Все прошло просто отлично. Были ли какие-то сомнения у мальчишки орк не знал, но даже если были, они никак не повлияли на него в сторону усиления осторожности. Эльф шагнул в услужливо открытую дверь. Конечно, через миг он рванул назад, но этот рывок был пресечен Гхаром весьма решительно. Орк с силой втолкнул синда внутрь комнаты после чего быстро шагнул следом захлопнув за собой дверь.
От толчка эльф не только влетел в помещение, но и, не удержавшись на ногах растянулся на полу. Не воспользоваться этим шансом было бы просто непростительно. В мгновение ока орк подскочил к жертве и, навалившись всем телом, прижал мальчишку к полу, лишая его возможности сопротивляться. Затыкать рот ему не стал. Пускай орет, если хочется. Стены здесь были рассчитаны на то, чтобы вопли посетителей не мешали окружающим спокойно работать.
Гхар склонился к уху трепыхающегося эльфа и проговорил самым доброжелательным тоном:
- Если ты подчинишься и не будешь мне мешать, то пробудешь здесь не очень долго. Согласен?

Ответ "нет" очень порадовал орка. Теперь он мог без зазрения несуществующей совести делать с мальчишкой все, что душе угодно. В разумных пределах, конечно, потому что предоставлять Коменданту вместо раба окровавленный кусок мяса было бы крайне неосмотрительно. Даже в состоянии "навеселе" Гхар это понимал.
Уловив телодвижение жертвы орк перехватил руку эльфа и в процессе этого почувствовал что-то твердое под его одеждой. Судя по тому, что именно туда пытался добраться синда, этот сюрприз мог быть очень неприятен. Решив, что с прелюдией пора заканчивать, он схватил левой лапой правую руку синда и вывернул ее так, что любое движение жертвы отзывалось сильной болью. Затем аккуратно, даже нежно, нажал пальцами на шею юноши, пережимая сонные артерии. Он прекрасно знал, сколько нужно ждать, чтобы подопытный потерял сознание, но не умер. Когда нужный эффект был достигнут, Гхар начал действовать быстро. Во-первых, он аккуратно раздел мальчишку, попутно избавив его от слишком дорогого перстня и слишком ценного кинжала. Затем накрепко связал жертве руки за спиной. Ноги тоже обездвижил, связав под коленями и по щиколоткам. Затем спокойно поднялся. Теперь уж жертва никуда не денется и неприятностей не подкинет. Эльф уже должен был начать приходить в себя. Но если что, можно будет ему помочь ведерком бодрящей водички на голову.
Насвистывая, Гхар подошел к двери и запер ее на ключ.  Вот теперь можно совсем расслабиться - никто ему не помешает.

Помогать парню не пришлось - очухался сам. Вот и умница. Улыбаясь во весь рот Гхар не торопясь подошел к эльфу и склонился над ним, вглядываясь с его лицо. Теперь во взгляде мальчишки было то, что и должно было быть - страх. Орк с наслаждением медленно потянул носом воздух. Говорят, остроухие лишены этих ощущений. Несчастные создания! Если бы они только знали, как сладко пахнет чужой страх! Как этот запах будоражит кровь, как от этого по всему телу бегут мурашки. А еще, говорят, эльфы напрочь лишены возможности получать удовольствие от вида чужих мучений. Совершенно странные и непонятные существа.
По большому счету подвыпившему управляющему было все равно, кого истязать. Не окажись здесь Эндил, его место сейчас занял бы кто-нибудь другой. Просто эльф предоставил возможность совместить приятное с полезным. А кроме того слаще, чем истязание беззащитного раба может быть только истязание того, кто совсем недавно стоял выше тебя.
Продолжая довольно скалиться, орк подхватил юношу и переместил с пола на высокий стол, оснащенный всевозможными средствами фиксации. Эльф был уложен на спину. Наверное, ему было очень неудобно так лежать, учитывая связанные за спиной руки, но это мало волновало палача. Он отточенными движениями закреплял жертву на столе с помощью ремней. Один из них был туго затянут на уровне плеч, еще два расположились чуть выше и чуть ниже колен. Орк не стремился напрочь лишить жертву возможности двигаться. Напротив - пускай дергается. Так даже интереснее.
Закончив с телом, орк принялся подготавливать инструмент. Крючья, скребки, шила, щипцы.  Все аккуратно раскладывалось на небольшом столике, стоящем рядом.
- Как же здорово, что ты молчишь, - говорил орк между делом. - Ваш брат редко чего приятного скажет - все больше проклятиями да бранью сыпете. А того не понимаете, что нам-то все эти словечки побоку. А ты вот не такой. Вот уедете вы - велю-ка я всему своему стаду языки поотрезать. А что? Работать и без языка можно. Даже лучше - время на болтовню не тратишь. Верно я говорю?
С этими словами Гхар шагнул к столу держа в лапе нож с коротким, тонким и явно очень острым лезвием.
- Может тебе еще чего-нибудь лишнего отрезать? - Лезвие ножа коснулось паха эльфа, слегка оцарапав нежную кожу.

