- Спасибо тебе, Эндил...
Синда почувствовал, что его друг подавлен, растерян. Или винит себя за что-то, или стыдится. Хотя чего ему стыдиться? В чем может быть его вина?
- Не за что, - Улыбнулся Эндил. - Я ведь не сказал ничего. Только то, что и так очевидно. Знаешь, Бауглир... Его и в самом деле впору пожалеть. Возможно, когда-то он и в самом деле был тем, кем сейчас лишь старается казаться - добрым учителем. Но сейчас его потуги смешны, нелепы. Он знает это, он видит это. Возможно, ему самому ненавистно то существо, в которое он превратился - Враг, Моргот, как прозвали его когда-то твои сородичи. Поэтому он жесток, поэтому мучает других, но в первую очередь - себя самого.
Наверное, глупая мысль. Глаза мальчишки сверкнули озорно. Странно, что после всего, случившегося с ним, он еще был способен шутить.
Жест майэ показался заботливым, почти материнским, хотя и не лишенным скрытой насмешки, мол, глупый, наивный эльфеныш, тебя еще учить и учить.
- Дети страдают за грехи родителей, Эндил. Таков закон мира - наш... и ваш. Разве не легло Проклятие нолдор и на детей тех, кто пошел против воли Валар?
- Может быть, это и так, - юноша слабо кивнул. - Но разве сто справедливо... нет, даже не так. Разве это возможно? Допустимо? Чтобы дитя, которому лишь несколько месяцев от роду, страдало лишь потому, что ее отец однажды побывал в скрытом городе голодрим? Нет, я... моя душа никогда этого не примет.
- Леди не против. Ладно, ты недавно спал. Просто полежи. Вы оба устали, и вам нужны силы, чтобы прийти в себя.
Эндил снова кивнул головой - на сей раз в знак благодарности. Хорошо, что майэ не стала настаивать.
- Эрейнион, - он повернулся к другу, который как раз устроился рядом. Внезапно ему вспомнилось: - Три месяца. Саурон сказал, что теперь ни нас с тобой, ни твоего отца не тронут по крайней мере три месяца. Но почему и что будет потом, я не знаю...

Отредактировано Маэглин (2015-02-15 20:34:46)

- Не за что. Я ведь не сказал ничего. Только то, что и так очевидно. Знаешь, Бауглир... Его и в самом деле впору пожалеть. Возможно, когда-то он и в самом деле был тем, кем сейчас лишь старается казаться - добрым учителем. Но сейчас его потуги смешны, нелепы. Он знает это, он видит это. Возможно, ему самому ненавистно то существо, в которое он превратился - Враг, Моргот, как прозвали его когда-то твои сородичи. Поэтому он жесток, поэтому мучает других, но в первую очередь - себя самого.
Эрейнион улыбнулся, на этот раз не вымученно, а искренне и радостно. Не столько тому, что говорил синда, сколько тому, как он выглядел, когда говорил. Кажется, все таки Эндилу не так худо, как он боялся. И, наверняка, не так, как могло бы быть.
- Ты прав, - отозвался юноша. - Он пожирает сам себя своей злобой. И те, кто рядом с ним, делают то же самое. Только никто из них этого не понимает и не поймет.
Поистине, тот, кто говорил с ним здесь, и тот, кто угрожал им обоим там, не мог быть величайшим из Айнур. Если бы это было так, то весь мир - насмешка над Творцом.
- Может быть, это и так. Но разве сто справедливо... нет, даже не так. Разве это возможно? Допустимо? Чтобы дитя, которому лишь несколько месяцев от роду, страдало лишь потому, что ее отец однажды побывал в скрытом городе голодрим? Нет, я... моя душа никогда этого не примет.
- Это возможно, потому что это происходит, и это, видимо, допустимо - по той же причине. Но давай отложим этот разговор, пока ты не поправишься, хорошо? Или хотя бы пока не придешь немного в себя.
Эрейнион не удержался от усмешки, скорее грустной, чем презрительной. Как, наверное, удобно объяснять свою жестокость законами мироздания. Объяснять, в первую очередь, самому себе. Чтобы заглушить голос собственной совести, который, видимо, в какой-то момент и впрямь умолкает. Такое существо и впрямь жаль, кем бы оно ни было.
- Эрейнион. Три месяца. Саурон сказал, что теперь ни нас с тобой, ни твоего отца не тронут по крайней мере три месяца. Но почему и что будет потом, я не знаю...
Принц чуть вздрогнул, возвращаясь из своих размышлений к реальности, и перевел взгляд на синда. Три месяца... этот срок стал неожиданно большим здесь, в Ангбанде. Вот только можно ли верить Тху? Про "потом" лучше вообще не думать. А вот насчет "почему" у Эрейниона были кое какие мысли. Он прекрасно помнил разговор с отцом и то, что Финдекано передал майэ какое-то письмо. Что за письмо и для кого - юноша не знал. Но догадаться можно было вполне. Видимо, Враг нашел какой-то способ добраться до дяди... Что ж, это, хотя бы, дает надежду на то, что эти три месяца у них и вправду будут. А остальное, увы, не в их власти изменить. Но Турукано не может быть глупцом. Наверняка он примет правильное решение.
- Это... хорошо, - улыбнулся нолдо, слегка проводя по волосам. - Ты отдыхай, Эндил. А если что-то нужно - скажи.
Было понятно, что другу трудно заставить себя расслабиться. Возможно, ему страшно засыпать. Да и кто знает, что может присниться после... всего. Эрейнион обнял синда, словно хотел дать ему почувствовать свое тепло.

