валы. Во всяком случае сам майа так вести бы себя не стал, даже если его отношение к синда было абсолютно равнодушным.
- Я понял ваши намерения, Учитель, - чуть склонил голову Волк. - Однако, если позволите, я выскажу некоторые свои мысли на этот счет. Наверняка вы правы в том, что касается связи синда с принцем. Однако эта связь не вчера появилась. И она никак не способствовала тому, чтобы Эрейнион как-то отреагировал на прежнее пленение Эндила и на те муки, которым синда подвергался. Отчего же он отреагирует теперь? Да и не станет ли удержание мальчишки в Твердыни еще одной причиной самоубийства принца? Как вы сами сказали, он склонен к опрометчивым и нелогичным поступкам. Конечно, если мне удастся вернуть власть над ним... тогда ему можно было бы устроить "побег". В этом случае он был бы нам полезен рядом с Эрейнионом, а не в дали от него. Но пока говорить об этом преждевременно. - Майа немного помолчал, затем продолжил. - Я, конечно, не стану перечить вам и все распоряжения исполню. Лишь не считаю, что на это все стоит как-то особенно рассчитывать. Лучше придумать что-то более надежное.

Прекрасно! Теперь Мелькор изволил поинтересоваться его мнением. Когда все уже сделано и что-то в корне поменять нельзя. Майа помрачнел, но, разумеется, недовольства высказывать не стал. Он крепко задумался.
Вернуть власть над синда у него не выйдет, скорее всего, даже если Вала даст разрешение на опыты. Это Волк прекрасно понимал и сам. Но и заложником его использовать вряд ли получится. В конце концов оба - и принц, и Эндил - могут просто наложить на себя руки. Эрейниону это проще, по понятным причинам. Но и синда вполне может уйти, даже в обход чар. Просто позволив памяти о пережитом побороть волю к жизни. И тогда Камень будет утрачен, а цель не достигнута. Хотя... вот сильно подозревал Майрон, что цель Учитель преследует скорее личную, чем обусловленную военной необходимостью. В общем, майа  испытывал затруднения в оценке происходящего. Но отмолчаться было никак нельзя.
- Как я и сказал, Учитель, ваши распоряжения будут выполнены. Но... я бы не рассчитывал на заложника. И дело не только в Эрейнионе. Дело в самом синда. Насколько я понял, он жив до сих пор только ради принца. И в тот момент, когда он поймет, что его пытаются использовать против Эрейниона, я не могу ручаться за его поступки. Насчет Камня... Фингон не отдаст добровольно сына Феанорингам. Здесь цель вполне достижима, нужно лишь пустить слух о произошедшем. Думаю, под знамена Фингона встанет довольно много народу, когда он вернется. Так что противостояние может получиться серьезным. Очередной раскол ослабит противника и приблизит нашу победу. Думаю, потерей Камня нам это не грозит. - Майа помолчал немного. - Я не уверен, что из синда выйдет заложник. Но я могу попытаться использовать его, чтобы заставить Эрейниона страдать.
Комендант бросил камень наудачу. Впрочем, почти не сомневаясь в своей правоте.

- Добровольно не станет, - согласился майа, - но... я могу попытаться его убедить. Убедить сыграть роль раба. Однако он не согласится на это просто так. Если вы согласитесь на это, то я должен знать, что могу обещать мальчишке в обмен на покорность.
Обещать... и дать. Майрон редко давал заведомо ложные обещания и Мелькор это прекрасно знал. Отношение к этой особенности Ученика у Валы если и было, то он его никак не выказывал. Возможно, считал блажью щепетильного майа. Сам же Волк действовал исключительно из холодного расчета. Если ты не держишь слова - кто будет тебя слушать и верить твоим обещаниям? А вот если держишь, то все совсем иначе. Тогда к твоим посулам не относятся, как к пустому звуку и они становятся реальной силой. Эндил тоже должен был помнить о том, что его бывший господин слов на ветер не бросает так что... шанс определенно был.