Едва Гхар приступил к делу, мальчишка перестал изображать своим видом бревно. Задергался и затряс испуганно головой. Орк заржал и чуть сильнее надавил лезвием на плоть, словно и впрямь собирался осуществить свою угрозу. Появилась кровь и запах страха стал еще ярче и приобрел острые нотки. Орк знал, что когда к страху присоединится боль, этот букет станет полным, а удовольствие от его восприятия - непередаваемым. Он облизнулся в предвкушении.
Ничего отрезать эльфу палач не стал. Вместо этого он медленно повел нож выше, оставляя тонкую алую полосу на теле юноши. Какое-то время лезвие гуляло по животу жертвы, вырезая на нем кровавые узоры. Рисунок ложился поверх застарелых шрамов. Вообще тело щенка могло мнооого рассказать тому, кто умел читать эти письмена боли. Каким орудием был оставлен тот или иной след, как давно это случилось. Даже, иногда, можно было предположить имя палача. Многие из них имели свой, особенный, стиль работы. Гхар был не самым худшим знатоком в это деле, но сейчас он не за тем пришел, чтобы изучать прошлое. Он желал вписать новую страницу в эту книгу боли.
Оставив в покое живот юноши, нож заскользил по грудине, вверх. Затем повернул направо, прошелся по ребрам и остановился у соска. Тонкий острый кончик лезвия уткнулся в плоть, нож, который прежде держался под углом, принял вертикальное положение.
- Зря, щенок, ты отказался сдаться мне добровольно, - проурчал орк. - Может, я бы тогда не стал делать с тобой это.
С этими словами он стал медленно нажимать на орудие пытки, а лезвие так же медленно стало погружаться в плоть в самом чувствительно месте.

Дверь распахнулась бесшумно. Впрочем, крик истязаемого и без того прекрасно заглушал все прочие звуки. Майрон шагнул внутрь и проговорил своим знаменитым на всю твердыню спокойным, ледяным тоном:
- Что здесь происходит?
Гхар подпрыгнул на месте, услышав этот голос, и резко обернулся - может, ему послышалось? Однако реальность была безжалостна. За его спиной, крестив руки на груди, стоял Комендант. А позади коменданта трое смертных из его охраны и один орк. Тот самый - заместитель Гхара.
- Господин... я... - голос орка срывался, от недавнего торжества и довольства не осталось и следа.
Однако выслушивать объяснения Майрон намерен не был. Вскинув руку он велел орку замолчать, после чего дал приказ двоим своим охранникам схватить бывшего управляющего, что те и выполнили. Третий адан принялся освобождать от пут Эндила. Окинув коротким взглядом своего раба Волк приказал:
- Обыщите арестованного.
Обыск был недолгим. По его завершении на стол с которого только что сняли эльфа были выложены нож, перстень и две записки - те, что передавал орку синда. Майрон пробежал взглядом текст, усмехнулся и проговорил, обращаясь к Гхару:
- Значит, ты предпочел развлекаться, вместо того, чтобы выполнять МОИ распоряжения? Что ж, некоторые удовольствия стоят дорого... Увести его и запереть. Охранять со всем тщанием. Если сбежит или покончит с собой - со всех шкуру спущу.
Всхлипывающего и мелко трясущегося Гхара немедленно увели. Волк же обернулся к эльфу.
- Одевайся, - бросил он холодно. - Если тебе нужен лекарь - дай знать.

Дождавшись, когда эльф оденется, Майрон жестом велел ему следовать за собой. "Улики" со стола забрал сам.
Добравшись до своих комнат майа велел охране остаться снаружи и вошел внутрь вместе с синда.
- Сядь, - Волк указал юноше на кресло.
Не было похоже, чтобы синда серьезно пострадал. Однако душевные переживания могли сказаться гораздо серьезнее, чем физические. Частенько именно они выпивали у воплощенных большую часть сил.
"Думаю, ты уже догадался, что твоему мучителю будет вынесен суровый приговор. И приводить его в исполнение будешь ты."
Майа помолчал немного, затем поинтересовался:
"Мне показалось, что у тебя есть какие-то вопросы. Можешь их задать сейчас"

Реакция мальчишки была красноречивее любых вопросов и претензий, высказанных вслух... ну, или в осанве. Волк несколько мгновений сосредоточенно смотрел на синда, а затем отошел к столику, на котором стояла ваза с фруктами и кувшинчик вина. Наполнив кубок, майа буквально втолкнул его в руки юноше.
- Пей, - велел он. - Тебе нужно прийти в себя.
Не хватало только, чтобы вместо Ученика Коменданта местная братия увидела нервного эльфийского мальчишку.
"Сколько тебе нужно времени, чтобы привести себя в порядок?"

