"А может быть, наш нескончаемый век - это как раз наше проклятие? Мы слишком полагаемся на время, которого у нас много... как нам кажется. Только ведь жизнь идет быстрей, чем мы думаем. Недалекими были не только гондотлим, как показала последняя битва."
"Верно, мы все были слепы, горды и самоуверенны, - с грустью признал молодой лекарь. – Но если так, можем ли мы быть уверены, что в этот раз союз не распадется так же, как тогда?..".
Нет, уверенности не было и не могло быть ни у кого. И это, безусловно, удручало, заставляя вновь и вновь думать о том, что опасность, нависшая над Гондолином, действительно велика, и никакая надежда, ежели руководствоваться только ею, не прогонит войска Моргота прочь от белых стен…
- Ладно... если ты считаешь, что есть что сохранять - попробуем. Да, совсем немного...
- Попробуем, - юноша улыбнулся, стараясь приободрить Эдрахиля.
В конце концов, город действительно близко. От раненых требовалось лишь собрать остатки сил для последнего рывка.
И они отправились в путь, и через какое-то время оказались в пределах Нарготронда. Тайный путь вел в одну из комнат во дворце государя Ородрэта.
Эдрахилю не хватило совсем немного – лишь нескольких шагов. Силы оставили нолдо, и тот лишился чувств. Глорлас, стоявший рядом, придержал его, не давая удариться головой о стену или об пол. Почти то же самое произошло и с лордом Фелагундом – слабость одолела его, не позволяя идти дальше.
- Надо перенести раненых в комнату. Арандиль... поможете мне?  А ты, Нарьо, с Глорласом перенесите Эдрахиля... Гвиндор...ты идешь с нами?
Последние слова короля были обращены к темноволосому эльда, только что подбежавшему к Финроду. Гондолинец мельком взглянул на него. Тот тоже выглядел не лучшим образом – бледный, похудевший, волосы коротко острижены. Неужели и ему посчастливилось бежать из Ангамандо?..
Между тем к ним с Эдрахилем приблизился лорд Аэгнор.
- Да, я готов, - вслух произнес Глорлас, отвечая на вопросительный взгляд Арфинга. – Помогите мне.

- Идемте с нами. Вы – друг Финдарато, он будет рад вам. К тому же, вам и самому наверняка требуется помощь.
Гвиндор слегка вздрогнул, услышав эти слова. И опустил глаза. Не был он уверен в том, что у Финрода есть основания сейчас считать его другом и радоваться встрече. А сам он... сам он хотел бы попросить прощения. Только не находил слов - таких, чтобы они не были плоскими и пустыми. Да и нужно ли было это теперь, когда ничего уже не изменишь и не исправишь?
- Хорошо... она очень тосковала по тебе.
- Я тоже, государь...
Гвиндор невольно улыбнулся, вспомнив любимую... Ни минуты не проходило без воспоминаний о ней. Она словно бы всегда была рядом, и мысль о том, что он больше никогда не увидит Финдуилас, была невыносима. А ведь он был уверен в этом... А потом боялся, что она не сможет любить его... таким.
- Наверное, можешь. Если только ты сам не слишком устал. Ты не ранен?
- Ничего.. я отдохнул немного. Нет... не ранен.
Те раны, что были, уже зарубцевались, пусть не всегда правильно и хорошо. Остались лишь шрамы. Но это было не так страшно... куда сложней было забыть все, что происходило, не видеть во сне жуткую гибель брата, орочьи морды, не вздрагивать от каждого звука. И понимать, что никогда уже не станешь прежним... И видеть в глазах других жалость. Такую, какая мелькнула во взгляде лорда Аэгнора. Кстати, как он-то выжил в Браголлах? И где был столько времени? Почему не дал о себе знать?
Между тем раненых подняли на руки и перенесли в приготовленную для них комнату. Гвиндор, не зная, чем помочь, тоже вошел и встал немного в стороне. Он очень хотел, чтобы Финрод и Эдрахиль очнулись, но и боялся этого. Почти до паники.

