- А ты уверен, что нет?  Хотя, я и не настаиваю. Если не хочешь просить о прощении, можешь попросить о наказании. А чтобы тебе легче думалось, я тебе кое что покажу.
Ласточка, не шевелясь, смотрел, как майа подходит к Рогу. Значит, снова отвечать за дерзость не ему? Объяснения палача эльф выслушал с каменным лицом, но он достаточно хорошо смыслил в технике, чтобы представить себе описанный механизм. Впрочем, это было неважно, важно, что у него было очень мало времени на раздумья. Стук камушков звучал очень ясно - или это он в карцере отвык от громких звуков?
- Что ты сделаешь для того, чтобы я позволил тебе вернуть рычаг на место?
Вот как, значит? Ласточка лихорадочно соображал, но взгляд оставался равнодушным. Майа нашел слабину, на которую будет теперь давить. А времени не было. Нужно было решать.
- Оставь его в покое, - ровно сказал нолдо. - Своди уж тогда счеты со мной.

- Ты не в том положении, чтобы требовать. Не находишь?
Ласточка не изменился в лице. Чего добивался майа? Хотел сломать его гордость - или, напротив, заставить чувствовать вину перед Рогом? Нужно было все время помнить, что от него хотели прежде всего информации, на остальное палачам было плевать. Значит, ему оставалось только выбраться из ловушки с минимальными потерями. Один раз он уже уступил, чтобы защитить Рога... и ничего, не умер. Что ж, идти дальше по тому же пути? Он догадывался, что на сей раз простых извинений не хватит.
- Возможно. Хорошо, я прошу о том же.
Время... времени было слишком мало. Некогда было ощупью искать верный тон, верные слова.

- Просишь? Повтори свою просьбу. Чтобы нам избежать недоразумений.
Игра продолжалась. Ласточка призвал всю свою силу, чтобы успокоить бурю в сердце - любое столь сильное переживание могло только выпить необходимые для борьбы силы.
- Оставь его в покое. Отпусти пока. Лучше мучай меня. Пожалуйста, - ровным, абсолютно бесстрастным голосом повторил Ласточка. Шла какая-то дикая, безумная игра с еще неясными правилами. Нужно было выиграть... раз уж не получилось сразу в нее не ввязываться. Нолдо старательно смотрел в стену, не желая видеть ни палача, ни прикованного к креслу Рога.

Ласточку продолжали ломать. Жестко, зло, бескомпромиссно, давя ровно на те слабые места, которые открылись в прошлый раз. Разговор майа с Ласточкой Рог слушал, не прекращая сосредоточенно жевать кляп. Оный потихоньку поддавался.
Рассказ о механизме эльф услышал, но виду не понял. Да, это будет больно. Очень больно. Но умереть ему все равно не дадут, а стерпеть это можно. И не только это.
Но как сказать об этом Ласточке?
Судьба сжалилась.
Думаю, пришло время выслушать еще одну заинтересованную сторону. Что скажете, Рог?
Кляп вытащили. Эльф поморщился и сплюнул, чтоб перебить отвратительный привкус. Получилось.
- Что скажу... Ласточка, ты помнишь, о чем я говорил тебе в подземелье. Вспомни и решай сам. В любом случае, ты только отсрочишь очередные пытки - я знаю слишком много, чтоб меня просто так оставили в покое. А сдохнуть мне не дадут, не беспокойся. Решай сам, насколько тебе дорога твоя гордость.
И я прощу тебя, если гордость окажется ценнее меня. Я понимаю.
Он улыбнулся другу и перевел взгляд на палача. Молча.
За спиной лязгнул очередной камень, скрипнуло железо. Еще меньше минуты - и все. Собраться. Не заорать.

- Он прав. Сдохнуть я ему не дам. Даже если он будет очень просить. С гордостью трудно расставаться, я понимаю. Ну что ж... Уведите! А с вами, Рог, я, пожалуй, еще побеседую.
В плечи вцепились орочьи лапы. Ласточка с трудом устоял на ногах, когда его резко рванули и потащили к двери. За спиной был отчетливо слышен стук падающих камней - даже сквозь весь издаваемый орками шум. В ушах тоже отчего-то шумело - может, от усталости или голода.
- Воин крепче щита - раздробились щиты, только воину сдаться нельзя... Помни, Ласточка, каждый сам за себя. Каждый стоит на своем рубеже, Ласточка... И не должен его покидать.
Каждый сам за себя?
Нет, так нельзя!
Он вцепился в дверной косяк, пытаясь выиграть еще хоть несколько мгновений. Просто позволить себя увести в камеру, предоставив Рогу сидеть здесь... сколько?
Ласточка вспомнил разодранную плетьми спину товарища. Разве можно так поступать? Разве можно бросать друга? Тот, кто перешагивает через других, обречен на смерть. Лучше уйти самому - но вытащить другого. Это - правило, которое знали все прошедшие Льды. Каждый - за всех. И все за каждого, а иначе - смерть.
Грош цена его гордости.
- Подожди, - нолдо обернулся от двери, проклиная себя, свою нерешительность, свою трусость, свою глупость. Болтаюсь, как грязь в проруби...
- Я же попросил тебя. Перестань. Пожалуйста.