Упрям? Упрям синда был и даже очень. Уж Майрон-то это прекрасно знал. Но и податлив мальчишка тоже был, если знать, на что давить. А тут и знать ничего не надо. Все настолько очевидно... В общем, шанс на удачу был. Расписывать все это Мелькору не имело смысла. Валу интересовал результат, что понятно. А детали оставались за Комендантом. Что ж, прекрасно!
Майа поднялся, почтительно поклонился Учителю и вышел прочь.
Беседа с Мелькором была не слишком долгой, но время на раздумья у мальчишки было. Оставалось надеяться, что он воспользовался им разумно.
Волк вошел в комнату бывшего раба как всегда без стука и опустился в кресло, глядя на эльфа задумчиво.
- Я поговорил с Учителем. Он не желает, чтобы ты покидал Твердыню. Пока не желает. - Пока... это и в самом деле - пока. Пока в игре Эрейнион. Если.... когда принц сдохнет, Эндил будет Мелькору не  нужен. А до тех пор... - Я повторяю тебе свое предложение. Оставайся у меня в услужении. Добровольно. Тогда я смогу защитить тебя от многих неприятностей.

Значит, решил игнорировать вопросы... на миг майа почувствовал глухое раздражение. Этот сопляк что, считает, что с ним будут долго возиться?! Но справившись с недовольством, Майрон мрачно проговорил:
- Да, ты заинтересовал Учителя. Но не думай, что ты интересен ему сам по себе. Сам догадаешься, что... кто причина перемены его мнения на твой счет? - Волк зло усмехнулся.
Вот уж, невеликая тайна. Догадаться мог кто угодно, имей он представление о желаниях Мелькора и информацию об отношениях между двумя мальчишками.

Волк презрительно фыркнул в ответ на речь синда. Воплощенные... они почти всегда мыслят ограниченно. Даже лучшие из них зациклены на себе и  своих страстях так или иначе.
- Ты считаешь, что для Учителя Арда клином сошлась на чувствах Эрейниона и его отца? Как глупо! Да, он будет не против, если их жизнь будет несладкой. Но не это является самоцелью. - Майрон посмотрел на синда довольно странно. Без насмешки, с какой-то снисходительной жалостью. - Ты нужен не для того, чтобы заставить принца страдать. Как совершенно справедливо высказался Учитель, для этого можно было просто отправить вас обоих в пыточную. Ты нужен для того, чтобы Эрейнион действовал так, как хочет Мелькор. Понимаешь? Ты будешь заложником. Это гарантирует нам, что принц выполнит то, для чего предназначен.
В голосе Волка не было торжества или сочувствия. Он просто объяснял... да, наверное своему ученику, то, чего он не понимал.

- Именно - заложник. И что тебя удивляет, интересно? - заломил бровь майа. - Учитель не забыл истории с Маэдросом. Более того, он помнит ее очень хорошо. Равно как и то, чьим сыном является Эрейнион. И пока что принц следовал по стопам отца. Ты говоришь - он не станет рисковать народом ради тебя. Но разве он уже не рисковал? Когда сохранил тебе жизнь и оставил при себе, доподлинно зная, что ты подвластен вражеским чарам. Да и что толку гадать. Скоро Мелькор будет обсуждать это с самим принцем. Тогда и узнаем, на что он готов  ради сохранения жизни и покоя названного брата. Что же до желаний Учителя... он хочет манипулировать принцем, хочет, чтобы тот, во-первых, жил, и, во-вторых, чтобы он не имел возможности сохранить в тайне то, что с ним произошло в Твердыне.
Все таки странная ситуация. С чего он вдруг объясняется с этим мальчишкой? Начни ему задавать вопросы кто-то другой - да хотя бы тот же Финдекано - послал бы его к Тьме и предоставил бы гадать о происходящем.