Гвиндор едва заметно вздрогнул, услыхав ее слова, и Галадриэль сейчас же поняла, как глупо, как нечутко было с ее стороны говорить подобное… наверняка, ощущение собственной вины перед бывшим королем до сих пор не оставило сына Гуилина – та же самая вина, что читалась в глазах прочих нарготрондцев; та, что теперь стеною стояла между лордом Фелагундом и его прежними подданными.
"Гвиндор, простите меня… - мысленно сказала она. – И не сомневайтесь, вы по-прежнему остаетесь другом для нашего брата".   
Хотя бы потому, что Гвиндор не сдался, не прекратил борьбы, не спрятал в голов песок, целиком окунувшись в собственное горе, а продолжил борьбу, даже вопреки воле своего государя, за что и заплатил годами страданий. Это должно было сроднить его и Финрода, уничтожив всякую недосказанность. Впрочем, это было лишь предположением, лишь призраком надежды.
Рэсто и Арандиль подняли Финдарато; Айканаро и Глорлас – Эдрахиля. Раненых перенесли в комнату, заранее приготовленную для них усилиями Финдуилас. Хвала Валар, на пути их процессия не повстречала ни единой живой души, иначе расспросов и восклицаний, таких лишних, таких нежелательных сегодня, было бы не избежать.
Вскоре Инголдо открыл глаза, и тотчас в изумлении устремил их взгляд на Гвиндора.
- Гвиндор? Откуда ты... здесь?
Галадриэль подошла ближе к ним.
- Это не сон, toronya, - произнесла она и улыбнулась, - судьба сохранила ему жизнь так же, как и тебе.

"Верно, мы все были слепы, горды и самоуверенны,  Но если так, можем ли мы быть уверены, что в этот раз союз не распадется так же, как тогда?..".
"А мы ни можем, к сожалению. Но это не значит, что нельзя пытаться. Что нельзя верить. Знаешь.. хоть какие-то уроки из наших ошибок мы все же должны извлекать, правда?"
Иначе эти ошибки в конце концов доведут их до очень печального конца...
"Эдрахиль..."
Откуда-то из колючей белой пелены раздался тихий голос друга. Или ему просто показалось? Эдрахиль попытался определить направление и пошел туда. Капюшон плаща слетел с головы, да и сам плащ распахнулся и ветер пробирал до костей. Нолдо чувствовал, что его буквально трясет от холода. Каждый шаг давался с неимоверным трудом и болью. Он хотел ответить на зов друга, но не мог - губы не слушались. И почему-то страшно хотелось пить. Эдрахиль никак не мог понять, почему при таком холоде ему хочется ледяной воды. Голова была тяжелой, белая пустыня вокруг него медленно вращалась, словно он сидел на карусели, уже крутящейся, но еще не набравшей обороты... Где-то очень далеко, на самом краю сознания, была мысль о том, что ему все это кажется, что Льды остались далеко в прошлом, но он отчего-то никак не мог за нее уцепиться и вернуться к реальности.

Глорлас вместе с лордом Аэгнором подняли Эдрахиля и понесли его в направлении, указываемом государем. Вскоре они оказались в одной достаточно просторной комнате. Тут было все, что могло бы пригодиться раненым – очевидно, кого-то Ородрэт, все же, предупредил об их прибытии.
Они уложили нолдо на одну из кроватей; лорда Финрода устроили на соседней. Вскоре тот пришел в себя; Эдрахиль же по-прежнему оставался во власти глубокого, болезненного сна.
- Что с ним такое? Может быть, попытаться привести его в себя? – наконец, спросил Аэгнор.
Целитель подумал немного, коснулся кончиками пальцев горячего лба больного; и, наконец, кивнул.
- Я приготовлю нужный настой. Вы же… пока попытайтесь позвать его.
С этими словами юноша поспешно спустил с плеч сумку и открыл ее, лихорадочно ища что-то.

