Диор чувствовал как его постепенно отпускает напряжение. С того момента, как ему сообщили о том, что сыновьям грозит смерть, он жил, как в бреду. Что-то делал, говорил, решал... а в душе был только страх. И после, когда мальчиков все же отпустили и они уехали, сопровождаемые верными, страх за сыновей сменился ожиданием смерти. Тоже чувство не из приятных, хоть каким ты будь храбрецом... Внезапное и совсем неожиданное избавление огорошило Элухиля едва ли не сильнее, чем предыдущие события и на какое-то время он даже подумал, что все происходящее - это какой-то бредовый, кошмарный сон. Может быть, его настигла какая-нибудь болезнь, свойственная людям, и он бредит?.. Но скула, по которой в порыве чувств прошелся Келегорм, когда понял, что Сильмарилла им не получить, болела очень реально.
На какое-то время он вдруг остался один. Маглор поодаль пытался что-то внушить братьям - Аранель даже не пытался вслушаться в их разговор - воины-голодрим, прибывшие со старшим Феанорингом, кажется собирали оружие у верных Келегорма и Куруфина. Первым порывом Диора было немедленно уехать, вернуться домой, успокоить жену, детей. Но он должен был хотя бы поблагодарить Маглора. Ведь голда спас ему жизнь, хотя рассчитывать на это вряд ли можно было. Вот только не при Келегормес братом! И дело  было не в гордости. Просто сын Берена не мог видеть спокойно эту парочку и боялся, что сорвется. Поэтому он отошел к протекавшему чуть поодаль ручью и сел на его берегу, надеясь, что чуть попозже сможет улучить момент для разговора с Менестрелем. Заодно и умоется, что тоже было нелишним.

То ли ожидание растягивало время, то ли и вправду ждать пришлось довольно долго, но казалось, что он уже полдня сидит на этом треклятом берегу. Обернувшись в очередной раз, он увидел, что Маглор сам идет к нему. Поднялся навстречу... но, кажется, голда его даже не заметил. И лицо в этот момент у него было такое, что Диору стало жутко. Несколько мгновений Полуэльф колебался - подойти ли к голда или подождать, пока он немного успокоится. Решил, что не стоит. Сам бы он не хотел, чтобы кто-то застал его в подобном состоянии. Поэтому Аранель отвернулся и вновь опустился на землю, ожидая. Наконец позади прозвучало:
- Прости... Я тебя не увидел сразу...
Элухиль обернулся и взглянул в глаза голда. Тот пытался, видимо, держаться, но все же тоска во взгляде была слишком явной. А кроме того Маглора явно смущало то, что кто-то стал свидетелем его слабости. Юноша поднялся и, подойдя ближе к эльфу, вновь опустился на землю рядом с ним.
- Я ждал тебя, - проговорил Диор негромко. - Спасибо тебе. Я... был не вправе ожидать подобного. И... прости...
Аранель опустил взгляд. Он не мог отблагодарить Маглора так, как хотел бы.

- Ждал?
- Да. Хотел поблагодарить. И... и ты не представляешь, как я рад тебя видеть. - Диору улыбнулся было, но тут же посерьезнел. Шутить как-то не получалось. И, вероятно, не только ему сейчас было не до веселья.
- Не за что... вряд ли бы я смог поступить иначе. А прощения, наверное, надо мне просить... за них.
- Даже не вздумай! - Аранель положил руку на плечо голда. - Не смей взваливать на себя еще и это. Оно не твое. И ты это знаешь. Они - твои братья. Но ты уже давно не в ответе за них.
Все пустое. Сколько не говори красивых умных слов, это не избавит от боли и тревоги. Никто не сможет равнодушно смотреть на то, как гибнет близкий. И он, Диор, пережил в эти дни многое. Но Маглору было во сто крат хуже. Сейчас дети в безопасности и для него самого все обошлось... пока. А вот для сыновей Феанора - вряд ли. В который раз подумалось - отчего они такие разные? С одной стороны Келегорм и Куруфин, а с другой - Маглор. Слдовно и не одна кровь в их жилах течет...
- Я... рад, что успел вовремя. Не только из-за тебя.
Аранель едва удержал вздох. Он понял, конечно, о чем говорит голда. Вот только не был уверен, что тот и впрямь успел. То, что сделали его братья... падать глубже просто некуда уже. Это не предательство под пытками, не случайно, в порыве чувств совершенное преступление. Они все делали намеренно... Но, конечно, все это излагать Полуэльф не стал.
- Что ты будешь делать дальше? Поедешь домой? Мои верные проводят тебя до границ Дориата
- Да, поеду. Нимлот места себе не находит, наверняка. Да и мальчики тоже. Нужно их успокоить. А потом поеду догонять своих. И... не нужно верных. Я не хочу недоразумений с приграничной стражей.
После всего вряд ли отношение к голодрим хоть немного потеплели. Войску Диор не сообщил причины своего отъезда и с Келеборна взял слово молчать. Но в Дориате события наделали много шуму...