Майрон мысленно усмехнулся. Мальчишка злился. И злился, насколько можно было понять, скорее на своего хозяина, чем на орка. Что ж... даже прирученный волк остается волком. А эльф - эльфом. Несмотря ни на что, синда так и не смог свыкнуться с некоторыми... хм... особенностями взаимоотношений в Твердыне.
"Не более часа, господин. Разрешите мне идти?"
"Хорошо. Даю тебе три часа. За это время тебе нужно отдохнуть и поесть. Я знаю, что вчера ты отказался от ужина. Так что тебе следует подкрепиться. Забери свой кинжал. - с этими словами майа протянул эльфу оружие. - Сегодня он должен быть при тебе, но спрячь его как следует."
Если... Когда все закончится отправкой синда в Твердыню, никто не должен заподозрить, что он вооружен. Иначе шансы мальчишки на побег сильно уменьшатся.
"Возможно, больше нам не представится случая побеседовать. Может быть, тебе все же есть, что сказать мне?"

Их взгляды встретились на несколько долгих мгновений. В душе синда бушевала буря, и он даже не пытался ее скрыть. Не нужно было проникать в его разум - все его мысли и чувства ясно отражались в глазах, в выражении лица. Странным образом это вызвало отклик в душе майа. На мгновение он улыбнулся Эндилу, так, как не улыбался очень давно. Не презрительная ухмылка, не жестокая усмешка - теплая, дружеская улыбка. Возможно когда-то, на заре творения, так улыбался юный майа из народа Ауле...
Едва синда покинул комнату, Майрон глубоко вздохнув прикрыл на пару мгновений глаза. Когда же он открыл их, то все малейшие следы какого-либо волнения уже исчезли и из его взгляда, и из его мыслей. Нужно было завершать начатое и для этого требовалась холодная голова.
Пока шли обещанные три часа, Волк не сидел сложа руки. Он отдал несколько распоряжений, а затем спустился в подземелье, чтобы присутствовать при допросе бывшего управляющего. Допрашивали орка с пристрастием, так что к финалу беседы тот  потерял изрядную долю своей бодрости и бравости. По окончании майа велел подготовить площадку во дворике - там, на глазах у многочисленной толпы, будет вынесен и приведен в исполнение приговор.
Когда Коменданту доложи, что все готово, он велел привести к нему синда.
- Следуй за мной, - приказал Волк вошедшему эльфу. - Закончим с этим поскорее.
Во дворике и правда было все готово. Посредине возвышался деревянный помост, вокруг которого уже толпились орки. Было и несколько десятков рабов - видимо из тех, кого привлекли к работам по подготовке мероприятия. На другом возвышении было установлено кресло с высокой спинкой. Туда и направился Майрон. Он опустился в кресло и жестом велел Эндилу встать позади него. Все стихло. И Комендант подал знак привести приговоренного.

Едва ввели осужденного, как толпа разразилась криками и улюлюканьем. Зрители предвкушали зрелище. К тому же не только Эндил имел здесь личные счеты к Гхару. В орочьей культуре вообще не водилось доброжелательного отношения к ближним, кем бы они ни были.
Орка втащили на помост, поставили на колени. Майа вскинул руку и в тот же миг гомон прекратился. Воцарилась такая тишина, что закрой глаза – и не догадаешься, что здесь кто-то есть. Комендант поднялся на ноги и произнес:
- Управляющий Гхар обвиняется в следующих преступлениях: пренебрежение приказом, покушение на собственность Коменданта Ангбанда, нанесение ущерба имуществу Коменданта. А так же в небрежном выполнении своих обязанностей, воровстве, растратах и казнокрадстве. Этим преступлениям есть свидетели. Кроме того обвиняемый сознался во всем сам. Таким образом, он приговаривается к смертной казни. Приговор приведется в исполнение немедленно.
Волк опустился в кресло и велел эльфу встать перед ним.
- Отдаю его жизнь в твои руки. Ты будешь решать, какой казни его подвергнуть, и ты его казнишь. Кроме того, даю тебе право на помилование. Итак, твое решение?