Майа смотрел на эльфа из-под полуопущенных ресниц, подмечая изменения в выражении лица, во взгляде... От его внимание не укрылись волнение и испуг мальчишки. Совершенно точно, он не был так уверен в твердости принца, как пытался показать. И вот истинные чувства взяли верх, вылившись в почти мольбу... хотя почему - почти?
Странное дело - Волк не испытал даже тени довольства. И проговорил несколько раздраженно:
- Во-первых, принц и Финдекано еще в Твердыне. Во-вторых... ты просишь моей помощи. Но с чего бы мне лезть в это дело? Кто мне Эрейнион и его отец? Да и, если я соглашусь, что помешает тебе наложить на себя руки после отъезда этих нолдор? Если Учитель велит заключить тебя в подземелье, то достаточно будет чар, чтобы ты не смог этого сделать. Если же ты останешься при мне, у тебя будет больше возможностей умереть. Предлагая тебе остаться здесь на прежних условиях я не был намерен подставляться под удар со стороны Мелькора.
В действительности майа не был настроен так категорично. Но ему было интересно, как далеко зайдет мальчишка. К тому же, согласись он сразу, это выдавало бы его заинтересованность Эндилом и лишало возможности получить еще какие-нибудь выгоды.

Итак, мальчишка и впрямь, что называется, дозрел. Когда синда склонился у его ног, когда заговорил так, как давненько уже не говорил со своим бывшим хозяином, Майрон и бровью не повел. Все было предсказуемо... до тех пор, пока Эндил не распахнул перед ним свой разум. Этого Волк не ожидал. Совершенно искренне. Можно пойти на что угодно - валяться в ногах, умолять, приносить любые клятвы, но чтобы эльф добровольно, без принуждения, даже без просьбы, открылся темному? Это что-то из ряда вон...
- Ты так сильно желаешь помочь Эрейниону?.. - фраза, полная искреннего удивления вырвалась сама собой, что было невероятным событием для майа, привыкшего взвешивать все свои слова до мелочей.
Внутренний голос ехидно обратил внимание Волка на то, что они с эльфом в схожей ситуации. Мальчишка не понимал, для чего нужен Коменданту. Как и сам Комендант. Но нужен, да... Он мягко коснулся разума синда и, убедившись в его искренности, разорвал осанве.
- Что ж... мы можем попробовать помочь Эрейниону. Но прежде поклянись, что не станешь ни прямо, ни косвенно искать смерти, пока будешь при мне, и что не оставишь Твердыню без моего прямого приказа. Что же касается аванирэ... я не буду требовать, чтобы ты и впредь открывал мне свой разум. Если же решишься открыться мне - будь осторожен. Ибо не только я могу воспользоваться этим.
Вот уж точно. Последнее, чего хотелось бы Майрону, чтобы детали этой беседы стали известны Мелькору. Вряд ли, конечно, это грозит очень уж серьезными неприятностями, но Вала, после предательства Мыши, стал чрезвычайно подозрителен.

Если бы эльф решился взглянуть в лицо Волку, он не увидел бы ничего, похожего на торжество. Комендант был серьезен, собран и холоден. Всяким глупым эмоциям сейчас не было места - нужно было решать серьезную задачу.
- Я... я готов поклясться, чем только пожелаешь.
Майа задумался на миг. Это требование не было прихотью победителя. Поставленное условие должно быть выполнено. И недавнее осанве подсказало выход.
- Мне нужна клятва, которую ты не сможешь нарушить. Поклянись жизнью Эрейниона.
Если то, что он успел почувствовать в соприкосновении разумов, правда - а это, несомненно, правда - то рисковать жизнью принца синда не  станет ни за что. В то же время любую другую клятву он мог бы презреть в определенных обстоятельствах. Так что лучше играть наверняка.
- Но прошу, пусть Эрейнион хотя бы поверит, что я мертв. Чтобы не поддаться на шантаж твоего Учителя.
Майа молчал довольно долго, обдумывая сказанное. Наконец он покачал головой.
- Нет. Не выйдет. Мелькор не пойдет на это и сделает все, чтобы сын Фингона убедился в том, что ты жив. Есть иной способ отвратить эту опасность... однако, согласишься ли ты?
Майрон с сомнением посмотрел на Эндила. Он и в самом деле не был уверен в его решении.