- Не единственное. И, я уверен, ты по достоинству ценишь оказанную тебе честь.
- Не много ли чести на одного простого меня? Я не король и не стремлюсь.
Еще один бряк камешка - в спину впились острые грани. Еще не до крови, до крови будет чуть позже... По телу эльфа еще раз пробежала непроизвольная дрожь, но он упрямо смолчал, наклонив голову и глядя исподлобья. Майа почему-то заинтересовался песней. Рог напрягся.
Ласточка тем временем вцепился в дверь, будто не хотел той спасительной для него передышки. Ну куда, куда ты лезешь, ты же после своего плавания еще на ногах стоишь, а еще туда же - в словесных игрищах с этим тягаться...
- Подожди. Я же попросил тебя. Перестань. Пожалуйста.
Короткий вздох. Ну что ты творишь?
- Ласточка, оставь меня. Он тебя ловит ведь. Потом под теми же угрозами будет заставлять делать и говорить все больше.

- Слова... Клятвы верности, например. А они и не такое могут потребовать...
Клятвы? Ну нет. Это Ласточка прекрасно понимал и без подсказок Рога. Не понимал он другого - чего хочет палач. Имени? Никогда и ни за что. Вот это - нет.
- Нет, дружок. Я спросил тебя, что ты готов СДЕЛАТЬ для этого. Слова слишком дешево стоят.
- Он хочет, чтоб ты ползал перед ним на коленях, как раб, а я считаю, что у кого-то харя от довольства треснет. Ты свободный эльф, дитя Белого города. К тому же, ты все равно уже ничего не изменишь.
На мгновение нолдо оторопел. Что?! Нет. Это было невозможно.
Ласточке, пожалуй, в голову бы не пришло без перевода. Он и правда был свободным, он таким был... он когда-то предпочел Льды - возвращению с поджатым хвостом. И ни разу не пожалел о том, что не смирил гордость. А теперь... Нет, нет, нет, это было невозможно.
Прокусив губу до крови, он смотрел на Рога, не в силах шелохнуться. Тот, казалось, решил поторопить боль - и от этого жеста Ласточке стало совсем худо. Он не смел отвести взгляда от лица друга, понимая, что в боли виноват только он, попавшийся в глупую ловушку. А с другой стороны, здесь, в застенках Ангбанда, у палачей одна цель - сломать их. И боль была бы все равно, так что не его вина в этом, а только судьбы, приведшей их обоих в плен. И думать надо только об этом... Нолдо тяжело дышал, словно это в него вонзались шипы.

- Не припомню, чтобы мы были близко знакомы прежде.
- Да уж вряд ли. Пока я на поле боя был, ты бестелесной фигней летал после леди Лютиэн...
Рог через силу улыбался, словно ему и впрямь было смешно.
- Но ценю твое остроумие. И в знак этого подновлю-ка я, пожалуй, кое что в твоем облике. Старое - совсем стерлось.
Как эльф не старался скрыть свой страх, как ни убеждал себя в том, что знал, что это рано или поздно случится - отвращение к чужому знаку оказалось сильнее. Глаза расширились, верхняя губа непроизвольно снова вздернулась, как у рычащего пса.
Он промолчал. Хоть и понимал, что сейчас его оторвут от этого... сиденья, развернут спиной, и...
Левое плечо заранее заныло - там еще видел был старый шрам от того же клейма. А ведь хотел же - выжечь или срезать, лучше уродливое пятно, чем...это.
Три треугольника. Трехглавая гора, трехглавая корона. Три точки над ними.
- А ведь клеймо-то неверное, - через силу усмехнулся эльф. - Два камня положено, не больше... сколько ж лет этому хламу?

Ласточка видел, что Рогу в самом деле очень худо. Пожалуй, впервые со дня их встречи здесь, в заточении, тот чего-то боялся, и всерьез. Не боли, нет... унижения. Нолдо отлично понимал, что сам бы чувствовал на месте друга. Вина жгла не хуже клейма, сейчас он уже готов был, наверно, встать на колени, лишь бы прекратить этот ужас. Удержали орки, повисшие на нем - и еще мысль о том, что теперь уже поздно. Совсем поздно.
Майа, разумеется, заметил его задержку.
- Значит, ты хочешь остаться? Здесь тебе больше нравится, да? Или ты надеешься, что я переключусь с него на тебя?
Да, именно на это он надеялся. Именно на это. Но, кажется, совершенно зря - палач нашел лучший способ давить на него, чем просто телесная боль.
- Хорошо, оставайся. Вместе с гордостью ты сохранишь и свою шкуру. Тебя сегодня никто не тронет, обещаю. Будешь только смотреть.
Снова удар под дых. Напоминание о том, что он мог все изменить. Или не мог? Ведь палач все равно поступил бы так, как счел нужным? Ласточка сопротивлялся, пока его приковывали к стене, но почти безуспешно. Тягаться с орками после двух недель карцера он никак не мог.
Приходилось смотреть и слушать. Жуткий полукрик, полурык друга выворачивал душу. Но ему еще придется и не такое видеть и слышать - и кто знает, когда придет его час? Скорее бы, - билось в висках. Лучше бы я был там. Стократ легче было бы. Лучше бы я отказался от проклятой своей гордости!

Эльф отчаянно бился в попытках освободиться. Он не видел и не слышал ничего вокруг.
Вдруг цепь поддалась. Эльф вскочил на ноги рывком, не замечая того, что на лезвиях остаются клочки кожи и мяса.
Легко, как зверь, кинулся вперед.
Первый орк просто отлетел в сторону и затих. Второй получил локтем в кадыки успокоился на полу, задохнушись. Третьему острый локоть нолдо пришелся в подреберье, а удар кулака - в нос, дробя переносицу и вбивая осколки в мозг.
Остался майа. На последнем движении эльф скользнул к нему, хватая рукой за горло, второй - за плечо, собираясь попросту переломить врага пополам...
И тут силы кончились. Эльф судорожно вздохнул... и повалился на пол без сознания.