Майа не без интереса смотрел, как поднимается на эшафот синда, как подходит к приговоренному. Ему была интересна не сама казнь - вот уж чего-чего, а казней, гораздо более зрелищных, Майрон видел за свою жизнь превеликое множество. В этот момент Артано проводил исследование. Ему хотелось понять, кого больше в мальчишке - Эндила из Дориата, или Ученика Коменданта.
Результат эксперимента был... неоднозначным. Юноша явно научился получать удовольствие от мести, от чувства власти над своим врагом. И это явно было от Волчонка. А вот милосердие... с этим вопрос оставался. С одной стороны - вполне по-эльфийски, а с другой... с другой - вряд ли может быть что-то более унизительное, чем получить собственную жизнь из рук того, кто имеет полное право и возможность тебя убить.
Над двориком пронесся вздох разочарования - толпа поняла, что крови сегодня не получит. А Майрон, помедлив пару мгновений поднялся и направился к эшафоту. Поднявшись на деревянный помост он посмотрел сначала на эльфа, а затем на приговоренного - тот трясся, как собака на морозе и затравленно озирался.
- Мой Ученик милует тебя, - сообщил Волк орку. - Ты остаешься жить.
Коленопреклоненный орк в порыве благодарности дернулся к майа.
- Господин...
Волк брезгливо отстранился и жестом пресек излияния Гхара.
- Меня не благодари. Я бы не задумываясь снес тебе голову с плечь.
Орк кивнул головой, выражая понятливость, и споро, будто всю жизнь только этим и занимался, подполз к синда и принялся целовать ему сапоги.

За сценой "общения" бывшего палача и его жертвы Волк смотрел без каких-либо эмоций. Одобрение выражалось лишь тем, что майа не предпринял никаких попыток пресечь происходящее. Получив от эльфа недвусмысленное предложение удалиться, орк засобирался было исчезнуть, однако Комендант, в отличие от синда, еще не закончил.
- Стоять! - Велел он. Орк замер глядя на Марона с тревогой. Волк же продолжил. - Мой слуга даровал тебе жизнь, но это не значит, что ты останешься безнаказанным. Ты лишаешься всех должностей, званий и привилегий. Смертную казнь я заменяю на бичевание. Сегодня ты получишь сорок ударов. А после будешь отправлен рядовым воином охранять южные границы. Теперь - убирайся.
Опыт и здравый смысл подсказывал Гхару, что торговаться с Комендантом сейчас не стоит. Поэтому он испарился с места несостоявшейся казни весьма быстро.
Майа же окинул взглядом толпу и громко произнес:
- С этого момента, как вы понимаете, у вас будет новый управляющий. Я назначаю на эту должность моего раба, Гауриона. - Обернувшись к эльфу, Волк протянул ему печать, которой заверялись важные документы на этом руднике. - Возьми. Уверен, ты меня не подведешь.
Возглас удивления пронесся над толпой. Никому из орков не улыбалось подчиняться какому-то сопливому мальчишке, да еще и эльфу. Тем более, что кое-кто из них имел свои виды на это место.
Майрон внимательно смотрел в глаза эльфу. Интересно, понимает ли синда, что ему было предложено? Служба здесь, вдали от Твердыни, да еще на такой должности, предоставляла юноше максимум свободы, которая только была возможна в этих землях. В его подчинение отдавались несколько сотен орков и несколько тысяч рабов - эльфов и смертных. Их судьбы и жизни оказывались в его руках. В конце концов и материальные блага, которыми мог пользоваться здешний хозяин не стоило сбрасывать со счетов.
"Подумай, мальчик, хорошо подумай. Решение твое на слишком многое повлияет в твоей судьбе. И не только в твоей"
Это не было осанве. Но примерно так можно было "перевести" взгляд майа.

Что ж... решение синда не обрадовало Майрона, хоть он и был почти уверен именно в таком исходе этого предприятия. Значит, все таки Эндил победил. Впрочем, он сам все это затеял, сам предложил мальчишке выбор. Теперь винить некого. Осталось лишь доиграть до конца этот спектакль.
Комендант нахмурился, глядя на раба.
- Что это значит? - Холодно поинтересовался он. - Ты вздумал перечить моим приказам? Я тебе велю - принимай печать и приступай к своим обязанностям.
Каждый, кто хоть немного знал майа в этот момент понял бы, что самым благоразумным сейчас будет не злить его и выполнить требования беспрекословно.

Итак, раб вздумал показывать характер и отвергать ту честь и то доверие, что оказывалось ему. Отвергать после того, как на этом самом месте господин предоставил ему возможность отомстить за причиненные ему обиды, да еще на глазах у многочисленных свидетелей. Майа шагнул к эльфу и голос его был столь спокон и холоден, что жутко становилось от одной мысли, что случится, если он даст волю своему гневу.
- Я жду объяснений. Что это за неуместное упрямство? Ты ведь знаешь, как карается неповиновение приказу?