Кошмар, хвала Эру, продолжался недолго. Вскоре некая сила - могучая, однако, не вовсе страшная - накатила, подобно волне, и вмиг прогнала все страхи, всех врагов. Эндил задышал спокойно и ровно, вновь погрузившись в сон спокойный и глубокий, приносящий покой и исцеление.
Сколько прошло времени, синда не знал. Он и не стал задаваться подобным вопросом. Просто отметил, что когда он открыл глаза, за окном было уже светло. Юноша грустно улыбнулся. Солнце, снежные вершины скал... наверняка отсюда не убежать, иначе леди Мышь нипочем не стала бы оставлять своим пленникам этой лазейки, но... Но как же хотелось вновь оказаться там, снаружи, на свободе хоть на несколько минут. Хотя бы на короткое время забыть о плене, о страхе и боли, перестать бояться будущего. Возможно ли это?
Рядом лежал Эрейнион - обнимал друга крепко, изо всех сил даже во сне, согревая, успокаивая и словно бы закрывая собой ото всех кошмаров. Несколько мгновений Эндил смотрел на него с легкой улыбкой благодарности на искусанных, покрытых коркой тонких губах. "Спасибо, братишка..."
Теперь он ясно понимал, насколько глупо, непростительно глупо поступил вчера, решив уйти... от друга, от единственного эльда, которому еще мог помочь. Пускай только своей поддержкой.

Не сказать, чтобы Эрейнион спал мирно и спокойно. Кошмары его не мучали, но тревога не отпускала даже во сне. Нолдо то и дело просыпался и, убедившись, что Эндил по-прежнему рядом, немного успокаивался. Ненадолго.
Проснувшись в очередной раз, он встретился взглядом с синда, который, судя по всему, проснулся раньше. Кажется, с другом было все в порядке... насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах. На его улыбку принц ответил тем же. Впрочем, улыбка вновь сменилась тревогой, когда в комнату вошел незнакомец. Ничего хорошего от гостей Эрейнион в последнее время не ждал. Но на этот раз беспокоился он напрасно. Пришедший оказался целителем...
Сколько прошло времени с этих событий, юноша не смог бы точно сказать. Он понемногу привыкал жить одним днем, а может даже одним моментом. Думать о том, что будет, было слишком тяжело. Потому нолдо и сосредоточился на том, что было сейчас. На Эндиле, который постепенно шел на поправку. Эрейнион с первого дня ухаживал за другом, который оказался прикованным к постели на неопределенное время. И не собирался перекладывать эту работу ни на кого больше.
Наконец настал день, когда целитель сказал, что больной может понемногу вставать. Лекарь ушел, а нолдо вопросительно посмотрел на Эндила.
- Попробуем? - негромко спросил он.
Отчего-то Эрейниону было страшновато. Все-таки синда довольно долго не вставал с постели. Мало ли, что может случиться...