Отредактировано Глорлас (2012-06-12 19:15:17)

"Гвиндор, простите меня…  И не сомневайтесь, вы по-прежнему остаетесь другом для нашего брата".   
"Вам не за что просить прощения, миледи. Я знаю, что виноват перед лордом Финродом... жаль, что понимание это пришло слишком поздно. И... остаюсь ли я другом для него... пусть решает он сам."
Только Финрод сможет простить его. Или не простить... Гвиндор готов был принять любое его решение. Тем более, что радость от того, что старший сын Арафинвэ жив перевешивала все остальное.
- Все равно, тебе надо показаться целителям. Обязательно. Считай, что это мой приказ.
- Ну... если приказ, то обязательно покажусь. Да только им смотреть особенно не на что будет.
Усталость.. от нее можно избавиться только отдохнув. Старые раны лечить бесполезно... а душу вылечит любовь.Лишь бы Финдуилас была рядом.
- Гвиндор? Откуда ты... здесь?
Тихий голос Финрода раздался неожиданно. Гвиндор вздрогнул и сделал пару шагов к кровати.
- Я... мне удалось бежать из плена... И... я очень рад, что вы... тоже живы, милорд.- взволнованно сказал нолдо.

"Вам не за что просить прощения, миледи. Я знаю, что виноват перед лордом Финродом... жаль, что понимание это пришло слишком поздно. И... остаюсь ли я другом для него... пусть решает он сам."
Галадриэль поглядела на Гвиндора с глубоким сочувствием. Жаль, что радость от встречи омрачается подобным чувством вины, однако… сын Гуилина был прав, Финдарато должен решать сам, кому он теперь доверяет, а кому нет. Впрочем, что-то в глубине души подсказывало Арафинвинэн, что старший не станет чураться Гвиндора. Нет, только не его…
И впрямь, едва открыв глаза, Финдарато обратил внимание на молодого воина.
- Я... мне удалось бежать из плена... И... я очень рад, что вы... тоже живы, милорд.
- И я рад, что ты здесь...
Хвала Эру, Артанис оказалась права. Хотя Инголдо говорил немного, было видно, что в его глазах нет того отчуждения и тоски, какие читались при встрече с иными нарготрондцами.
Между тем Финрод поднялся на ноги и двинулся к постели Эдрахиля, опустился поодаль прямо на пол… Галадриэль поспешила за ним.
- Toronya, зачем ты?.. – с беспокойством сказала она. – Тебе лежать надо.

"Эдрахиль... Мы дошли, слышишь? Все хорошо... Ты слышишь?"
Эдрахиль с усилием прорвался сквозь вязкий туман, идя на зовущий его голос друга. И открыл глаза. Пока еще не совсем понимая, сон это или явь, оглядел комнату. Это был.. Нарготронд. Тут он ошибиться просто не мог... одна из комнат, где никто не жил, но где порой останавливались гости короля. Сейчас тут резко пахло травами... наверное, целители принесли.
Финрод сидел рядом с ним, на полу... Это его голос вывел его из забытья.
- Инголдо... ты что? Иди... ляг... пожалуйста... я... видишь, очнулся уже.
Он и правда пришел в себя, уже окончательно осознавая где находится и что они, наконец, дошли. Было холодно, хотя в камине пылал огонь. Кружилась голова, и не давала покоя пульсирующая боль  в ногах, а тело было охвачено такой слабостью, что, казалось, просто пошевелиться - и то будет непомерным трудом.
Внезапно его взгляд выхватил новое лицо... Но ведь... этого не может быть?
- Гвиндор?
Может быть, это из-за жара? Просто мерещится? Эдрахиль посмотрел на друга, словно спрашивая, видит ли он то же самое.