- Рад?
Взгляд голда был растерянным и голос - тоже. Видимо, все еще переживает случившееся. Да оно и понятно. Диор серьезно посмотрел ему в глаза.
- Рад. Очень. - Он ведь был почти уверен, что не увидится больше с... другом? Как странно это звучит в их случае. Да и можно ли сдружиться за один разговор, за два дня?
Конечно, Аранель предпочел бы, чтобы эта встреча состоялась иначе. Но судьбе не укажешь.
- Я не могу быть не в ответе... Они же.... не были такими. Раньше... не были, понимаешь? Я помню другое, знаю другое. Как так могло случиться? Когда я не заметил что-то важное? Ты говоришь, не в ответе... Но у нас одна судьба на всех, они - часть меня... наверное, мы все таким станем, Элухиль. Когда-нибудь. Не сразу, кто-то раньше, кто-то позже, но - все.
Слова говорились страшные и в душе Полуэльфа все восставало против них. И хотелось прибить обоих полоумных братцев Маглора. И не только за то, что они сотворили с ним и его детьми. За вот это отчаяние и боль в глазах Менестреля. Ни сам он, ни его сыновья не пострадали в итоге. А вот Маглору нанесена тяжкая рана. И Элухиль не знал, что сделать, чтобы помочь ему оправиться. Но нужно хотя бы попытаться. Этот эльф стоит того, чтобы пытаться. И не только потому, что спас ему сегодня жизнь.
- Нет! Ты ТАКИМ не станешь. Я никогда в это не поверю! - Диор говорил горячо и убежденно. Говорил то, что думал. - Ты... я не знаю, может быть, когда-нибудь так случится, что мы встанем по разные стороны меча. Но ты не станешь торговать жизнями детей. А ответственность... - Он вздохнул, прикрыл глаза, успокаиваясь, и заговорил чуть сдержаннее. - Мне трудно судить об этом. У меня нет братьев. Но... ответственность не может быть только твоя. Скажи, а у них есть ответственность за тебя? За то, что происходит с тобой? Или же им всю жизнь быть младшими и опекаемыми? - Помолчал немного, глядя в бегущую воду. - Я не знаю, что случилось. Только ты не поможешь им, если будешь брать на себя их вину. Они стали такими, потому что сами так захотели. Ты... я не верю, что ты когда-нибудь захочешь того же.
Кажется, они уже говорили об этом. И снова это ощущение безнадежности, обреченности, исходящее от голда. Нет! С этим невозможно и нельзя мириться.
- Извини. Это... кажется, я сорвался немного.
- Ничего. Это лучше, чем молча носить в себе.
Если бы еще это могло помочь справиться с тем, что случилось...
- Я бы тоже хотел поехать сейчас туда...  Но я не смогу бросить все... дома.
Элухиль чуть нахмурился, бросив взгляд на север. Да, Маглор и в самом деле хочет туда, и поехал бы. Понятно, зачем. Сделать хоть что-то. Не ждать, пока судьба занесет туда, куда ей угодно. Наверное, они все за этим туда шли в конце концов. Найти надежду. Или смерть. Полуэльф промолчал - что он мог сказать?
- Не стоит тебе ехать одному. Но воля твоя... я не могу настаивать.
Юноша улыбнулся.
- Не стоит. Здесь не так уж и опасно. Во всяком случае не опаснее, чем на пути к Амон Эреб. - А туда он добрался. И обратно вернулся. - У меня будет к тебя одна просьба, если позволишь.

