Полученное удовлетворение, наверное, не стоило того, чем придется платить... Но орк был в такой ярости, что Ласточка полагал - больше желающих "кормить" его не найдется.
Правда, расплата пришла тут же, новый удар - откуда не ждали.
- Ты неблагодарен к тем, кто заботится о твоем пропитании. Но я обещал, что тебя не тронут. Значит, не тронут. Тебя. Кровь за кровь. Так ведь? Ты откусил ему язык? К сожалению, язык Рога мне еще понадобится. Можешь отрезать ему ухо
Проклятие, нужно было предвидеть этот удар!
Умом Ласточка понимал, что перед ним два пути: позволить шантажировать себя или раз навсегда запретить себе думать о том, что делают с Рогом. Потому что он никак не может повлиять на решения майа. Никак. Совершенно. И если станет ясно, что это более - не оружие против него, угрозы прекратятся. Вот только объяснить своей совести, что каждый за себя, что нужно равнодушно отвернуться от друга, не удавалось никак.
Нужно было или просить прощения - или молчать и смотреть. И чем дольше он подчиняется, тем хуже будет дальше. Выбирать нужно было прямо сейчас.
Ласточка проклинал самого себя, но молчал. Молчал, изображая равнодушие, даже когда услышал слабый стон Рога. Нужно было выдержать...

Отредактировано Эгалмот (2013-08-21 14:46:23)

Он проигнорировал слова майа, но они вызвали неожиданную реакцию у целителя-синда. Ласточка аж поперхнулся, увидев, как забитый пленник развернулся к оркам с отчаянным видом, готовясь защищать Рога.
По сердцу полоснуло стыдом, точно он получил пощечину. Самооправдания вмиг показались трусостью и малодушием, неспособностью пожертвовать ради другого даже толикой своей гордыни.
- Что ж, убеждай себя, что тебе все равно. Или - что так и надо. На самом деле - так и есть. Думаю, однажды ты поймешь это окончательно и сам приложишь раскаленный прут к его груди.
- Нет, - выдавил он. - Никогда.
Неужели в самом деле путь таков? Нет. Нет, так не может быть, так не должно быть. Ласточка судорожно перевел воздух, презирая себя за неспособность держаться одного пути, за бессмысленные метания, толку от которых не было.
- Не калечь его, - попросил нолдо. Видно, придется согласиться на условия палача. Ничего. Не умрет же он. А иначе не только Рогу, но и этому несчастному придется худо, а тот им здорово помог... Так, а вот этого выдать нельзя. Даже излишним заступничеством.

Майа точно бы и не услышал его. От удара, обрушевшегося на осмелевшего целителя, пошел звон, таким сильным он был. Так можно свернуть шею или сломать что-то. И только потом палач обернулся к нему.
- Не калечить? Почему же? И кого из них?
- Обоих, - ответить на последний вопрос было проще всего. - Потому что...
Что ответить на этот вопрос, Ласточка не знал.
- Прошу тебя. Не трогай их...
Слова давались с трудом. Нолдо понимал, чего от него потребуют - и хорошо если вообще поставят условие.

- Одного. Одного из них я отпущу немедленно. Другой - останется. Выбирай.
Ласточка прикрыл глаза, не показывая силы нанесенного удара. Выбор был неимоверно трудным.
Он молча смотрел, как под действием чар затягивались раны Рога. Пусть останутся шрамы - возможно, их даже сумеют потом если не свести, то сделать менее заметными - а пока хоть боль уйдет. Но время утекало быстро, нужно было делать жуткий выбор.
Целитель был ему чужим, но он помог им обоим. И сейчас кинулся защищать Рога. Но... пожертвовать другом?
- Ну, каков твой выбор?
- Возьми меня, - попросил он.

Ласточка понял, что уйти от выбора не дадут. И знаки, которые делал несчастный синда, совершенно не помогали... Наверное, он и сам предпочел бы свою боль чужой - хотя теперь уже не мог за себя ручаться. Но как обречь на пытку кого-то другого?
- Тогда Рог, - шепнул он, понимая, что друг такого выбора не простит. Но иначе поступить было нельзя. Слишком много свалилось на лорда Молота.
Перевел взгляд на синда. Просить прощения Ласточка не посмел - не было ему прощения. Только смотрел с болью и виной.

- Унесите! Эту падаль на дыбу. И тридцать плетей.
Рога вытащили прочь из пыточной - оставалось только гадать, что с ним сделают. Ласточка проводил его взглядом и снова обернулся к целителю. Тридцать плетей... Он не знал, много это или все же выносимо. Звучало страшно, а судя по отчаянному крику синда - это было очень много. Нолдо вжался в стену, но глаз не отводил. Он был виновен в этой казни, не ему прятать глаза.
- Тебя я отпущу, когда все съешь. И, имей ввиду, я могу приказать вернуть Рога обратно.
На сей раз он взял еду, поняв, что от упрямства хуже будет не только ему.

Эльфа втащили все в ту же камеру и не особо бережно швырнули на пол. Рог в себя так и не пришел.
Он ощущал сквозь пелену боли и безмерной усталости, поглотившей сознание, чужую силу, но не мог сопротивляться ей. Пожалуй, вздумай майа проломить его разум сейчас - и он достиг бы успеха. Разве что толку с этого не было - нолдо сейчас с трудом мог вспомнить, кто он такой и что тут делает. Не говоря уже о более сложных сведениях.
Конечно, вмешательство майа не прошло даром - кошмары эльфу теперь будут являться не только наяву, но и во снах. И первые из них не замедлили явиться. Оформленных жутей не было - просто не было и покоя.
Эльф хрипел и метался, не просыпаясь.

Прошло немало времени, прежде чем он очнулся. Содрогнулся от обрушившейся на тело боли - раны, конечно, зажили, но до полного выздоровления было далеко.
Дополз до угла, прислонился лбом к холодной стене. Запустил руку под солому, вытащил узелок. Вытряхнул на ладонь ягоду, разжевал ее, морщась от горечи, и запил глотком уже слегка подпорченной воды. После чего припрятал все назад и провалился в забытие - вовсе без видений.

До завтра... Гвир обессиленно уронил голову на грудь. До завтра - это целая вечность... На остатке сил синда смог остановить себе кровотечение - но на этом все хорошее закончилось. В потоке боли потерялся момент, когда он остался один. Боль в спине, боль в вывернутых плечах... От удара, полученного от майа, его до сих пор мутило и в глазах - темнело. Или это в камере так темно? Потом все перекрыла жажда...
Когда целителя сняли с рамы, он уже не понимал где он и кто. Синда горел, перед глазами мелькали картины одна другой ужаснее. Эльф пытался разговаривать с видениями забыв, что нем. Рядом кто-то что-то сказал и Гвира понесли. Куда? Зачем?
... Синда внесли в камеру к гондолинцам и бросили на пол. Тот не шевелился и лишь по прерывистому шумному дыханию был понятно, что он жив. Вместе с целителем в камеру принесли ведро воды и небольшой котелок жидкой похлебки. Смерть пленников от голода и жажды в планы Саурона пока не входила.

Отредактировано Диор Элухиль (2013-08-22 12:06:57)