Порывшись в сумке, Глорлас поспешно достал флягу с необходимым настоем, плеснул в чашку, добавил туда несколько листьев ацеласа, чтобы снять боль…
Между тем лорд Финрод неожиданно поднялся с постели и побрел к Эдрахилю. Дойдя до кровати друга, опустился рядом – прямо на пол. Очевидно, он пытался мысленно дозваться нолдо, заставить его пробудиться от своего болезненного сна. Если так, то ему это удалось. Эдрахиль, наконец, открыл глаза, и тут же изумленно поглядел на незнакомого темноволосого эльда.
- Гвиндор?
Казалось, светловолосый нолдо силится понять, не мерещится ли ему это. Юноша приблизился к нему и осторожно присел на край постели.
- Да, Гвиндор встретил нас у самого выхода, и он очень беспокоился за вас. Выпейте, это должно немного успокоить боль и придать сил.
Целитель подал раненому чашку с настоем, затем перевел взгляд на Финрода.
- Милорд, я тоже прошу вас, прилягте. Вы еще слишком слабы… с Эдрахилем все будет в порядке.

- А вот в этом я сильно сомневаюсь.
- Ну и зря, государь. Но раз вы настаиваете...
Гвиндор был почти уверен, что знает, о чем, - а точнее, о ком - сейчас подумал король. И снова улыбнулся, вспомнив Финдуилас. Она уж точно заставит его и к целителям пойти...
- И я рад, что ты здесь...
- Спасибо, милорд...
Воин почти физически почувствовал, как в воздухе повисла тяжелая пауза. И понял, что если сейчас промолчит, отойдет в сторону, то между ним и Финродрм навсегда останется это молчание - стена, которую невозможно будет разрушить.
- Милорд... я... я очень многое хотел бы вам сказать. -тихий голос воина слегка срывался, хотя он очень старался держать себя в руках, - Я понимаю, что сейчас не время и не место. Если вы... если вы не против, я... хотел бы поговорить позже, когда вам и Эдрахилю  станет немного лучше. Тем более, что... он тоже...  мои слова будут адресованы и ему.
Сумеет ли он выразить в словах то, что творилось у него на душе - не только сейчас, но и все эти годы? Поверит ли Финрод в то, что он действительно многое понял? Гвиндор не знал этого, не мог знать, но ему было важно хотя бы просто высказаться.
Впрочем, сейчас и правда было не до него. Финрод с явным трудом встал и подошел к Эдрахилю... Наверное, за годы плена между ними установилась прочная, глубокая связь, потому что тот очнулся, отозвался на мысоенный зов друга...
- Гвиндор?
Похоже, Эдрахиль был не совсем уверен, что не бредит.
- Да, Гвиндор встретил нас у самого выхода, и он очень беспокоился за вас. Выпейте, это должно немного успокоить боль и придать сил.
- Я... это правда я, Эдрахиль. Я вернулся только сегодня, как и вы...
Воин с благодарностью посмотрел на незнакомого нолдо, видимо, целителя. Конечно, он не мог знать, в чем дело, но его слова помогли хотя бы немного снять возникшее напряжение.

"Хорошо... Знаешь... Для меня это очень важно - то, что ты здесь. Не уходи, ладно?"
"Я не уйду. Просто не смогу уйти от тебя, melde.... да и не захочу никогда."
Линвен прижалась к его плечу. Как она могла уйти сейчас? Да и вообще... ей хотелось быть рядом все время, всегда. И от того, что и любимый тоже хочет этого, она чувствовала себя счастливой. Только бы скорей ему стало лучше, скорей бы зажили раны... Чтобы не было так страшно за него. Хотя теперь она понимала, что, если кого-то любишь, будешь бояться за него всю жизнь.
- Инголдо... ты что? Иди... ляг... пожалуйста... я... видишь, очнулся уже.
Эдрахиль и правда очнулся. И в свою очередь с удивлением посмотрел на Гвиндора.
Линвен сочувствовала воину, хотя никогда не могла понять, почему он не пошел со своим королем. Так же, как не понимала и остальных. Она очень много думала об этом. Со временем гнев, который она испытывала, вернувшись в город и все узнав, утих. Но осталась какая-то невидимая преграда между ней и другими, хотя, может быть, ее замечала лишь она...  Но то, что произошло с Гвиндором, то, что он один из немногих ушел на битву, то, через что ему довелось пройти... наверное, все же искупило его вину.
Финрод удобнее устроился на ковре... А все остальные, кроме, пожалуй, Гвиндора, начали уговаривать его лечь. Линвен тоже хотела бы этого... только ей казалось, что настаивать сейчас не стоит. Да, лучше бы он лег, для всех, и прежде всего для Эдрахиля, который сильно переживал за друга. Но никому не будет легче от спора.