На мгновение лицо голда озарила улыбка, но угасла она очень быстро, и в голосе Феаноринга звучала горечь.
- Не стану. Надеюсь, что не стану. Я ведь тоже не думал, что они способны на это, и они, полагаю, не думали какое-то время назад. Что-то страшное происходит с нашими феар, Диор. Оно необратимо...  И я не знаю, что делать с этим. У тебя нет братьев, но есть дети... если они совершат нечто... плохое и неправильное, разве ты не будешь считать себя ответственным? Даже если они будут уже взрослыми?
Полуэльф в который раз изумился этой странной логике. Нет, братская любовь, привязанность - они вполне понятны. Но почему они обязательно должны вести в яму тех, кто туда не стремится?
- Буду, конечно. Но ты ведь и сам, наверное, понимаешь, что сравнение неудачно. Родители в ответе за детей. Но, если бы один из моих сыновей совершил нечто, разве справедливо спрашивать и с другого? - Диор опустил руку в воду. Холодная. Аж пальцы ломит. Провел мокрой ладонью по лицу. - Происходит... я, конечно, не великий провидец но... происходит, мне кажется, то, о чем мы говорили недавно. Отчаяние. Я видел глаза твоих братьев, когда они... Бессилие и отчаяние, Маглор. Не знаю, почему именно они из всех вас так поддались им. Почему, ради чего, решили наплевать на все, и, в первую очередь, на собственную душу. Клятва, да... но разве ЭТО не есть та самая Тьма? Мне... жаль их. На самом деле. И теперь я понимаю отца. Они сами себе палачи. И сами себе целители. Никто им не поможет, кроме них самих. И никто их не погубит, кроме них самих. И ты не поможешь. Ты можешь помочь только себе самому.
И вот этого Элухиль очень хотел. Чтобы Маглор смог. Смог захотеть помочь себе.
- И все же не стоит вываливать это на того, кто уж точно ни в чем не виноват.
- На того, кто не виноват, наверное не стоит, - усмехнулся Аранель. - Но я-то виноват. Так или иначе, пусть и не желая того.
И к тому же совсем не против, чтобы Маглор... хм... вываливал это на него.
- Просьба? Какая? Позволю... и, если это будет в моих силах, выполню.
- Если возможно, не сообщай пока Маэдросу о случившемся. Хотя бы до того, как в Гондолине все закончится. Хорошо?
Там и без того проблем хватит.

- Старшие в ответе, конечно... вот только твои братья - давно уже не дети, - Диор вздохнул и не стал комментировать дальнейшее.
Он понимал, что вряд ли ему удастся избавить голда от чувства вины, в которое тот себя загонял. Да и... хочет ли Феаноринг от него избавляться? Он так долго жил с этим, что, видимо, иначе уже не может. А он, чужак и почти враг, с чего-то решил что может как-то это изменить. Глупо... но как же жаль, что это так!
- Он так и сделал, в каком-то смысле, - улыбнулся Полуэльф. - Он оставил меня и отошел в сторону. Не думаю, что он был так уж уверен в моих... хм... способностях. Но он понимал, что иначе я никогда не научусь жить самостоятельно. Бывало, что мне очень не хватало его. А сейчас... сейчас еще больше не хватает... - Диор опустил взгляд и какое-то время молча смотрел в воду. - Правда, отцу было проще. Он знал, что не сможет вечно быть рядом и оберегать меня. Поэтому, думаю, у него и выбора не было. - Вновь посмотрел на собеседника. - Я уже говорил тебе, помнишь? Мне трудно понять, почему вы лишаете себя права на надежду.
Трудно. Хоть Маглор и приводил свои доводы. Все равно не верилось, что кто-то может быть обречен на гибель без надежды, без шанса на избавление. Менестрель не заслуживал такой участи. Да и... никто не заслуживал.
- Если бы я мог не только слушать... - Аранель грустно вздохнул. Если бы... если бы можно было что-то изменить, если бы... - Скажи... если я отдам Камень тебе, что ты будешь делать?
Что это было - наитие или глупость - Элухиль сказать бы не смог. Он не собирался этого говорить. Слова вырвались словно бы сами собой.