- Ты что? Со мной все нормально. Ничего... Я просто немного посижу тут. Ну что вы все так волнуетесь?
Артанис покачала головой. Инголдо все такой же непроходимо упрямый, что и обычно. Пожалуй, сейчас даже стал еще упрямее. 
- И все-таки, я тебя прошу, toronya, хотя бы не сиди на полу...
Сестра повернулась к Айканаро.
- Может быть, и правда придвинуть сюда кровать Финдарато?
Эдрахиль тем временем очнулся, наконец, от тяжкого сна. Хотя было видно, что это стоило ему усилий. Глорлас тут же подал ему настой, чтобы унять боль. И тут... взгляд светловолосого нолдо упал на Гвиндора, и на лице его отразилось полнейшее недоумение. Быть может, раненый решил, что он все еще пребывает во власти болезненных иллюзий.
- Да, Гвиндор встретил нас у самого выхода, и он очень беспокоился за вас. Выпейте, это должно немного успокоить боль и придать сил.
- Я... это правда я, Эдрахиль. Я вернулся только сегодня, как и вы...
- Спасибо, Глорлас... Гвиндор... я рад, что ты вернулся.   
Благодаря целителю напряжение немного спало, однако, все еще ощущалось кругом. Неужели так будет всегда - чувство вины с одной стороны, непоколебимая гордость - с другой, а вместе - лишь пустота и отчужденность?.. Впрочем, и Финрод, и его друг были действительно рады видеть Гвиндора, знать, что он остался жив и бежал из плена; да и сын Гуилина, невзирая на свою робость, был счастлив вновь говорить с прежним владыкой... что ж, как бы там ни было, а это уже кое-что.

- Может быть, и правда придвинуть сюда кровать Финдарато?
- Так я и предлагаю. Только для этого надо, чтобы он встал... не на него же ее ставить.
Айканаро улыбнулся, хотя на душе было не слишком-то весело... То, что уговаривать брата лечь сейчас бесполезно, было совершенно очевидно. Хотя все по-прежнему пытались его уговорить... Он переживал за старшего не меньше других, но решил к общему хору не присоединяться. Все равно пока Финдарато сам не решит, никто его с места не сдвинет.
А вообще он первый раз за все это время задумался о том, что же будет дальше. Сначала он ничего не помнил, а у того, у кого нет прошлого, нету и будущего.... Точнее, жизнь как будто начинается сначала, и куда идти - непонятно, да и почти неважно. Потом память вернулась, но от этого не стало легче... Точнее, легче может и стало, а проще - нет. Он не понимал, что ему делать, как жить. Теперь было ясно, что тот, кем он был прежде, и правда погиб... И вместе с ним погибло почти все, что было ему дорого. Земля, которую он любил, брат, с которым почти никогда не разлучался, любимая женщина, которую он потерял уже давно... Да, и сейчас у него осталась семья - братья, сестра... Только он чувствовал себя потерянным и... никчемным. Айканаро понимал, что это неправильно, что так нельзя, но как-то не сильно это понимание помогало.
Дверь в комнату отворилась и на пороге появилась Финдуилас. Наверное, искала Гвиндора... И застыла на пороге. Наверное, даже узнав от отца о том, что Финдарато жив, все равно до конца не могла поверить. Айканаро улыбнулся племяннице, отметив про себя, что она не очень изменилась, только стала словно бы старше - не по годам даже, а по выражению глаз... в них появились грусть, усталость и мудрость. Сейчас она была как никогда похожа на отца.